Тьфу. Что же я наделала?
Я отправила сообщение Слоан с предложением пообедать вместе, но ее мачеха устраивала небольшой девичник в отцовском доме в Сан-Диего, поэтому подруге пришлось на оба дня уехать. Я не хотела вываливать на нее новости, типа «я соблазнила Джоша», по телефону. Поэтому все это время я провела совершенно одна. Я начищала дом и, не переставая, поглядывала на часы. Скучала по нему.
Когда рабочая смена закончилась и Джош должен был вот-вот приехать и взяться за приготовленные мной заказы, я, словно собака в ожидании хозяина, прислушивалась, не скрипнула ли гаражная дверь.
Причесалась, накрасилась и в кои-то веки нормально оделась. Ничего особенного: легинсы и футболка с открытыми плечами. Я не собиралась вводить его в заблуждение и показывать, что действительно чувствую.
Как только Джош пришел, я быстренько запрыгнула на диван и поставила на колени ноутбук, чтобы он не подумал, будто я поджидала его у двери, словно какая-то фанатка.
Вот отстой.
— Привет! — сказал он, улыбаясь. Под ногами запрыгал Каскадер в футболке «Я маленький и всех ненавижу». Джош присел и потрепал его по голове. — Принес тебе буррито на завтрак.
О, боже.
Как ему удалось за эти два дня стать еще привлекательнее? Джинсы, серая футболка, растрепанные волосы и проклятые ямочки, от которых я с ума сходила. Да еще и чертов буррито для меня.
Не говоря уже о том, что теперь я знала, как он выглядит нагишом.
От одного его вида у меня бешено заколотилось сердце. Мне хотелось побежать, накинуться на него, обнять за шею и поцеловать.
— Привет! — вместо этого промычала я, не отрываясь от экрана.
Он положил завтрак на кофейный столик, и в носу у меня защекотало от его одеколона и запаха сосиски.
— Спасибо, — поблагодарила я, делая вид, что пишу письмо.
Джош долго ждал, пока я закончу стучать по клавишам, но потом не выдержал:
— Я так понимаю, у тебя полно работы…
Я боялась вздохнуть и перевела дух, только когда за ним закрылась дверь.
Целый день Джош провел в гараже. На этот раз я не сидела с ним, как это обычно бывало. Он предложил пообедать. Но я, конечно же, отказалась.
Хотя мне очень хотелось.
Он не пытался ни прикоснуться ко мне, ни поцеловать. Соблюдал установленные мной правила.
Дурацкие правила.
В четыре часа Джош зашел в дом и сел рядом со мной на диван.
— У меня месячные, поэтому…
Он хмыкнул:
— Понятно. Спасибо, что сказала. — Он открыл банку колы. — Что смотрим?
— Я отвечаю на письма. — Я еле сдерживала улыбку. — Поэтому не слежу за телевизором. — Закрыв компьютер, я провела рукой по его бедру. — Можно как-нибудь по-другому…
В сексе мне приходилось проявлять находчивость. Месячные, длившиеся по три недели, не оставляли другого выбора — не страдать же от них еще и партнеру. Кроме того, мне очень хотелось до него дотронуться. Даже просто ради секса. Мне хотелось быть рядом.
Но не успела я дотянуться до ремня, как он перехватил мою руку.
— Нет. Если ты не получишь от этого удовольствия, то и я не хочу.
— Кто сказал, что я не получу удовольствия? — усмехнулась я, пытаясь высвободиться. Но он держал меня крепко.
— Кристен, нет. Я здесь не за этим.
— Зачем тогда? — удивилась я.
Он посмотрел на меня своими бездонными карими глазами.
— Пообщаться. Ты же сказала, что мы друзья с привилегиями, да? Так вот, побудем просто друзьями. Я просто хочу побыть с тобой.
Мое сердце дрогнуло.
Пусть он уйдет.
— Ясно, но у меня планы на вечер. Поэтому я не смогу остаться, — заявила я, снова откинувшись на диван.
Уголки его губ слегка опустились.
— Ладно. Когда ты уходишь? Может, поужинаем? Или посмотрим что-нибудь до твоего ухода?
Я встала.
— Вообще-то, я ухожу прямо сейчас.
Его глаза потухли, и мне тут же захотелось броситься ему на шею, забрать все слова обратно, прижать его к себе, заказать китайской еды, попросить его остаться и стать моим бойфрендом.
Но я не могла.
Между. Нами. Не. Может. Ничего. Быть.
Джош поднялся с дивана.
— Ну, хорошо. Тогда до завтра, — попрощался он и даже не взглянул на меня.
Я закрыла лицо руками. Что, черт побери, я делаю? Я должна отпустить его. Это же настоящая пытка.
Это какая-то нелепость.
Я хочу нормальных отношений. Я хочу быть с ним такой, какая я есть. Заботиться о нем, целовать, обнимать.
Признаваться в любви.
Но тогда я загоню его в тупик и зря отниму время. Или хуже, он откажется от меня, как только узнает о проблемах со здоровьем. Ни того, ни другого допускать нельзя.
С Джошем у меня может быть либо секс с жесткими ограничениями… либо ничего.
Я схватила Каскадера, села в машину и поехала к Слоан и Брэндону. Дверь открыла подруга, вся футболка в краске, на макушке неряшливо собран пучок волос.
— Ой, привет!
Слоан снова села на стул перед мольбертом. Она рисовала девочку на маковом поле.
— А Брэндон где? — поинтересовалась я.
Она убавила звук телевизора, там шла какая-то детективная передача.
— В гараже.
— Я переспала с Джошем.
Слоан резко обернулась, вытаращилась на меня, в глазах у нее читалось неудоумение.
— Ага. — Я плюхнулась на диван, вцепившись в собаку. — Мы с Тайлером расстались. Я переспала с Джошем. Это было нечто. У него божественный пенис. Просто отпад. Но я влюбилась и теперь не знаю, что делать. Кажется, я запуталась.
Слоан была в полнейшем ужасе. Побледнела прямо на глазах. Видимо, не понимала, как реагировать на «отпад». У нее никогда не было случайных связей, она спала только со своими парнями.
Я молча ждала, когда она придет в себя. Собравшись с мыслями, подруга села рядом.
— И тебе кажется, что ты запуталась. Почему?
Я закрыла лицо руками.
— Он мне так нравится. Так сильно, Слоан. Он такой милый, хочет быть со мной. Он предлагал начать отношения. Но я отказалась, сказала, что для меня это чисто секс, что, конечно же, неправда. Но как по-другому?
Я смотрела на нее и чувствовала, как отчаяние так из меня и льется.
— Если я тоже ему нравлюсь, тогда надо все прекратить. Мы не можем быть вместе. Он не будет жить с женщиной, которая не сможет родить ему детей. Я скорее умру, чем расскажу про операцию. Тогда соблазнять его нет смысла, правда? Лучше поставить точку, да? Слоан?
Она смотрела на меня так, будто я сошла с ума.
— Кристен, я в первый раз вижу тебя в таком состоянии, — прошептала она.
Возможно, я и правда немного обезумела. Такое поведение для меня редкость. Я никогда не придавала мужикам столько значения. Никогда. Поэтому для Слоан это было полной неожиданностью, и она не знала, как реагировать.
— Знаешь, что он на днях сделал? — продолжала я. — Я ходила в FedEx, заносила кое-какие коробки. А когда вернулась, он стоял на кухне с Каскадером на руках. Видимо, просыпал соду, и Каскадер влез в нее лапами. Поэтому Джош искупал его. Я вошла в кухню, а он стоит там без футболки, завернул Каскадера в полотенце и держит моего мокрого щеночка на руках. Клянусь богом, Слоан. Ничего сексуальнее я еще в жизни своей не видела. Это в буквальном смысле идеальный мужчина. Как так получилось, что я нашла идеального мужчину, но не могу быть с ним?
Она погладила меня по спине, не зная, что предпринять. Я схватилась за голову.
— Как же я ненавижу свою матку. После секса начинается кровотечение. Два дня мазало. И будто этого мало, мне еще пришлось сказать ему, чтобы не обращал внимания на мой вздувшийся живот. Как же это было унизительно.
Слоан сочувственно посмотрела на меня.
— И что он ответил?
Я хмыкнула:
— Ничего. Ему было плевать. Он был так возбужден, что, наверное, ничего бы и не заметил. Но я должна была сказать, потому что вдруг заметил бы и подумал, что трахается с беременной.
В горле у меня встал комок; я готова была вот-вот разреветься. Вышла в ванную за салфеткой. Высморкала нос, смыла салфетку в унитаз, и в руке у меня осталась ручка от сливного бачка. Я вышла и протянула ее Слоан. Она закатила глаза и поднялась с дивана.
В их доме постоянно что-то ломалось. Брэндон ремонтировал все сам. У него это отлично получалось, но не успевал он починить одно, как из строя выходило другое.
Она взяла у меня ручку, и мы стояли в коридоре в окружении многочисленных фотографий, висящих на стенах, и молчали. Мы почти умели читать мысли друг друга. Она злилась из-за всего, что со мной происходило, хотела помочь мне. Но не могла, даже не знала, как начать.
— И что ты будешь с ним делать? — спросила подруга.
— Не представляю, — прошептала я. — Знаешь, в чем вся проблема? — Глаза уже щипало от слез. — Он подходит. Помнишь, как мы с тобой впервые встретились, щелк, и все? Так и с Джошем. У нас щелкнуло. Я уже со всем смирилась, но появился он. Я уже свыклась со своим решением. А теперь…
В горле раздулся незнакомый мне ком, без которого не обходится ни одна истерика. Тяжесть, которую я так редко испытывала, ведь почти никогда не плакала.
— Вселенная издевается надо мной, Слоан. Как только я подумаю, что хуже уже и быть не может, как она мне: «Подержи-ка мое пиво». На каждом углу мне мерещатся дети, чтобы я не забывала, как для него это важно. Мне постоянно напоминают, что я не в состоянии дать ему то, чего он хочет.
Я вспомнила, как Джош держит Каскадера в полотенце. И тут же представила, что это ребенок, а не собака. Но не мой ребенок. И не моего ребенка он будет купать в раковине. Эти мгновения он разделит с другой.
И началось. Из меня вырвались первые всхлипывания. Слоан, не раздумывая, крепко обняла меня.
Вообще-то, я человек неэмоциональный. За время нашей дружбы Слоан лишь однажды видела, как я плачу, и то от диких спазмов, из-за которых мы в итоге поехали в больницу. Тогда я плакала от боли и безысходности, а не от отчаяния. И вот наши отношения резко изменились, как будто отец сорвался, а удивленная мать пытается его успокоить. Материнский инстинкт Слоан перешел в кризисный режим, и она прижала меня к себе, убаюкивая и что-то нашептывая мне на ухо, — даже родная мама не смогла бы сейчас быть ближе.