Впечатление, будто он мыслями уже где-то не здесь.
— Какая теперь разница? Все мы делаем ошибки. И свою я исправлю, чего бы мне это ни стоило.
Амиль молчит. Хмурится, порою кидая на меня странные взгляды. Прям даже интересно, о чём он так сосредоточенно думать изволит и к каким выводам придёт? И главное, чем эти умозаключения грозят мне?
Наконец, спустя пару минут, за которые я успеваю смотаться на кухню, сварить нам по чашке кофе и вернуться в спальню, Ахметов вдруг выдаёт:
— У меня к тебе просьба. Щекотливая. Выручишь?
Смотрю на его хмурую физиономию и интуитивно чувствую какой-то подвох.
— Поясни.
— Времени в обрез осталось. Могу по дороге рассказать.
М-да, всё чудесатее и чудесатее. Может, я слегка драматизирую и не предстоит ничего криминального. А может, интуиция не зря ворчит.
Лучше палец в мясорубку, чем в обручальное кольцо!
— Приехали.
Ахметов глушит мотор у пафосного здания с игривым названием «L’amour». И вот какой-нибудь пустырь меня бы так не смутил, как место, признанное одним из самых романтичных в городе.
— В гостиницу? — уточняю, теряясь как восьмиклассница на первом свиданье. Усталый мозг заторможено обрабатывает ситуацию. Никак не соображу, что, чёрт возьми, происходит.
Секатор, лежащий на заднем сиденье в совокупности с безумной манерой езды и заблокированными дверями, накаливают мнительность до паранойи.
— Номер я уже забронировал. — Он криво улыбается, сбрасывая десятый по счёту звонок. — По выходным тут аншлаг. Но тебе повезло, у нас люкс.
Будь один из нас девушкой, я бы понял его радость. Но мы ведь оба пацаны. Ладно, один из нас — чокнутая панда. И всё же, панда мужского, мать его, пола! Мы-то что здесь забыли, я не понимаю?!
Мысли, перебивая друг друга, накидывают тысячу и один способ избавиться от проблемы, и только одна робко напоминает, что я обещал… Своей маленькой, доверчивой Кнопке обещал не обижать «доброго дядю Амиля». А Мари поклялся больше не пороть горячку.
— А мы здесь какими судьбами? — Стоически пытаюсь разобраться и заодно остыть.
На водителя не смотрю, от греха подальше. Вместо этого, откидываю козырёк со встроенным зеркальцем.
Отлично, шишка на лбу не столько заметная, сколько болит.
— Глупостью, а не судьбами. Запоминай, потом внукам расскажешь. Да, Киса?
Этим своим «Киса» мгновенно взрывает мне мозг! Шок и нервный тик на оба глаза! К счастью, Амиль обращается не ко мне, а всё-таки решил перезвонить.
Фак!
Растираю лицо, пытаясь расслабиться уже, наверное, в сотый раз и это только за сегодняшний день. Я опять себя накрутил на ровном месте. Его чёртов галстук уже должен был быть туго затянутым на шее, а тело биться в конвульсиях, но я сдержался. Это чистая победа. Очередная победа над собой.
Напряжение немного отпускает. От нечего делать вслушиваюсь в грубоватый, хриплый голос Ахметова.
— Тебе какое дело? Ах, Игорь велел… Это всё объясняет. — По его лицу проходит волна раздражения. — Приду, не надейся. Сказал же, сестру с племянницей к отцу отвезу и к десяти часам подтянусь. — Он хмурится, а затем разражается диким хохотом. — Ты я смотрю дерзкая? А так сразу и не скажешь. Знаешь, что бывает с борзыми девочками, м? — произносит с издёвкой. Возможно, это игра воображения, но я готов поклясться, что в голосе Амиля проскальзывает азарт. — А тебя это напрягает? — самодовольно улыбается. — Тогда какого чёрта ты мне звонишь, когда должна бы убегать?! Беги, Киса. Я предупредил.
— Так зачем нам в гостиницу? — спрашиваю, когда он, порядком взбешённый, завершает вызов.
Ахметов молчит, нервно барабаня пальцами по рулю.
— Там сегодня должна состояться помолвка, — наконец, сухо отвечает он. Поднимаю брови, безуспешно пытаясь сообразить, при чём здесь я. — Твоя задача её сорвать.
— Всего-то! — Сотрясаюсь от смеха. С трудом восстанавливаю сорванное дыхание. — Нет.
Для пущей убедительности отстёгиваю ремень безопасности и, посчитав на этом уговор аннулированным, пытаюсь открыть дверь.
Да чтоб его! Заблокировано же.
— Как это «нет»?
— А как это «сорвать помолвку»? Я как бы сам планирую вскоре оказаться на месте этого чувака, буду делать любимой женщине предложение. С какими глазами прикажешь вмешаться?
— Поверь, ты на его месте быть не хочешь, — устало вздыхает Амиль. — Там обоим эта свадьба поперёк горла стоит. Так что смотреть в глаза Марьям будешь с чувством выполненного долга и чистой совестью.
— Ты явно лицо заинтересованное. С чего мне тебе верить?
— Ну… например, с того, что ждёшь того же от меня, от Ксюши, от моей сестры. В общем-то, решать тебе. Откажешься — твоё право. Поможешь… Я умею быть благодарным.
Ахметов, ну что ж ты лупишь по больному-то?
— Ладно. Что я должен сделать?
С недоверием смотрим друг на друга.
Я, мать его, что — серьёзно?!
И это потратив тонны нервов, на то, чтобы не встрять в проблемы! Поверить не могу.
А… Всё равно в глазах Мари я безнадёжен, — киваю на невысказанный вопрос Амиля, сдаваясь.
— Пошли, на месте объясню.
Пока мы поднимаемся в лифте, Ахметов торопливо вводит меня в курс дела:
— Держи ключи, это этажом ниже ресторана. Ты должен как-то привести невесту в номер. Дальше я сам.
Пазлы, наконец, складываются в понятную картину. Похоже, парень нешуточно втрескался, а она выходит замуж за другого. И телефонный разговор идеально ложится на ситуацию. Бежать «Киса», судя по всему, должна от жениха. Как его… Игорь, кажется.
Не знаю, собственная влюблённость тому виной или что, но я даже проникаюсь к Ахметову пониманием.
— О’ кей, — с широкой улыбкой прячу ключи в карман. — Шепну, что её ждёт неприкаянный самец панды.
— Под любым предлогом, — с нажимом перебивает Амиль, хмуро разглядывая в зеркальной стене синяки под глазами. — Главное, не говори, что от меня. Не пойдёт, даже если подыхать буду.
Понимающе киваю. И ты, брат, накосячил…
Знакомо до оскомины. В очередной раз ловлю себя на мысли, что женщинам проще упираться себе во вред, чем дать оступившемуся болвану второй шанс. А ведь нет более преданного создания, чем раскаявшийся мужик.
Теперь уже как минимум из чувства солидарности в лепёшку расшибусь, но приведу ему эту строптивую девицу.
— Покажи фотографию, — прошу, выходя из лифта. — Думаю, вдвоём нам лучше не светиться.
— У меня нет.
— Чего нет? — Рассеянно оборачиваюсь, весь объятый решимостью вершить дела благие.
— Снимков её нет, — огрызается Ахметов. Понятно. Я бы тоже на его месте бесился. — Что смешного?
Пару секунд колеблюсь, решая, показывать свою коллекцию или нет.
В конце концов, не чужому хвалюсь…
— Зацени. — Веду пальцем по сенсору телефона, открывая одну из малочисленных папок.
На первом же снимке Кнопка с высунутым кончиком языка пытается сорвать цветок космеи с клумбы. Пролистываю дальше. Она же, выпятив губы уткой, позирует во дворе верхом на моём мотоцикле. А вот мелкая шкодина отгоняет откормленного кота, портя ему все планы по отлову голубей.
— Вижу, вы отлично провели день. — Помятая физиономия Амиля светлеет на глазах.
Ну вот, другое дело. А то б я на месте Кисы при виде его хмурой мины тоже дёру дал, ломая ноги.
Убираю мобильный, больше там нет ничего для него интересного. В остальных папках Ромыч с Катькой, Колобок — их щенок… И отдельная — со спящей Мари, за которую она меня по головке не погладит. Хотя снимок чудесный, улыбается, обняв подушку. Надеюсь, ей снился я.
У арки ведущей в ресторан останавливаюсь.
— Покажи, что за девушка хотя бы издалека, — обращаюсь к Ахметову.
— Самому б сперва найти её… Жди здесь.
Пока жду его возвращения, осматриваюсь. Светлый зал с высокими колоннами окружён стеклянными стенами. Вид с крыши на ночной город открывается потрясающий. Мари бы здесь понравилось. Простор, везде цветы, живая музыка и минимум пафоса. Представляю, как буду кружить её тут в свадебном платье и в душе серенады.
— Крайняя колонна справа, — сообщает Амиль, беспардонно врываясь в мои грёзы. — Русые волосы, тёмное платье. В общем, сразу увидишь. Она в сторонке одна стоит.
— Понял.
Он удерживает меня за локоть.
— Не вздумай распускать руки. — Его многозначительный взгляд и красноречивый оскал буквально кричат о том, куда именно он мне засунет эти самые руки, если они вдруг окажутся в неположенном месте.
С усмешкой отмахиваюсь и направляюсь в зал. Иду мимо фуршетных столов к указанной колоне. Удача, видимо, не вовремя решила подкинуть мне ребус, потому что стоящих за ней девушек две.
Ну и какое платье считается темнее — тёмно-синее или тёмно-вишнёвое?
А русый, блин, — тот, что светлее или с рыжим отливом?!
Оборачиваюсь особо ни на что не надеясь. Амиль, разумеется, уже куда-то чухнул.
Ладно, включаю логику.
Логика включилась и… сразу запнулась.
Сколько я ни напрягаю свой ястребиный взгляд, количество колец на пальцах девушек сбивает меня с толку. У красотки в вишнёвом на безымянном их аж четыре! У второй, по-моему, и того больше. Тонкие, изящные, с камнями и без… По словам сестры, сейчас такие сеты на гребне мейнстрима, но моих познаний в моде, чтоб определить по этой каше семейный статус женщины, слишком мало.
Надёжнее оттолкнуться от возраста. И вот тут леди в синем на роль современной Джульетты откровенно не тянет. Я бы Кнопку в таком нежном возрасте замуж не пустил. Молоко на губах не обсохло и «за что подержаться» не выросло!
Вторая… Роскошная. Бедняге Амилю есть отчего потерять голову. Такой, будь она хоть в вечернем платье, хоть в спортивных штанах, достаточно взмахнуть ресницами, и сразу вереницей потянутся мужские толпы. Роковая женщина! Во всей своей убийственной красе. До моей дикой кошечки Мари, конечно, недотягивает, слишком тюнингованная, глянец аж на пол стекает. Но тут, как говорится, дело вкуса.
Прогулочным шагом подкрадываюсь ближе.