УЧАСТИЕ В ЭКСПЕДИЦИИ ХОКИНСАПОСЕЩЕНИЕ КАНАРСКИХ ОСТРОВОВ
Пока Дрейк набирался опыта в экспедиции Ловелла, в Англии объявились два португальских еврея — торговец Антониу Луиш и замешанный в пиратских делишках пилот [2] Андре Гомем, известный также как Гаспар Калдейра. Они связались через некоего Гонзало Жоржи с вице-адмиралом Уильямом Уинтером и рассказали ему о том, что знают местонахождение богатого золотоносного района в Африке, не захваченного пока португальцами. За определенное вознаграждение друзья-авантюристы готовы были показать англичанам это место, расположенное всего в 20 лигах от побережья. По их мнению, эксплуатация рудника должна была приносить не менее 300 тысяч фунтов стерлингов годового дохода.
Рассказ евреев стал известен государственному секретарю Англии сэру Уильяму Сесилу (будущему лорду Берли) и самой королеве. Информации поверили, и в июле 1567 года правительство поручило Джону Хокинсу снарядить флотилию для похода в Западную Африку. Там, недалеко от крепости Сан-Жоржи-да-Мина, планировалось возвести форт и разместить в нем гарнизон из пятидесяти солдат. Последние должны были защищать золотоискателей от возможных нападений со стороны португальцев. Судя по разрозненным косвенным данным, инвесторами предприятия могли выступать графы Лейстер и Пемброк, королева Елизавета, верховный лорд-адмирал Эдвард Клинтон, толстосумы из Сити сэр Уильям Джеррард, сэр Лайонел Дакет и Роланд Хейворд, братья Джон и Уильям Хокинсы, а также представители адмиралтейства Уильям Уинтер и Бенджамин Гонсон (последний был казначеем королевского флота и тестем Джона Хокинса, женившегося на Кэтрин Гонсон в 1558 году).
Испанский посол при английском дворе дон Диего Гусман де Сильва, располагавший широкой шпионской сетью, пронюхал о готовящейся экспедиции и поднял шум. Королева и Сесил успокоили его, заверив, что корабли собираются идти в Африку и Ост-Индию, а не в Америку. Де Сильва, кажется, поверил им и тут же послал в Лиссабон секретную депешу, предупреждая португальский двор о намерениях англичан вторгнуться в зону португальских интересов. Впрочем, вскоре до посла дошли слухи, что в упомянутом проекте тайно участвует купец с Канарских островов Педро де Понте и что — по просьбе Хокинса — он договорился с губернаторами Вест-Индии о том, как им обойти монополию Торговой палаты и приобрести у английских контрабандистов африканских невольников. От шпионов де Сильвы не укрылся и тот факт, что два королевских корабля, «Джизес оф Любек» и «Миньон», были переведены из Чатема к Тауэру, чтобы взять на борт вооружение и порох из королевского арсенала, а также большой запас бобов, которыми обычно кормили африканских невольников.
Посол снова отправился на прием к Елизавете. Королева выслушала испанца с подчеркнутым вниманием и заверила его, что оружие передано на корабли для защиты от возможных нападений со стороны французских пиратов и португальцев. Сесил согласно кивал и божился, что экспедиция собирается идти в Гвинею, дабы компенсировать потери Джорджа и Уильяма Уинтеров, корабль которых, как сообщалось выше, был захвачен и потоплен португальцами в 1565 году. В конце концов, получив по своим каналам дополнительную информацию о намерении англичан совершить рейс в Западную Африку, испанский посол вздохнул с облегчением. Тем более что сам Хокинс, неоднократно навещая его, всякий раз демонстрировал ему свои «верноподданнические чувства» к королю Испании.
А тем временем подготовка к плаванию шла полным ходом. В гавани Плимута снаряжались сразу четыре корабля, принадлежавшие братьям Хокинсам: «Уильям энд Джон», «Своллоу», «Эйнджел» и «Джудит».
Как уже сообщалось ранее, Фрэнсис Дрейк вернулся из Вест-Индии в сентябре 1567 года. Узнав об этом, Джон Хокинс связался с ним и пригласил присоединиться к новому заморскому предприятию. Дрейк охотно принял это предложение.
Находясь в Плимуте, будущий «бич испанских морей» познакомился с Мэри Ньюмэн — скромной девушкой из Сент-Будо, дочерью моряка Гарри Ньюмэна. Мэри настолько понравилась Фрэнсису, что он пообещал жениться на ней сразу же после возвращения из плавания.
Пока на корабли грузили снаряжение и провиант, у входа в Плимутскую гавань появилась испанская эскадра в составе семи судов; ею командовал фламандский адмирал Альфонс де Бургунь, барон де Вахен (de Wachen). Согласно официальной версии, он был отправлен герцогиней Пармской, наместницей Испанских Нидерландов, встретить Филиппа II, который собрался посетить Фландрию. Елизавета распорядилась оказывать испанцам любезный прием везде, куда бы они ни пришли. Но в Плимуте, куда испанцев занесла непогода, любезного приема не получилось. В соответствии с морским обычаем при входе в дружественный иностранный порт де Вахен должен был убрать марсели и спустить национальные флаги. Вместо этого он двинулся под испанскими флагами на один из внутренних рейдов — в гавань Кэттуотер, где стояли суда из флотилии Хокинса. Согласно воспоминаниям Ричарда Хокинса, его отец не на шутку встревожился и, когда испанцы оказались на расстоянии орудийного выстрела, велел канонирам плимутского замка и королевских кораблей открыть по непрошеным гостям огонь. Стрельба велась до тех пор, пока де Вахен не спустил флаги и не изменил курс, став на якорь к северу от острова Сент-Николас.
Отвечая на гневные протесты испанского адмирала, Хокинс заметил, что тот нарушил «международные правила вежливости» и тем самым задел честь его суверенной госпожи. Разгорелся дипломатический скандал. Чтобы замять его, Сесил отправил Хокинсу письмо с порицанием его действий и требованием объяснить причину стрельбы по испанским кораблям. Копия этого письма была передана испанскому послу де Сильве: испанский двор должен был знать, что английское правительство непричастно к инциденту. В то же время в Плимут прибыл еще один посланник с личным письмом королевы, в котором она похвалила Хокинса, но добавила: «…Вы должны понять, что ваш суверен не может нести ответственность за подобные действия, как и за те, которые могут случиться в будущем».
Сентябрь принес еще одну сенсацию. Сбежали португальские евреи Луиш и Гомем, которые должны были стать лоцманами экспедиции. Де Сильва предположил, что обоих авантюристов выманил во Францию португальский посол. Более правдоподобно выглядит версия, что исчезновение друзей-авантюристов было инициировано самим Хокинсом, никогда не верившим их сказкам о таинственном золотом руднике. Примечательно, что, едва бегство евреев обнаружилось, он тут же написал об этом королеве. В письме, датированном 16 сентября, отмечалось, что теперь предполагавшаяся экспедиция за золотом не может состояться («я думаю, что Бог свел всё к лучшему»), но он, Хокинс, готов осуществить иной замысел и («с Божьей помощью») вернуться домой с прибылью в 40 тысяч марок, не обидев при этом друзей и союзников ее величества. Сославшись на опасность роспуска уже набранных экипажей (парни «могли взбунтоваться»), Хокинс предложил Елизавете добыть в Гвинее негров-рабов и обменять их в американских колониях Испании «на золото, жемчуг и изумруды».
Елизавета нуждалась в деньгах и поэтому охотно поддержала план работорговца; при этом — через Сесила — она велела ему не афишировать ее участие в указанном деле. В письме государственному секретарю от 28 сентября Хокинс отметил, что был предупрежден о недопустимости нанесения ущерба испанцам и фламандцам, добавив, однако, что он «всегда довольствовался именем частного лица и всегда ненавидел глупость». Копию этого письма удалось обнаружить в испанских архивах, из чего напрашивается вывод, что оно изначально предназначалось для испанских глаз и должно было служить лишним доказательством частного характера предприятия Хокинса, к которому правительство Елизаветы якобы не имело никакого отношения.
Утром 2 октября 1567 года шесть судов флотилии Хокинса покинули Плимут, имея на борту более четырехсот моряков и солдат. Флагман экспедиции, 700-тонный «Джизес оф Любек», был вооружен 22 батарейными орудиями и 42 легкими пушками, экипаж насчитывал 180 человек. Джон Хокинс был «генералом флотилии» и капитаном флагмана; его шкипером значился Роберт Баррет (кузен Дрейка), солдатами командовал капитан Эдвард Дадли. «Миньон», имевший водоизмещение от 300 до 350 тонн, находился под командованием капитана Джона Хэмптона. Шкипером был Джон Гаррет, которого Уолтер Рэли считал «самым опытным моряком Англии». На судне «Уильям энд Джон» (150 тонн) капитаном шел Томас Болтон, а шкипером — Джеймс Ренс. Неясно, кто командовал «Своллоу» (100 тонн), «Эйнджелом» (33 тонны) и 50-тонным барком «Джудит». Многие авторы называют капитаном барка Фрэнсиса Дрейка, но это утверждение не соответствует действительности — Дрейк получил его под свое командование лишь в ходе плавания, а из Англии отплыл на борту «Джизес оф Любека».
Генерал флотилии утвердил правила, которыми команды его судов руководствовались и в предшествующих экспедициях. Они гласили: «Молитесь Богу ежедневно, любите друг друга, берегите ваш провиант, будьте осторожны с огнем и сохраняйте товарищеские отношения».
О том, что на судах Хокинса регулярно проводились протестантские богослужения, позже рассказал испанцам угодивший к ним в плен один из моряков:
«На флагманском корабле названного Джона Хокинса… каждое утро и каждый вечер шкипер брал книгу на английском языке, подобную тем, которыми пользуются священники в Англии, и направлялся к грот-мачте, возле которой все моряки, солдаты [и капитан] вставали на палубе на колени, и все присутствовали при богослужении под угрозой быть закованными в цепи на двадцать четыре часа. И пока все стояли на коленях, названный шкипер… повторял вслух Господню молитву и вероучение, слово в слово, а потом молился так, как… это принято в Англии. Также [свидетель] сказал, что точно так же названный шкипер читал послание Святого Павла и Евангелие… и что так было заведено на всех судах упомянутой флотилии Джона Хокинса и на других судах».