— Не верю, что я единственный подобрал твой Ключ.
— Оу, нет, конечно. Но гости заходят так редко! И это сущие варвары. Низшие дикари, просто чудовища, — дернула плечиками Азимандия. — Среди них, правда, попадаются любопытные экземпляры…
— И что же ты с ними делаешь?
— Разные интересные вещи. Ведь каждый должен заплатить свою цену, — она хищно усмехнулась. — О, мой, может, ты просто спросишь, что я собираюсь сделать с тобой?
— Что же кел-леди собирается сделать со мной? — улыбнулся он, продолжая поддерживать словесную игру.
— Пока не знаю, — голубой локон Азимандии, освободившись из прически, сам собой подхватил бокал, поднеся ко рту хозяйки, пока ее руки расправлялись с сердечником к‘на. — Ты не посланник Вечности. Даже если ты Кел, мой… а если ты говоришь как Кел и ведешь себя как Кел, то что это меняет? Ты слаб, ты в моем Домене, в моей власти, даже Хитрейший не узнает, что с тобой случилось…
Она хихикнула, словно представив что-то, затем добавила:
— Я пока не решила, какую плату с тебя взять. Ты бы сам что предпочел?
— Я бы предпочел погостить пару дней в твоем Домене, — он спокойно откинулся на мягкую изумрудную спинку, отпив еще половину бокала. — Быть может, прекрасной кел-леди понравится моя компания. Может, хозяйке будет интересно обменяться рунами — кто знает, что есть в моей Скрижали. А потом я предпочел бы отправиться по своим делам — туда, откуда прибыл. Меня, знаешь ли, ждут.
— Оу, вот так просто? А как же моя плата? — облизнула губы кел-леди, выпивая сок из кусочка панциря.
— В некоторых случаях, Азимандия Визу Аран, платой служит не действие, а бездействие, — пояснил он безмятежно.
— Твоя великолепная наглость мне даже нравится, — усмехнулась Восходящая. — Она как прекрасная приправа к блюду. Я знаешь ли, люблю поострее…
— Давно ли леди покинула Вечность? — спросил он в ответ. — Перешла дорогу кому-то в Золотом Городе? Или повздорила с фавориткой кого-то из Хранителей?
— О, мой, как ты дерзок и бесцеремонен… — тревожно встрепенулась она. — Но откуда ты…
— А что еще может делать наследница Дома в маленьком Домене Единства? Конечно, ты снизошла сюда золотым отражением, чтобы набрать историй и покорить своим талантом Золотой Город. Именно поэтому ты дрожишь от одного упоминания визита из Вечности. Кого ты боишься, Азимандия Визу Аран?
— Так ты точно… не посланник? — Азимандия внимательно смотрела на него, чуть сведя брови. — Оу, тогда ты проницателен, будто Хитрейший. Ну что ж, ты прав, мне пришлось бежать оттуда. У меня был один друг… хороший любовник, и он узнал кое-что для меня, кое-что важное, но я была слишком наивна, думая, что наша тайная связь будет вечной. Когда все вскрылось, его Дом пришел в ярость, мне выставили огромный счет. Другие Визу Аран посоветовали скрыться, пока все уляжется… к тому же… ой, вино и правда развязывает язык. Брр, этот твой взгляд… — она зябко передернула плечами и будто невзначай коснулась торка на шее. — Я золото, а ты лишь дерево, мои Атрибуты намного выше. Почему я чувствую себя как мышь перед горой, когда смотрю в твои глаза?
— Потому что ты видишь там отражение неба, Азимандия, — он откинулся на спинку, не отводя взгляда, — Такой красивой кел-леди не стоило играть в игры, правил которых она не знает. И не стоит делать этого впредь. Но если моя леди прячется, зачем она раздает свои Ключи?
— Я скажу тебе правду, мой гость, но и ты скажешь правду мне в ответ, — проговорила она, снова подливая себе вина, — То, что я попрошу. Но все останется между нами. Обещаешь?
— Обещаю, — кивнул он.
— Никто не будет искать меня здесь. В Единстве я намерена набрать силы. Собрать новые Руны — видел моих девочек? Есть и другие, я обязательно покажу тебе свою коллекцию. И потом, есть и еще кое-что… — на розовых губах Азимандии заиграла хищная улыбка, — интимное. Впрочем, ты и сам должен знать это…
— Настоящая жизнь, — сказал он, видя, что она колеблется.
— Да! Единство опасно, но здесь чувствуешь… острее. Все настоящее, — откровенно улыбнулась она. — Новизна. Новые ощущения. Во всем. Настоящая смерть, настоящая боль, настоящая кровь. Когда ты забираешь жизнь, она больше не вернется. И ты тоже рискуешь, зная, что можешь умереть, что отражение вне Вечности уязвимо. Каждый раз — как первый и последний! Это меня заводит, это заставляет меня наслаждаться! Ты понимаешь? У тебя есть такое?
Ее грудь вздымалась, губы волнующе приоткрылись. Откинувшись назад, Азимандия закинула ногу на ногу, в длинном разрезе платья мелькнули мраморно-белые стройные бедра. Она с интересом смотрела на него, в глазах горели шальные огоньки:
— Прекрасно понимаю тебя, Азимандия.
— Мне нравится, как развивается наш разговор! Мне кажется, ты меня и правда понимаешь… А ты сам? Зачем ты в Единстве? Зачем выбрал такое отражение? Твое тело выглядит… интересно. Клыки, грубые пальцы… волосы на теле, — она вдруг протянула руку, провела кончиками пальцев по его предплечью. Тонкие изящные пальцы Восходящей были в полтора раза длиннее его собственных, белоснежная, будто выточенная из мрамора ручка Азимандии казалась произведением искусства на фоне человеческой кисти Сигурда.
— Грубое, физически несовершенное тело, но что-то в этом есть, что-то древнее, животное… — промурлыкала Восходящая, медленно сплетая свои пальцы с его. — Почему ты выбрал именно это отражение? Оно хорошо в бою? Или неутомимо в любви?
— Не знаю. Я получил его совсем недавно и еще не успел толком опробовать.
— Оу, правда? — Азимандия широко улыбнулась. — Так давай узнаем сейчас! Мне тоже интересно. Утолишь любопытство золотой кел-леди?
Не дожидаясь ответа она встала, серебряное платье медленно соскользнуло с плеч. Обнаженное тело Восходящей казалось идеальным воплощением женской фигуры. Тряхнув волосами, она распустила их по плечам, и голубые пряди, подобно змеям, обвили его запястья, с немыслимой силой вытягивая из кресла.
Пальцы пронзил жгучий электрический разряд, когда они прикоснулись к ней, силуэт Восходящей окутался, как второй кожей, пеленой небесно-голубого свечения. «Экзопокров», как он и подозревал, защищал свою хозяйку от любых несанкционированных действий. Поморщившись, Азимандия снова коснулась торка на шее, отключая защиту, — и прижалась к нему обнаженным телом.
— Устроим же любовный поединок, — прошептала она. — Интересно, кто первый попросит пощады?
— Ставлю бронзовую Руну, что ты, — ответил он, наконец-то касаясь ее прохладной, упругой и гладчайшей на ощупь кожи.
— Принимается! — Азимандия довольно рассмеялась и впилась в его губы. Поцелуй был долог, а когда уста разъединились, она сидела у него на коленях и шептала, распуская пояс асари: — Прямо здесь? На ложе? Или в бассейне?
Он ощущал дикое смятение Сигурда внутри, но ничем не мог ему помочь. Отказывать хозяйке в такой мелочи не стоило. Кел давным-давно не видели в сексе ничего, кроме легкого пикантного развлечения, чтобы развеять скуку. Спустя тысячи циклов их декадентские обычаи могли вызвать только отвращение.
Испорченные.
Он не чувствовал ничего, кроме презрения к этой пресыщенной суке, пытающейся чем-то заполнить внутреннюю пустоту, но знал, что сегодня ему придется использовать любовь как оружие. Он слаб, и, чтобы выжить и победить, нужно выиграть немного времени, завоевав ее расположение.
Они попробовали и здесь, и на ложе, и в бассейне. По жадной страсти Азимандии, даже не обращавшей внимания на своих рунных служанок, он понял, что у нее давно не было мужчины, и еще — что ее высокое либидо обусловлено эрос-усилителем, который для обострения ощущений использовали многие Кел. Дьявольски искушенная наследница Дома Визу Аран соединялась с ним в позах, ставших бы откровением для обычного человека, однако для него, когда-то любившего тысячи женщин, ее изощренность казалась лишь скучной телесной гимнастикой.
А вот телу Сигурда пришлось нелегко — хотя, с одной стороны, его спасала молодая пылкость и неутомимость, с другой — его контроль и опыт. Связка вышла неплохой, но ресурсов организма, развития мышц, связок и сухожилий было маловато для равного поединка с такой партнершей. Он выжимал из него все и даже больше, чем все, не обращая внимания на хруст суставов, зная, что позже сполна заплатит болью.
Азимандия обладала идеальной гибкостью, а ее фигура менялась, как податливая глина, приобретая наиболее подходящие для партнера формы и размеры. Он знал, что она улучшена — не только Атрибутами Тела, но и штучками Кел, которые Сигурд назвал бы суперпродвинутыми бионическими имплантатами. Очень красивое, совершенное тело, за обладание которым сражались бы многие мужчины. Глядя на ее покрытую испариной белую кожу, закушенные губы и затуманенные любовным экстазом глаза, он холодно размышлял, хватит ли ему времени выхватить из криптора и всадить ей в солнечное сплетение иллиумовый кол, чуть пониже полусфер идеальной груди. Экзопокров не работал, иначе они не смогли бы заниматься любовью, и, возможно, он даже сможет нанести ей тяжелую рану. Но что потом? Убить золотую Восходящую таким образом не получится, а ее усовершенствованное отражение наверняка содержит и исцелитель, и коагулятор, и, вероятно, скрытое дубль-сердце. Подкожный венец не даст ей умереть, а террацитовый скелет не получится просто так разделить на части. А потом, буквально через несколько секунд, она не оставит от него и мокрого места. Нет, против золота работает только золото, и способ победить у него был, нужна лишь Звездная Кровь…
— Сдавайся! Я ведь могу… заездить тебя… до смерти, — прерывисто дыша и торжествующе улыбаясь, сообщила Азимандия, прижимая его к ложу своими цепкими волосами. — Я слышу… как хрустят твои косточки… Ты всего лишь дерево… а я золото…
— Кел-леди… должна… — он рывком освободил руки, резко опрокидывая ее на спину, — бояться сама…
Это длилось долго, и они прерывались, лишь чтобы отхлебнуть еще немного золотого вина. Свет за окном сменился сумерками, сумерки — ночью, а поединок мужчины и женщины все еще продолжался. Торжествующая Азимандия была уверена в своей победе, ожидая, когда он попросит пощады, однако он, наоборот, отдался глубинному эросу, отстранившись от происходящего и став лишь самцом, яростно покрывающим стонущую самку. Покорить ее, причинить ей боль стало его целью, и наступил момент, когда тело Восходящей окуталось синей п