Но, тѣмъ не менѣе, въ Пломстедѣ всѣ торжествовали. Мать, вернувшись домой, сказала себѣ, что она вполнѣ достигла главной цѣли своей жизни. Пока она была въ Лондонѣ, она какъ будто бы еще не вполнѣ сознавала свое счастье, тѣмъ более что тогда могли оставаться нѣкоторыя сомнѣнія, точно ли суждено ему осуществиться.
Могло статься, что сынъ маркиза Гартльтопа зависитъ отъ воли родительской, что появятся грозныя преграды между имъ и Гризельдой; но вышло не такъ. Архидіаконъ имел длинный разговоръ съ отцомъ, маркизомъ, а мистриссъ Грантли съ леди Гартльтопъ; и, хотя ни тотъ, ни другая не выразили особой радости по случаю этой партіи, однако, съ другой стороны, они нисколько и не протестовали. Лордъ Домбелло сумѣетъ на своемъ настоять,-- такъ съ гордостью говорила въ семействѣ Грантли. Бѣдная Гризельда! можетъ-быть настанетъ время, когда не такъ-то будетъ ей пріятенъ властительный нравъ ея супруга! Но мы уже сказали, что въ Лондонѣ некогда было предаваться семейной радости; дѣло было слишкомъ нервнаго свойства, и могло быть испорчено преждевременнымъ торжествомъ. Тогда только, когда они всѣ вернулись въ Пломстедъ, имъ самимъ стало ясно величіе совершеннаго подвига.
У мистриссъ Грантли была всего одна дочь; до сихъ поръ всѣ ея мысли, всѣ ея старанія сосредоточивались на томъ, какъ воспитать ее и какъ ее пристроить надлежащемъ образомъ. Всѣ въ семействѣ сознавали замѣчательную красоту Гризельды; также отдавали полную справедливость ея благоразумію, степенности, умѣнію держать себя. Но отец иногда намекалъ матери, что по его мнѣнію, Гризельда не такъ умна какъ ея братья.
-- Я въ этомъ съ тобою не согласна, отвѣчала мистриссъ Грантли,-- да къ тому же, что ты называешь, вовсе не нужно для дѣвушки. Она себя держитъ превосходно; этого ты не можешь отрицать.
Архидіаконъ не думалъ этого отрицать, и принужденъ был согласиться, что то, что онъ называлъ умомъ, вовсе не нужно для молодой дѣвушки.
Въ Этот періодъ семейной славы и величія, самъ архидіаконъ был отчасти отодвинутъ въ тѣнь и удаленъ отъ дочери. Нужно отдать ему справедливость, что онъ отказался участвовать въ торжественной процессіи разъѣздовъ съ визитами по Барсетширу. Онъ поцѣловалъ дочь и благословилъ ее, съ увѣщаніемъ быть хорошею женой и любить своего мужа; но такого рода увѣщаніе, обращенное къ дѣвушкѣ, которая, такъ великолѣпно исполнила свой долгъ, залучивъ себѣ маркиза, казалось неумѣстнымъ и даже пошлымъ. Дѣвушкамъ, выходящимъ замужъ за бѣдныхъ куратовъ или скромныхъ юристовъ, можно сказать, что имъ слѣдуетъ добросовѣстно исполнять свои обязанности, на мѣстѣ назначенномъ имъ отъ Провидѣнія; но прилично ли давать такіе совѣты будущей маркизѣ?
-- Намъ, кажется, нечего за нее бояться, говорила мистриссъ Грантли,-- она уже доказала, что на нее можно положиться.
-- Она добрая дѣвушка, отвѣчалъ архидіаконъ,-- но въ новомъ своемъ положеніи она будетъ окружена многими искушеніями.
-- Я увѣрена, что она сумѣетъ сладить со всякимъ положеніемъ, гордо возразила мистриссъ Грантли.
Однако и самъ архидіаконъ началъ похаживать въ соборной оградѣ въ Барчестерѣ более гордымъ шагомъ, съ тѣхъ поръ какъ тамъ разошлась вѣсть о помолвкѣ Гризельды. Было время (въ послѣдніе годы жизни его отца), когда онъ был первымъ человѣкомъ между барчестерскимъ духовенствомъ. Деканъ был старъ и слабъ, и докторъ Грантли управлялъ всеми дѣлами епископства. Но съ тѣхъ поръ многое измѣнилось. Появился новыя епископъ, съ которымъ онъ тотчасъ же сталъ въ непріязненныя отношенія. Появился также новый деканъ, который не только был его давнишнимъ пріятелемъ, но даже женился на сестрѣ мистриссъ Грантли; и самое это обстоятельство повело къ тому, чтобъ уменьшить вліяніе архидіякона; викаріи уже не ловили попрежнему каждое его слово, младшіе члены капитула не такъ уже подобострастно улыбались ему, встрѣчая его въ барчестерскихъ церковныхъ кругахъ. Но теперь онъ вдругъ опять возвысился на несколько ступеней. Въ глазахъ многихъ, архидіаконъ, у котораго зять -- маркиз, постоитъ епископа. Правда, онъ почти ни съ кѣмъ кромѣ декана, не говорилъ о блистательной партіи, предстоявшей его дочери; но въ душѣ онъ чувствовалъ все значеніе этого факта, онъ чувствовалъ, что блескъ этой партіи отражался и на него.
Что касается до мистриссъ Грантли, то она, можно сказать, жила и вращалась въ ѳиміамѣ поздравленій. Не слѣдуетъ впрочемъ заключать из этого, чтобъ она постоянно говорила друзьямъ и знакомымъ о лордѣ Домбелло и о маркизѣ. Она была слишкомъ умна для этого. Разъ объявивъ всѣмъ о предстоящемъ замужствѣ дочери, она едва упоминала при постороннихъ о фамиліи Гартльтоповъ. Но она вдругъ, съ изумительною легкостью, приняла тонъ и манеры важной особы. Она дѣятельно занялась визитами, чувствуя себя обязанною оказать вниманіе мелкому сельскому дворянству. Она изумляла свою сестру, супругу декана, величавою простотой своих пріемовъ, а съ мистриссъ Проуди обращалась такъ снисходительно, что совершенно сокрушила сердце у этой дамы. "Я съ ней скоро расквитаюсь," думала про себя мистриссъ Проуди, уже успѣвшая разузнать разныя, не совсѣмъ лестныя, подробности о семействѣ Гартльтоповъ.
Сама же Гризельда, хотя она играла первую роль въ этихъ торжественныхъ процессіяхъ, оставалась недвижна какъ восточный идолъ, позволяя развозить себя и показывать толпѣ. Она принимала ласки матери, улыбалась ей, слушая похвалы себѣ; но торжество свое скрывала она во глубинѣ души. Она ни съ кѣмъ не распространялась объ этомъ предметѣ, и страшно разобидѣла старушку-экономку, отказавшись потолковать съ нею о своемъ будущемъ хозяйствѣ. Напрасно ея тетка, мистриссъ Эребинъ, старалась завлечь ее въ какой-нибудь откровенный разговоръ. "Да, тетенька, конечно," или: "я объ этомъ подумаю, тетенька," или: "я разумѣется это сдѣлаю, если пожелаетъ лордъ Домбелло," и больше ничего не могла добиться отъ нея мистриссъ Эребинъ, и наконецъ перестала ее разспрашивать.
Но вотъ возникъ вопросъ о нарядахъ, о приданомъ. Саркастическіе люди говорятъ, что портной создаетъ, человѣка. Я бы сказалъ, что модистка создаетъ невѣсту. По крайней мѣрѣ, приданое служитъ рубежомъ между ея дѣвическою и замужнею жизнію. Становясь обладательницей нарядовъ, приготовленныхъ для свадьбы, дѣвушка становится невѣстой; уложивъ эти наряды въ свадебные сундуки, чтобы перевезти ихъ куда слѣдуетъ, она совсѣмъ становится женою.
Когда дошла очередь до этого важнаго предмета, Гразельда приняла въ немъ достодолжное участіе. Она чувствовала, что въ такомъ дѣлѣ было бы грѣшно поступить торопливо или слегка, и принялась за него основательно, аккуратно, съ какою-то торжественностью. Сама мистриссъ Грантли была поражена величавостью ея замысловъ, глубиной ея теоріи. Гризельда не сразу приступила къ разсмотрѣнію главнаго предмета, которымъ окончательно обозначалось ея положеніе какъ невѣсты, однимъ словомъ, свадебнаго платья. Какъ великій поэтъ постепенно воодушевляется, восходя до высшей точки паѳоса, такъ и она, шагъ за шагомъ, приближалась къ рѣшенію этого великаго вопроса; какъ поэтъ сперва взываетъ къ своей музѣ, а потомъ мало по малу выводитъ на сцену второстепенныя событія своей поэмы, такъ миссъ Грантли сначала благоговѣйно обратилась за совѣтомъ къ матеря, а потомъ принялась составлять списокъ бѣлья и той незримой одежды, которая долженствуетъ служить основой зримому великолѣпію приданаго.
Дѣло не въ деньгахъ. Намъ всѣмъ извѣстно, что значатъ эти слова, и мы часто догадываемся, когда слышимъ ихъ, что требуется всевозможный блескъ и великолѣпіе за самую дешевую но возможности цѣну. Но въ этомъ случаѣ, точно, за деньгами дѣло не стало -- по крайней мѣрѣ, за такими деньгами, какія могли потребоваться на дамскіе наряды, независимо отъ брилліантовъ. Что касается брилліянтовъ и тому подобнаго, то архидіаконъ взялъ эту часть въ свое исключительное завѣдываніе, если только лордъ Домбелло, или вообще домъ Гартльтоповъ, не захочетъ принять участіе въ выборѣ. Мистриссъ Грантли отчасти была рада свалить на него эту важную отвѣтственность; какъ женщина благоразумная, она боялась слишкомъ завлечься въ лавкѣ ювелира. Что же касается до бархата, атласа, шляпокъ, чепцовъ, кисей, амазонокъ, искусственныхъ цвѣтовъ, головныхъ уборовъ, сѣточекъ, эмалевыхъ пряжекъ, механическихъ юпокъ, башмаковъ, перчатокъ, корсетовъ, чулокъ, бѣлья, фланели, коленкора -- то тутъ, могу по совѣсти сказать, за деньгами дѣло стать не могло. При такихъ обстоятельствахъ, Гризельда принялась за дѣло съ примѣрнымъ прилежаніемъ и съ настойчивостью превыше всех похвалъ.
-- Надѣюсь, что она будетъ счастлива, сказала мистриссъ Эребинъ сестрѣ, сидя съ нею у себя въ гостиной.
-- Да, я въ томъ увѣрена; почему же ей не быть счастливою? сказала мать.
-- Я сама никакой не вижу причины. Но ея положеніе въ глазахъ свѣта будетѣ до такой степени выше того, въ которомъ она родилась, что нельзя несколько не потревожиться при мысли о будущемъ.
-- Я бы гораздо больше тревожилась, еслибъ она выходила за человѣка бѣднаго, отвѣчала мистриссъ Грантли.-- Мнѣ всегда почему-то казалось, что Гризельдѣ суждено занимать видное положеніе; сама природа создала ее для богатства и блеска. Ты видишь, что она нисколько не зазналась, какъ будто бы все это приходилось ей по праву. Кажется, нѣтъ опасности, чтобъ ея новое положеніе могло вскружить ей голову, если ты это хотѣла сказать.
-- Нѣтъ, не это; я более опасалась за ея сердце, сказала мистриссъ Эребинъ.
-- Она бы никакъ не согласилась выйдти за лорда Домбелло, еслибы не любила его, быстро подхватила мистриссъ Грантли.
-- Да я и не это собственно хотѣла сказать, Сусанна. Я сама думаю, что она бы не захотѣла выйдти без любви. Но среди суеты большаго свѣта, согласись, трудно сохранить душевную свѣжесть, особенно для дѣвушки, которая родилась и выросла въ иномъ кругу.
-- Я не понимаю хорошенько, что ты называешь душевною свѣжестью, проговорила мистриссъ Грантли съ нѣкоторою досадой; -- если она будетъ исполнять свои обязанности, будетъ любить мужа, будетъ достойно занимать мѣсто, назначенное ей Провидѣніемъ, то я рѣшительно не вижу, чего еще отъ нея требовать. Мнѣ вовсе не нравится метода запугивать молодую дѣвушку, при ея вступленіи въ свѣтъ.