Глава 17
Мэлоди кусала себе локти: в Нью-Ньюлине были сразу два новых инквизитора, а она обоих прохлопала с этой дурацкой онлайн-учебой! А ведь было бы так круто завести новые полезные связи в ордене, раз уж она твердо решила однажды вступить в него.
Разозленная и разочарованная, Мэлоди вышла из дома, крикнув Джулии, что пойдет прогуляться. В ответ тетушка что-то залопотала про ужин, но кто бы ее стал слушать.
Эта история с тем, чтобы каждый вечер они втроем собирались за одним столом и, блин, беседовали, сидела в печенках. Мэлоди понятия не имела, о чем беседовать с Джулией и Лагуной. Они обе были слишком правильными, слишком занудными, читали разные книжки и всякое такое. Сама Мэлоди в последнее время активно увлеклась анатомией, изучала бестиарии и настойчиво подкатывала к громиле Фрэнку, чтобы он потренировался с ней в боях без правил. Тот пока отказывался, но Мэлоди уже придумала, как уговорить его — через Тэссу, конечно. Все вокруг знали, что Фрэнк с ума от нее сходит и ни за что не откажет.
Мэлоди отошла подальше от дома, села на берег, скрестив ноги и обратилась к Моргавру. Наверное, ей надо было перестать сливать на это подводное существо свое плохое настроение, но когда-нибудь потом, не сегодня. Слишком все бесило сейчас.
— Как ты мог их выпустить отсюда? — завопила она. — Неужели так трудно было задержать этих чуваков еще на несколько дней? Ты издеваешься, что ли? Ты ведь сам меня сюда притащил, а теперь тупо сливаешься…
Из моря будто выстрелила мокрая лазоревая рука, сгребла Мэлоди в охапку и зашвырнула прямо в воду. Заорав, она ушла с головой на глубину и сразу же захлебнулась.
***
— Это как обнуление. После той страшной картины мне просто необходима была встряска. И много любви, — сказал Холли, неодобрительно разглядывая сендвич с арахисовым маслом, который явно не соответствовал его эстетическим вкусам. Фрэнк не особо умел и любить готовить, поэтому ужин получился аскетическим. Помимо сэндвичей на столе еще были яблоки и малость подгоревшая запеканка из картофеля и фарша.
— Почему ты так заморачиваешься? — вздохнула Тэсса, без колебаний подвигая себе и запеканку, и сендвичи. — Секс это просто секс. Способ отлично провести время.
— А вот и нет, — возразил Фрэнк. — Секс это способ понять истину.
Они замолчали, глядя друг на друга. Тэсса засмеялась первой.
— Очевидно, каждый из нас воспринимает это по-своему, — заметила она чуть растерянно. — Начнем с тебя, Холли. Тебя воспитывали ревностные католики или типо того?
— Я вырос в дорогой частной школе для мальчиков, — ответил он надменно. — Никто не ставил нас на колени за рукоблудие и не стращал гиеной огненной за сластолюбие. Это вообще никак не связано с тем воспитанием, которое я получил. Просто мой гений требует всего меня без остатка, и я долго верил, что если начну растрачивать себя налево-направо, то мир не досчитается многих моих шедевров.
— Вот тут и кроется корень наших противоречий, — кивнул Фрэнк. — Я от тебя наполняюсь, Тэсса, а Холли — пустеет.
— Уже и нет, — приободрился тот. — Это пройденный этап. Я успел осознать, что готов принять все грани бытия, просто… мне не хотелось бы злоупотреблять. Ну вроде как ты всегда самое вкусное съедаешь сразу, и тут тебя можно понять. В тюрьме только так и выживешь. А я коплю впечатления, чтобы потом — бах! И фейерверки.
— И никого из вас не смущает, — хмыкнула Тэсса, — что вы говорите обо мне как о побочном средстве собственных загонов?
— Прости, — смутился Фрэнк, — возможно, мы оба воспринимаем тебя в некотором роде как сосуд. Типа это отголоски чего-то языческого, древних инстинктов, которые человечество никак не изживет. Культ поклонения Исиде, все такое.
— Ну какие вы сложные, — пожаловалась она. — Зачем вы придаете некое сакральное значение обыденным вещам?
— Давай поговорим о тебе, — ехидно предложил Холли. — Почему ты, лапочка, так все упрощаешь? Нет, я помню, что орден учил тебя отбрасывать эмоции и не позволять себе глубоко чувствовать, но ведь ты больше не обязана следовать его постулатам?
Тэсса раздраженно закатила глаза. Холли не уставал во всем обвинять орден.
— Потому что у меня нет внутреннего переключателя, — тем не менее, пояснила она. — Я не могу по щелчку пальцев забыть все, что в меня вложено.
— По крайней мере, — сказал Фрэнк, — в ближайшие годы нам скучно не будет. Пока мы распутаем все наши узлы…
— Не надо меня распутывать, — нахохлился Холли. — Запутанность — признак выдающейся личности!
— Ты же понимаешь, — спросила Тэсса, наклоняясь к Фрэнку через стол и дотягиваясь до его щеки кончиками пальцев, — что ты тот самый, самый прочный узел, который связывает нас воедино? Мы с Холли не стали бы продираться через сложности, не будь у нас такого надежного и чудесного тебя?
— Ага, — Фрэнк улыбнулся ей. — До этого я смог додуматься.
Входная дверь хлопнула. Завидев совершенно мокрую Мэлоди, Холли поспешно запахнул на себе халат, а Тэсса натянула пониже майку Фрэнка, прикрывая обнаженные бедра.
— Ужинаете? — мрачно обвинила их девчонка. С нее текло. — А меня море отшлепало!
Тэсса скептически осмотрела ее.
— Поднимись наверх и найди себе сухой одежды, — скомандовала она. — Потом уже приходи ябедничать.
Мэлоди сердито поджала губы, но молча потопала к лестнице.
— Вы поссорились? — удивился Фрэнк, доставая еще одну тарелку.
— Она обкрадывает свою сестру, — протянула Тэсса задумчиво.
— В смысле — ворует у нее заколки и носки?
— В смысле — перетягивает на себя все внимание. Меня всегда удивляло, почему самым проблемным людям достается больше всего заботы. Разве не надо поощрять тех, кто ведет себя хорошо?
— Ненавижу детей, а тем более подростков, — уведомил их Холли.
— Это потому, — парировал Фрэнк беззлобно, — что ты хочешь все внимание только себе.
Сверху послышался визг, многоголосый тонкий писк, что-то грохнуло, а потом стая пикси слетела вниз, волоча в своем крылотрепыхательном облаке орущую Мэлоди, швырнула ее на пол, и Кэги, главная пикси, яростно погрозила ей вдогонку, и стая снова с шумом унеслась в спальню Холли.
— Я, пожалуй, выпью еще чая, — спокойно сказала Тэсса. — Кому-то подлить?
Холли с готовностью передал ей чашку.
Фрэнк встал, протянул Мэлоди руку, помогая ей подняться.
— Что случилось? — глядя себе под ноги, спросил он.
Девчонка молчала и сопела.
Фрэнк пожал плечами и вернулся к столу.
— Ты, мой друг, совершенно бездарный повар, — заявил Холли, придирчиво ковыряя запеканку. — Не позволяй мне снова пускать тебя на кухне. Почему ты просто не разогрел лазанью из морозилки?
— С клубникой и лангустами? — ухмыльнулся Фрэнк.
— Идеальное сочетание, — заулыбался Холли.
В общем, они уже привыкли, что клубника в этом доме использовалась вместо соуса почти к любым блюдам. И Тэсса, и Фрэнк были неприхотливы в еде и стоически переносили кулинарные эксперименты их чокнутой белоснежки.
— Мэлоди, ты все еще мокрая, — обронила Тэсса небрежно, — почему?
— А почему у вас в спальне эти твари? — огрызнулась та.
— Ну надо же им где-то обитать. Тебе следовало просто закрыть дверь и поискать сухую одежду в другой комнате.
— А я, — вздернула подбородок Мэлоди, — пыталась помочь тебе, Тэсса. Очистить твой дом от паразитов.
— Ты начала драку с пикси? — не поверила она. — Ох, Мэлс!
— Как будущий инквизитор я должна научиться истреблять всяких монстров… и крошечных монстриков тоже.
Холли открыл было рот, чтобы высказать все, что думал о разбойнице, напавшей на их пикси, перехватил взгляд Фрэнка и промолчал. И правда, пусть Тэсса разбирается с этим безобразием сама. У него чай остывает.
Но Тэсса не спешила разбираться. Она все глядела и глядела на злую близняшку, будто не зная, что с ней делать.
— А с Моргавром у тебя что случилось?
— Оно утащило меня в воду и на полном серьезе отшлепало, — у Мэлоди задрожали губы. — Ты должна истребить его тоже! Оно не смеет нападать на девочек!
— Давай всех истребим, — вкрадчиво предложила Тэсса, — останемся с тобой только вдвоем, чтобы в итоге сойтись в решающей финальной битве. Как ты думаешь, кто из нас победит?
Мэлоди прищурилась, и чайник подпрыгнул на месте, пытаясь взлететь. Тэссе хватило одного тяжело взгляда, чтобы он испуганно замер на своем месте.
— Ладно, — проворчала девчонка, стащила плед с дивана, завернулась в него и села за стол. — Я бы съела сэндвич.
Фрэнк молча подвинул ей тарелку с едой.
— Это все? — разочарованно спросил Холли. — Разве мелкой бандитке не полагается серьезная взбучка? Она пришла в чужой дом и напала на наших пикси!
— Пикси очень злопамятные, — мягко проворковала Тэсса, — полагаю, они сами за себя отомстят.
— Да что они могут, — потеряв всякий запал, пробормотала Мэлоди.
— Вот и увидим, да?
***
Холли уныло глазел на пустой холст и был вынужден признать: ему нечего прямо сейчас сообщить этому миру. Утро любопытно заглядывало в окна, замок погрузился в умиротворенную тишину.
А он знал, знал, что эта самая любовь опустошит его! Художник должен всегда оставаться неудовлетворенным, иначе счастье переполнит его без остатка, где тут найти источник вдохновения?
— Не пишется? — спросил тихий голос за спиной.
Одри, эта неугомонная девица, с которой всегда столько возни, неслышно подкралась прямо к Холли и теперь беззастенчиво таращилась на девственно чистое полотно.
— А тебе чего? — возмутился он. Почему здесь всегда проходной двор? Почему соседи шастают сюда, как к себе домой?
— Я хочу поговорить с тобой, — у Одри был такой застенчивый вид, что ничего хорошего это не предвещало.
— Нет, — отрезал Холли, схватился за карандаш и нарисовал прямую вертикальную линию на черновом листе. — Очень занят!
— О твоем целибате, — как ни в чем не бывало продолжила Одри. — Я читала в твоих интервью…