Мода в разных областях Руси великой была своя. В Пскове ее «последний крик» выразился в сапогах с небольшим наборным каблучком, а «мода по-рязански» предполагала наличие в сапожках треугольной вставки-клинышка на носке.
Само слово «сапог» происходит от славянского «сапогос», а сопа — на языке наших предков — кожаная труба. Сапоги упоминаются еще неизвестным автором «Слова о полку Игореве».
В археологических раскопках, проведенных в Москве, Пскове, Новгороде, Старой Ладоге и других древних городах, археологи находят не только образцы древней обуви, но и инструменты кожевенного производства: струги, ножи для резки кожи, иглы, шилья прямые и кривые, гвоздики, деревянные обувные колодки…
Удивительно, что в арсенале древних сапожников XI–XVI вв. оказались практически те же инструменты, что применяли в своей работе мастера-кустари XIX–XX вв.
Кстати, уже древние деревянные колодки (в одном только Новгороде их было найдено около 200) различались по форме, размеру, материалу (береза, липа). Простые колодки были сделаны из одного куска дерева, составные — из двух частей (со съемным верхом — подъемом). Видно, высокий подъем уже в те давние поры был проблемой для наших предков. Детали составных колодок соединялись с помощью деревянных шпеньков, вставляемых в специальные отверстия.
Ценили наши предки не только кожаную обувь, но и одежду, и оружие (например, праща, а позднее — части камнеметательных орудий тоже были из кожи), воинские доспехи (щиты и панцири), барабаны, легкие лодки-оморочки, конскую упряжь, маски для представлений скоморохов, а самое главное — пергамент, на котором писались книги. Кожаными были кошели, сумки, рукавицы и перчатки, которые в старину именовались «рукавицы перстатые».
Знала отечественная история и кожаные деньги. В славном городе Торжке они еще и золотой нитью вышивались, а во времена, когда Аляску именовали «русской Америкой», имели там хождение деньги из шкуры нерпы.
Но задолго до этого авторитетнейший историк древности Плиний Старший отмечал, что у болгар, русичей. венгров, турок обработка кожи достигла высокого уровня.
На Руси кожевничество процветало уже в VI–VII в. При археологических раскопках в Москве и Новгороде были найдены остатки кожевенных мастерских, а это XI–XII вв. Самые древние кожаные изделия были найдены в Старой Ладоге и датируются VII–IX вв. Почетным и доходным было это ремесло, раз в Новгородской летописи некто Нездылов отмечен как «сын кожевника».
В XV–XVI вв. сапоги становятся самой распространенной обувью. Восхищенное описание этакой обувки даже в преданиях встретить можно:
У оратая сапожки — зелен сафьян:
Вот шилом пяты, носы востры,
Вот под пяту воробей пролетит,
Около носа хоть яйцо прокати.
Именно такой образец «легендарных» русских сафьяновых зеленых сапог хранится в фондах Новгородского историко-архитектурного музея-заповедника. Голенище сапога двухшовное, с поднарядом. Объединяющие швы отделаны кантом из светлой и темной кожи и медной проволокой. Ею же и полосками красной и желтой кожи расшит задник. Подошва пришита желтыми и малиновыми нитками. А сама подошва — сплошь в железных гвоздиках с выпуклыми шляпками, образующими узор — елочку.
Орнаментика кожаных изделий из древнего Новгорода:
1 — сумка; 2 — задник сапога; 3 — кошелек; 4 — футляр для ложки: 5–7 — туфли
Каблук, в основе металлический, вбит в деревянный подкаблучник, обтянутый кожей, и обвит рядами медных спиралей. Между высоким каблуком, чуть оттянутым назад, и подошвой на самом деле образуется пространство, где вполне мог пролететь воробей.
Так фасонили русские мужчины, а женщины-щеголихи выступали в сапожках из сафьяна или юфти с острыми и длинными носками. Туфли носили на каблуках, подбитых снизу гвоздиками. Высота каблука могла быть с четверть локтя, а это считай по-нашему добрых 6–7 сантиметров.
Конструкция и декорирование обуви в Новгороде, Рязани, Москве, Пскове, Смоленске, Старой Ладоге сходны, а это, как считают специалисты, является признаком массового производства.
В городе Торжке в XIII в. выделывали из бараньей кожи сафьян по восточным рецептам — с помощью кислых хлебов, да потом еще и расшивали его золотом и серебром. Пояса, кошельки, подушки, обувь охотно раскупались заморскими купцами и развозились во все концы света.
Кроме наших предков, никто в мире не умел делать цветную шагреневую кожу из конских шкур, хлебную сыромять и красную юфть. Последняя была лучше других видов мягких кож, производимых в Германии, Франции, Англии, и раскупалась за границей вплоть до начала XX в
По свидетельству заморского путешественника А. Контарини, кожевенное дело в Московии было поставлено так хорошо, что русские кожи в древности вывозились в разные страны. В XV в. московитяне отпускали за границу воловью кожу. А путешественник Д. Флетчер отмечал, что в современном ему XVI в. русские кожи вывозились в Литву и Турцию. В Татарию вывозили седла, уздечки, кожу. Русская кожаная обувь, кожаная сбруя, военное снаряжение, дорожная утварь были прекрасны.
А еще заметил иностранец, что у русских важную отрасль промышленности составляет выделка «лосиновых и коровьих кож». Подивился дотошный путешественник и тому, как «большие дворяне или старшие всадники привязывали к своим седлам по обтянутому кожей барабану, в который они били, отдавая приказание или устремляясь на неприятеля. Кроме того, у русской конницы были барабаны большего размера, которые возили на доске, помещенной на 4 лошадях. Этих лошадей связывают цепями, и к каждому барабану приставляют по восемь барабанщиков». Вот, оказывается, с каких времен знали русские воины о могучей силе «психологической атаки».
Все тот же Д. Флетчер отметил в своих путевых записках и красоту русской обуви. По его свидетельству, бояре ходили в сафьяновых сапожках, вышитых жемчугом. Женщины носили сапожки из белой, желтой, голубой или другой цветной кожи, также вышитые жемчугом. А «простолюдины, одевавшиеся бедно, все же были в сапогах как зимой, так и летом». Вот так! А мы-то себе представляем русского крестьянина исключительно в лаптях!
Итак, уже в XVI–XVIII вв. русские кожевники были в числе лучших мастеров Европы, а первый завод, вырабатывающий сафьян, был построен в Москве еще в 1666 г. — это на 83 года раньше, чем во Франции.
Ряд указов о налаживании кожевенного производства принял Петр Великий. А к 1872 г. в России насчитывалось 12 939 кожевенных предприятий, на которых выделывалась превосходная сафьяновая кожа, «как по нежности отделки (руками), так еще более по самой аккуратной окраске в нежные цвета: палевые, бланжевые, сиреневые, светло-голубые», не знающая себе равных.
В дореволюционной справочной литературе можно отыскать следующие сведения: «Сапожный промысел распространен во многих местах империи. Главное средоточие его — Тверская губерния… Центр производства в Тверской губернии село Кимры с его районами, в которых насчитывается более десятка тысяч сапожников-кустарей». До полутора миллиона пар добротной обуви в год изготовляли кимрские умельцы.
И все же в глубинке всяк крестьянин был сам себе кожевник, шорник, скорняк… От поколения к поколению передавались в семьях секреты и навыки работы с кожей. А от старших к младшим — тулупы (что теперь принято называть дубленками), сапожки да башмаки
Кожаные вещи в семьях берегли, зная, какой немалый труд в них вложен, а саму кожу наделяли даже волшебными свойствами. А.Н.Афанасьев писал в своем исследовании «Поэтические воззрения славян на природу»: «На Руси существует любопытное поверье: если в лунную ночь на Святках пойти к проруби, разостлать на льду воловью или конскую кожу и, сидя на ней, смотреть в воду, то нечистая сила поднимет ее по воздуху и покажет все, что должно случиться в будущем».
Наверное, только «нечистая сила» могла показать нашим пращурам времена, когда потомки будут стыдливо называть свою страну «лапотной», не задумываясь над тем, что, если встарь каждая семья держала скотину, то и кожи использовались по назначению — на пошив обуви и одежды.
Кстати, Михаил Литвин еще в середине XVI в. отметил, размышляя о нравах и обычаях русских, что в Московии «…зверей такое множество, в лесах и степях, что дикие волы (зубры), дикие ослы и олени убиваются только для кожи, а мясо бросается, кроме филейных частей: коз и кабанов оставляют без внимания. Газелей такое множество перебегает зимою из степей в леса, а летом (обратно) в степи, что каждый крестьянин убивает тысячи. На берегах (реки) живет множество бобров. Птиц удивительно много, так что мальчики весною наполняют лодки яйцами уток, диких гусей, журавлей, лебедей, и потом их выводками наполняются птичьи дворы. Орлят запирают в клетки для (добычи) перьев к стрелам».
В то же время английский мореплаватель Климент Адамс писал, что «северная часть Руси доставляет редкие и драгоценные меха, в том числе и соболей, которых наши дамы так любят носить на шее, также белых, черных и бурых лис, меха заячьи, бобровые и других животных, известных под разными скифскими именами. В море водится редкий зверь, называемый моржом… Его ловят, потому что зубы его у русских в таком же употреблении, как у нас слоновые.»
А в конце XVI в. немецкий естествоиспытатель и географ Эльзевир из Лейдена, никогда не бывший на Руси, но слушавший многочисленные купеческие рассказы о ней, счел наипервейшим товаром русской торговли «меха разных животных, коими жители укрываются от зимней стужи и коих продают чрезвычайное множество приезжим купцам. Торговля сия столь значительна, что в некоторые годы, как замечено, вывозимо было из Руссии количество мехов на 40–50 тысяч рублей и более. Между сими мехами первое место занимают соболи, коих цену возвышает чрезвычайная роскошь европейских женщин. Прочие суть: лисицы, черные и красные, также и белые, доставляемые в великом количестве из Сибири, куницы, бобры, красивые шкурки горностаев, волки, рыси и прочие…»