— Но ты можешь избавиться от своего линкольна, — примирительно сказал он.
Задрав голову, она некоторое время просто молча таращилась на него — такой большой, такой хороший. Потом призналась смешливым шепотом:
— Ну, если уж совсем по правде, я обожаю этот катафалк. Сразу ощущаешь себя великим Жнецом или типа того.
Тепло улыбнувшись под хохот Холли, Фрэнк забрал у Тэссы конфеты, чтобы высыпать их в миску.
— Эй, великий художник, — позвал он, — ты ужинать идешь или тебя придется кормить с рук, как очень занятую обезьянку?
— Иду, — важно согласился Холли, тщательно отвернул холст к стене и приблизился к столу. Скептически посмотрел на хлеб с сыром. — И это вы называете ужином? — возопил он. — И этим вы собираетесь кормить надежду всего человечества?
Тэсса с Фрэнком переглянулись. Они считали едой любую еду и раз за разом забывали о том, что для Холли важны вкус и эстетика.
— Я позвоню Мэри Лу, — вздохнула Тэсса, — может, она принесет что-то.
— Не надо Мэри Лу, — тут же отказался Холли, залез в один из ящиков буфета и вынырнул оттуда с банкой клубничного варенья. — Вот так-то лучше.
***
Тэсса уже дожевала свой бутерброд с сыром, когда позвонила суперинтендант западного Корнуолла Алисия Холт и спросила, не имеет ли Билли Милн отношения к Нью-Ньюлину.
Глава 30
Когда ты растешь с такой сестрой, как Мэлоди, то очень рано понимаешь, что такое любовь и что такое ненависть — тоже. Лагуна испытывала оба чувства по очереди, а порой и одновременно. Близняшка была резкой, жестокой и энергичной, но в то же время оставалась единственным человеком, который никому, никогда не давал ее в обиду.
Вот и теперь Мэл и глазом не моргнула, слушая занудные нотации тети Джулии, и молча приняла наказание, а все ради того, чтобы прочитать письма матери, которые ей на самом деле даже не были интересны. Пытаясь ее задобрить, Лагуна сбегала к Мэри Лу и купила огромный десерт с кокосовой стружкой, прибралась в шкафу сестры и даже сделала для нее тест по биологии для их онлайн-школы.
Поговорить наедине им удалось только вечером, когда Джулия отправилась критиковать соседей на мероприятие, которое называла психологическим кружком.
— Ну что там? — спросила Мэлоди, разрезая пирожное напополам. — Ты смогла вскрыть?
— Нет, — виновато ответила Лагуна. — Прости меня, все было зря.
— Ясно, — ответила Мэлоди, нисколько не огорчившись. Кажется, ей куда интереснее был процесс, чем результат. — Если мы не можем вытащить информацию из ноутбука Джулии, значит, нам надо вытащить эту информацию из самой Джулии.
— Но как?
Хитро улыбаясь, сестра назидательно подняла вверх десертную ложечку.
— У меня для тебя только одно имя, детка. И это имя: Фрэнк Райт.
***
Тэсса шла к дому Милнов и ругалась по телефону с Алисией.
— Нет, а почему обязательно хоронить Билли в Нью-Ньюлине? Только я от одного кладбища избавилась, как ты мне подсовываешь новое.
— Тарлтон, там, где есть живые люди, обязательно рано или поздно появятся мертвые. С этим ничего не поделать.
— Да, но мы же можем воспользоваться кладбищем Пензаса или Мадрон, или…
— Ты можешь объяснить, откуда столь бурный протест?
— Потому что Нью-Ньюлин это колыбель мира, а не его могила!
— Вы там всей деревней сбрендили или через одного? Ты же понимаешь, что это решать вдове?
— Угу, — согласилась Тэсса печально. С каких это пор она советуется с людьми, а не командует ими? Ей так не хотелось снова копать могилы, но Алисия права. Где будет лежать Билли, — выбирать Деборе.
Распрощавшись с Холт, Тэсса пару секунд помешкала, а потом решительно нажала на звонок двери, врезанной в высокий забор Милнов. Это был единственный дом в округе, где запирали замки, и пришлось ждать, когда ее впустят.
Пройдя по аккуратной, выложенней гранитным терраццо дорожке, Тэсса кивнула Деборе, ожидающей у порога.
— У меня новости о Билли, — сразу сказала она.
Глаза хозяйки дома чуть расширились, словно в ожидании беды, и она посторонилась, пропуская гостью внутрь.
— Новости от мэра или шерифа? — встревоженно спросила Дебора, а потом вспомнила о хороших манерах: — Налить тебе что-нибудь?
— Нет, спасибо, — Тэсса вошла в шикарную гостиную, где ее сходу встретили сиреневые переливы «Томного утра после долгой пьянки». Картина Холли, ради которой он когда-то приехал в Нью-Ньюлин, в заходящих лучах весеннего солнца излучала такую нежность, что захотелось обнять целый мир.
— Так что там с Билли? — спросила Дебора, опускаясь в кресло напротив. — Он тебе позвонил? Требует развода?
— Он умер, — напрямик сказала Тэсса.
— О.
Дебора растерянно поправила волосы, одернула юбку, нервные пальцы дернули завязки блузки.
— Как странно, — произнесла она слабо, — это совершенно не похоже на Билли. Прежде он всегда был живым.
— Да.
— Что… как это произошло?
— Его убили. У полиции есть теория, что кто-то выбросил бутылку из окна высокой машины, которая двигалась на большой скорости. Сейчас они получают ордер на камеры видеонаблюдения. Но проблема в том, что Билли находился там, где почти нет камер. Это заброшенная тупиковая дорога.
— Что он там делал? — изумилась Дебора.
— Это загадка, которая вряд ли будет разгадана, — пожала плечами Тэсса. — Если, конечно, ты не решишь похоронить Билли на каком-нибудь кладбище Утешения… правда, сейчас они закрываются по всей стране, идея с мертвецами, которых можно позвать из земли, признана несостоятельной. Но все еще можно успеть закопать Билли на одном из них, чтобы потом извлечь его в виде зомби и спросить, как он оказался на той дороге.
— Ох нет, — выдохнула Дебора. — Мне бы сгодилась могила в нашем саду или где-то рядом.
— Или где-то рядом, — повторила Тэсса, смиряясь с тем, что тут вряд ли имелись в виду пятьдесят миль на запад. Что же, без упражнений с лопатой, очевидно, не обойтись. — Хочешь, я позову тебе Фанни? — предложила она, в очередной раз возблагодарив судьбу, пославшую им самую лучшую утешительницу всех времен и народов.
— Нет, — к ее удивлению ответила Дебора. — Я думаю… да, точно. Я попрошусь на ночевку к Камиле. Не могу оставаться в этом доме.
— К Камиле? — еще больше изумилась Тэсса, не представляя себе, как можно предпочесть эту злюку их добрейшей баньши.
— Она не будет мне сочувствовать, — объяснила Дебора, вставая. — Я не переживу сейчас сочувствия.
Тэсса поднялась вслед за ней, понимая, что пора убираться. Надо ли что-то сказать напоследок? Пообещать найти и покарать человека, выбросившего бутылку из машины? Проклясть несправедливость бытия? Соврать, что в произошедшем есть смысл?
— Ну, мне пора, — сказала она.
— Пока, — ответила Дебора.
***
От дома Милнов до «Кудрявой овечки» было ровно три с половиной минуты спокойного хода. Тэсса мысленно считала секунды, заодно убеждая себя, что сообщила скорбную весть с достаточной степенью душевности. Или надо было обнять Дебору?
Никто не обучал инквизиторов тактичности, в ордене были специальные люди, которые контактировали с семьями жертв.
В любом случае, что сделано — то сделано, — успокоила себя Тэсса и на будущее поставила метафорическую напоминалку: в следующий раз репетировать подобные сцены.
Толкнув дверь в кофейню, она сообразила, что попала на один из психологических сеансов Джулии. Поскольку у местных жителей накопилось много тем для пересудов — переезд Камилы, танцующие девы, свидание Мэри Лу с циркачом, слухи о скором сватовстве сварливого Джона, скандал в доме Милнов и прочее, и прочее, этим вечером у Мэри Лу оказалось довольно оживленно.
Столы были сдвинуты к стенам, стулья расставлены полукругом, а в центре сидел Кенни и энергично краснел. Румянец уже достиг его шеи и окрасил уши, но еще только коснулся лба.
— И тут я представил, — застенчиво говорил он, — как внутри меня что-то растет…
— Гнев, — подсказала Джулия. Спицы так и мелькали в ее руках, а небесно-голубое вязанье напоминало облако, прилегшее на колени. — Камила использовала тебя как шофера, а потом даже не поблагодарила.
— Да нет же, — еще больше смутился Кенни. — Я представил себе, каково это — когда в твоем животе зарождается новая жизнь. Такая беззащитная, такая крохотная… И подумал еще о том, что если бы я был беременным, то мне бы повезло, если бы добрый сосед отвез меня на УЗИ.
— Уточню на всякий случай, — вклинилась Тэсса, прислоняясь плечом к стене, — насчет беременности — это ты ведь теоретически?
— Ну конечно, — воскликнул он.
— И все же, — проговорила Джулия, — как быть с тем, что тебя просто использовали? Разве это те самые экологичные и здоровые коммуникации, к которым мы стремимся?
— А? — окончательно окрасился в розовый Кенни.
— Она намекает, — перевела Фанни, — что ты слишком уж мягкотелый. Надо было обругать Камилу, как следует, а может еще и стукнуть.
— Да-а-а? — оторопел Кенни.
— Что мы говорим пассивной агрессии, которую демонстрирует сейчас Фанни? — пропела Джулия.
— И часто ты, Кевин, думаешь о том, чтобы кого-то родить? — спросил Эллиот. — Это поди что-то по Фрейду, да?
— Мы говорим пассивной агрессии: уходи, — упрямо продолжила Джулия.
— Да здравствует активная агрессия, — согласилась Тэсса негромко.
— Это же метафора, — объяснила Фанни Эллиоту. — На радость созидания как величайшую награду для каждого из нас. Например, мои пьесы — они же как дети. Аллегорически.
— Твои пьесы, — проворчала Мэри Лу себе под нос, — они же как маленькие уродцы, которых хочется выбросить в море.
— Холли уверен, что не каждому дано понять искусство, — живо возразила Фанни. — Некоторые рождаются невосприимчивыми к прекрасному.
— Давайте вернемся к корректной форме конфликтов на примере Кевина и Камилы, — повысила голос Джулия.
— Да нет у нас никакого конфликта, — ужаснувшись, закричал он и начал немного просвечивать.