пераций в Атлантике. 15 декабря лорд-адмирал Чарлз Хоуард Эффингемский получил от ее величества новые инструкции для флота, а 21-го — назначение на пост главнокомандующего. Ему предписывалось при любой представившейся возможности «нападать, вторгаться, брать добычу и овладевать королевствами, доминионами, землями, островами и всеми прочими местами, принадлежащими испанцам». На следующий день он заявил, что через два-три дня весь флот будет готов к выходу в море на дежурство. 23 декабря Дрейка назначили командующим пока еще не сформированной отдельной эскадрой из тридцати судов, в состав которой должны были войти семь королевских кораблей. В их задачу входило не только охранять вход в Ла-Манш, но и провести «разведку боем» сил противника.
Согласно свидетельству итальянского хрониста Петруччио Убальдини, инструкции позволяли Дрейку наведаться к берегам Пиренейского полуострова, осмотреть испанские и португальские гавани и в случае обнаружения там скопления вражеских судов уничтожить их. С другой стороны, если бы Дрейк встретил испанскую армаду в открытом море, ему надлежало немедленно отправить сообщение об этом правительству, а затем следовать по пятам за неприятелем, изыскивая благоприятную возможность нанести оному как можно больший урон. Исключительные полномочия, переданные сэру Фрэнсису, давали ему также право приказывать офицерам в портах проводить при необходимости мобилизацию местных сил и концентрировать их в наиболее уязвимых местах побережья. Наконец, он мог задерживать любые иностранные суда, перевозившие военную контрабанду.
3 января, едва закончились новогодние праздники, Дрейк выехал в Плимут для снаряжения эскадры. Цель его экспедиции, разумеется, хранилась в глубоком секрете, однако молва быстро разнесла весть о том, что адмирал пойдет охотиться за «серебряным флотом». По наблюдению некоего испанского пленника, желающих записаться в экспедицию было столько, что их хватило бы на укомплектование экипажами двухсот кораблей. Но в распоряжении Дрейка находилось пока лишь 13 судов — все из состава прежней экспедиции. Отсутствовали семь обещанных кораблей королевского флота, пять приватных судов лондонской эскадры и пять иных вооруженных «купцов», необходимых для доведения численности эскадры до искомых тридцати единиц.
Увы, политическая ситуация к этому времени снова изменилась. Королева, по всей видимости, получила информацию о том, что Филипп отложил выход своей армады в море на неопределенное время. Данное обстоятельство давало ей шанс попытаться разрешить англо-испанские противоречия мирным путем. Елизавета послала лорд-адмиралу Хоуарду новый приказ: сократить численность набранных команд вдвое. К 18 января этот приказ был выполнен.
Тем временем три судна из числа обещанных Дрейку — «Хоуп», «Нонпарел» и пинас «Эдвайс» — пришли в Портсмут. Еще два судна — «Мейкшифт» и пинас «Спай» — проводили разведку у берегов Испании. Чатемский дивизион, по данным Дж. Корбетта, вышел в море и взял курс на Плимут в середине января. Он включал в себя галеоны «Эйд», «Свифтшур» и 46-пушечный «Ривендж»; последний должен был стать флагманом эскадры Дрейка.
Чтобы ускорить формирование экспедиции, адмирал задержал пять шведских хульков — очевидно, под предлогом того, что они везли военную контрабанду. Два из них вышли из Лиссабона 2 января, а 20-го были захвачены в районе Плимута. От пленных Дрейк узнал, что работы по снаряжению армады полностью «заморожены». Эту информацию вместе с несколькими пленниками он тут же отправил в Лондон. Одновременно от английского посла в Париже пришло сообщение, что болезни, смерти и массовое дезертирство привели армаду в состояние полного расстройства. Елизавета реагировала на полученные известия мгновенно и вновь скорректировала свои планы. Дрейк получил приказ отпустить задержанные шведские суда и ждать дальнейших указаний.
Между тем государственный секретарь Уолсингем не верил, что дела у испанцев обстоят настолько плохо. Он просил Хоуарда не терять бдительности и быть готовым встретить армаду в море уже в апреле. Дрейк тоже не доверял полученным сведениям о пассивности неприятеля и пытался убедить королеву, что испанцы продолжают активно готовиться к походу. Поэтому, полагал он, необходимо взять инициативу в свои руки, нанести по противнику упреждающий удар и сжечь корабли армады в их портах.
Поскольку одно лишь имя Дрейка повергало испанцев в трепет, его появление у берегов Испании могло иметь немалый психологический эффект. Многие суеверные люди искренне верили, что сэр Фрэнсис наделен магическими способностями, что он продал свою душу дьяволу и тот помогает ему во всех начинаниях. Поговаривали, что в его каюте находится волшебное зеркало, которое показывает ему корабли противника и всё, что происходит на них. Словно колдун, он мог влиять на погоду, вызывать бурю, успокаивать волнение на море и заставлять ветры дуть в нужном направлении.
13 февраля Дрейк выслал на разведку к берегам Испании еще один пинас. В то же время были ускорены ремонт и переоснащение королевских кораблей. Несмотря на интриги «партии мира», новый фаворит королевы граф Эссекс — сын прежнего патрона Дрейка — держал сторону «партии войны» и поддерживал все антииспанские проекты сэра Фрэнсиса.
9 февраля неожиданно умер командующий испанской армадой маркиз де Санта-Крус. Филипп II с плохо скрываемым удовлетворением написал спустя неделю: «Господь показал мне свое расположение, забрав его именно теперь, до отплытия флота». Новым командующим — генерал-капитаном моря-океана — король назначил 37-летнего дона Алонсо Переса де Гусмана, двенадцатого сеньора и пятого маркиза Сан-Лукар-де-Баррамеда, девятого графа Ньевла и седьмого герцога Медина-Сидония. Увы, в отличие от своего предшественника, герцог не имел славы опытного флотоводца, но зато был добрым супругом и отцом (имел четырех сыновей), добрым христианином, рачительным хозяином и послушным исполнителем. Филипп не сомневался, что он скрупулезно выполнит его инструкции.
Елизавета, узнав о смерти маркиза де Санта-Крус, попыталась возобновить мирные переговоры с Испанией. В конце февраля ее представители выехали во Фландрию, чтобы встретиться с герцогом Пармой. Одновременно Хоуарду и Дрейку было приказано приостановить подготовку кораблей к выходу в море. Это не означало, что офицеры и команды должны были быть списаны на берег. Сохранение флота в состоянии боевой готовности давало Елизавете лишний козырь на переговорах с испанской стороной. Только четыре королевских корабля вернулись на базу в Чатем. Лорд-адмирал перенес свой флаг на «Арк Рэли» — великолепный корабль, построенный по заказу сэра Уолтера Рэли, а затем проданный им королеве за пять тысяч фунтов стерлингов, — и вместе с другими судами дивизиона остался на базе в Куинборо. После ремонта, имея под своим командованием восемь королевских кораблей, один собственный, шесть пинасов и кеч, Хоуард отправился на соединение с эскадрой Палмера, все еще блокировавшей Дюнкерк. Оттуда они вместе отправились к Флиссингену, чтобы демонстрацией военной мощи поддержать находившихся там посланников Елизаветы. Однако переговоры с герцогом Пармой не дали положительного результата; даже глупцам было понятно, что испанская сторона просто тянет время, продолжая снаряжать армаду.
В конце марта герцог Медина-Сидония получил секретные инструкции короля Филиппа. В них отмечалось:
«По получении сего приказа Вы выйдете в море, достигнете Английского канала, пройдете по нему до мыса Маргит и там окажете содействие в переправе герцогу Парме, моему кузену. Вам надлежит извещать его о продвижении, равно как и он будет извещать Вас о своей готовности.
В случае, если буря разметает армаду, назначьте рандеву в бухте Виго, порту Ла-Корунья и около островов Силли. В Ла-Манше надлежит избегать баталий с Дрейком, если только его силы не окажутся в меньшинстве, а ветер будет Вам благоприятствовать… Армада должна дойти в полном составе к месту встречи…
Если же не будет иного исхода, как вступить в сражение с армадами английского адмирала [Хоуарда] и Дрейка, знайте, что Ваши силы значительнее и Вы можете, встав по ветру и произведя иные маневры, дать им бой, ожидая, что Господь ниспошлет Вам победу.
Не примените сообщить всем, что враг, пользуясь артиллерией и огневым боем, не станет приближаться к нашим судам, в то время как в наших интересах сблизиться и взять их на абордаж…»
В это время правительство Елизаветы поставило перед Дрейком новые задачи. Прежний план кампании отменялся; сэру Фрэнсису предписывалось сформировать специальную эскадру для предотвращения возможного вторжения вражеских сил в английские воды. По замыслу министров, все морские силы страны надлежало разделить на два флота — Восточный и Западный. Первый должен был находиться у берегов Великобритании, защищая подступы к ним с востока. В задачу Западного флота входило дежурство на ирландском и испанском направлениях, чтобы не дать возможности армаде прорваться в Южные Нидерланды и соединиться с флотом Фландрии. Кроме того, предусматривалась возможность экспедиции к берегам Португалии, чтобы обеспечить там высадку дона Антониу — претендента на португальскую корону. Финальной частью этой экспедиции должен был стать рейд к Азорским островам с целью перехвата флотилий, направлявшихся в метрополию из Америки и Ост-Индии.
По мнению Дж. Корбетта, этот план не выдерживал никакой критики. Самым слабым его местом было разделение флота на два независимых дивизиона, из коих один должен был оперировать против армады у западных берегов Англии, а второй сдерживать активность флотилии Пармы в Северном море. План полностью игнорировал предложения Дрейка о нанесении превентивного удара по армаде в портах ее базирования.
30 марта Дрейк снова писал членам Королевского совета, доказывая, что «с пятьюдесятью кораблями мы добьемся гораздо большего у их собственных берегов, чем с намного большими силами можем сделать здесь, дома». В этом же письме он сетовал на то, что полученная им амуниция составляет лишь третью часть того, в чем он нуждается, и просил прислать еще пороха, так как имеющегося не хватало даже для проведения учебных артиллерийских стрельб. Порох обещали прислать. Заодно королева спрашивала у Дрейка совета, каким образом можно уничтожить корабли армады, стоявшие в порту Лиссабона, и какой величины должен быть ее флот, чтобы противостоять флоту неприятеля.