кже шпионов, обязанных после выполнения заданий возвратиться к немцам, перейдя линию фронта.
Для Колупова он принес записку от шефа. В ней говорилось:
«Господину Колупову Андрею. За проделанную работу командование благодарит вас. Возложенное на вас задание считаем выполненным. К 10.IX.1943 г. вы должны выйти к линии железной дороги и явиться к майору охраны, где вас будет ждать наш представитель.
На этот раз Колупова со мной не было, он остался в бригаде. Записку я взял.
Я интересовался возвращением «немецкой агентуры» из партизанского края.
— Вернулись трое, — ответил Роман.
— Как шеф оценил выполнение возложенных на них заданий?
— Недоволен. Говорит, что Котов и Харьков мало офицеров убрали, а третьему вообще не удалось до командования добраться.
Я сказал, что Котов и Харьков стали нашими разведчиками, и передал ему пароль для связи с ними.
В заключение мы обсудили план его дальнейшей работы.
— Как вы мне посоветуете, отходить с немцами или оставаться? — спросил он.
— Этот вопрос уже решен, — ответил я. — Вы должны отходить на запад вместе с разведорганом противника и возглавить группу советских разведчиков.
— Есть отходить с немцами! — отчеканил Роман.
Здесь же было разработано задание, которое было передано Роману и его группе из восьми разведчиков, и определены способы связи с ними. Роману Андриевскому были даны также пароли, явки в Клинцах, Унече, Бежице и других городах, которые лежали по пути отступления «Виддер».
На прощание мы по-братски обнялись. Я пожелал Роману большого успеха.
По возвращении в штаб пришлось сразу же заняться Колуповым. Предстояло уговорить его вернуться к немцам. Мысленно я сочувствовал ему. Сколько будет радости у партизан при встрече с Красной Армией, а вот Андрею придется от этого радостного дня уходить, вновь и вновь рисковать своей жизнью…
Пригласил его на беседу. Рассказал о встрече с Романом, об обстановке, сложившейся в связи с наступлением наших войск. Дал прочитать записку шефа. Он рассмеялся, но не сказал ни слова.
— Как ты, Андрюша, смотришь, — говорю, — если придется опять к ним?
— Я готов идти, если так надо.
— Вот и хорошо. Другого ответа я от тебя и не ждал.
Рано утром мы с Андреем распрощались. Тяжело было смотреть ему вслед. Уходил прекрасный разведчик. Уходил навстречу новым опасностям, в осиное гнездо врага.
7 сентября 1943 года, на рассвете, состоялась долгожданная встреча партизанского соединения с передовыми частями Красной Армии. Неописуемы были восторг и ликование партизан. Больные партизаны чувствовали себя здоровыми. На митингах звучали речи, полные любви к Родине.
По распоряжению областного штаба партизанского движения партизанские бригады двинулись в Орел, где состоялся многолюдный митинг. Орловцы тепло встречали народных мстителей. Расстались мы, чекисты, с командиром бригады А. П. Горшковым и комиссаром А. Д. Бондаренко тепло, по-дружески.
Аппарат Особого отдела перебрался в поселок Локоть. Хотелось быстрее увидеть там наших разведчиков и подпольщиков, а также разыскать и обезвредить оставленных немецкой разведкой агентов.
Так мы встретились с начальником оперативной группы Орловского управления НКВД И. А. Шарабуриным. Он передал мне указание: одной части оперативных работников Особого отдела вместе со мной остаться в его группе, а другой — направиться в Орел.
Здесь же в поселке Локоть я вновь встретился с секретарем Орловского обкома партии А. П. Матвеевым. Он живо интересовался чекистской деятельностью в тылу врага. Я подробно рассказал ему обо всем, особенно о работе с Романом Андриевским.
В освобожденных районах мы пробыли больше месяца, встречались с разведчиками, получали от них материалы и принимали соответствующие меры.
…Много лет прошло с той поры, но в памяти моей все еще сохранились отчетливые воспоминания о лесной Брянской стороне, о встречах с бесстрашными разведчиками. Смертью храбрых погибли многие из них, выполняя труднейшие задания Родины.
Трагически закончился боевой путь Романа Андриевского и его товарищей. Те, кто остался жив, свято хранят в памяти имена павших друзей. На Брянщине живет А. Елисеев, человек большого мужества и отваги, о деятельности которого в осином гнезде гитлеровского разведоргана можно написать целую книгу. Подобных книг создано уже немало. И героические дела невидимого фронта будут волновать еще не одно поколение.
КУРСКАЯ ЗЕМЛЯ В ОГНЕВ. Аленцев
Сентябрь 1941 года. Фашистские войска уже приблизились к Курской области. Чувствуется зловещее дыхание войны.
Уже потянулись через Курскую область на восток беженцы из Белоруссии и Украины, выходящие из окружения военнослужащие. На дорогах появились автоколонны с разнообразным грузом, колхозники, перегоняющие скот в тыл страны.
Заводы, совхозы и колхозы Курской области также начали готовить свое ценное имущество к эвакуации.
Самолеты противника все чаще и чаще появляются в курском небе. Они бомбят не только скопление наших воинских частей, но и безжалостно, на бреющем полете, расстреливают колхозников — женщин и детей, торопливо убирающих созревшие хлеба.
То в одном, то в другом районе появляются вражеские парашютисты. Их задача — собирать шпионские сведения, совершать диверсии, распространять провокационные слухи.
На охрану территории области сразу, как только началась война, выступили истребительные батальоны, созданные органами НКВД по указанию Курского обкома партии.
Случалось, что бойцы истребительных батальонов вступали в единоборство с фашистскими воздушными пиратами.
В один из пасмурных сентябрьских дней бойцы Льговского истребительного батальона несли дозорную службу на месте, где могли быть сброшены вражеские парашютисты. Вдруг они услышали рокот мотора, а затем из-за облаков появился неприятельский самолет, который летел прямо на них. Бойцы не растерялись и дали по самолету несколько залпов. Тот покачнулся и… стал снижаться. Окрыленные этим успехом, бойцы с криком «ура» устремились к подбитой машине. Летчики были взяты в плен. Боясь возмездия, гитлеровцы стали умолять бойцов истребительного батальона сохранить им жизнь. Пленные были доставлены в управление НКВД. Все они оказались членами национал-социалистической партии Германии, на груди у них красовались Железные кресты.
Фашистские летчики имели задание разведать передвижение советских войск и военной техники в зоне фронта и в ближайшем тылу, наличие резервов, степень загрузки железной дороги Курск — Воронеж. Они сообщили важные сведения об авиабазах противника, численности и системах самолетов, о их боевых качествах; дали характеристики командованию и некоторым летчикам. Они сообщили также о том, какими приблизительно силами противник ведет наступление против наших войск на Брянском фронте.
О захвате фашистского самолета, подбитого из обыкновенного стрелкового оружия, быстро узнали все другие истребительные батальоны области, и этот случай подбодрил их. Вступая в бой с противником, бойцы стали проявлять большую смелость и организованность. За сентябрь и октябрь 1941 года истребительными батальонами Курской области было сбито шесть самолетов противника, а экипажи этих самолетов были задержаны или уничтожены.
В октябре 1941 года фашисты вступили на курскую землю. Наши истребительные батальоны и группы пополнялись за счет выходивших из окружения военнослужащих, оказывали необходимую помощь отходившим с упорными боями частям Красной Армии. Там, где не было наших войск, истребительные батальоны своими силами оказывали сопротивление наступавшим фашистским войскам.
Конечно, борьба истребительных батальонов с превосходящими силами противника не могла быть длительной, но она была самоотверженной, а иногда и необычайно дерзкой. Так, в районе города Рыльска в бой с гитлеровцами смело вступил Рыльский истребительный батальон. В бою пал смертью храбрых командир батальона, начальник Рыльского городского отдела НКВД Гуркин.
В первых числах октября 1941 года на железнодорожную станцию Дмитриев прорвалась разведка противника: автоматчики на бронемашине и автомобиле. Находившийся там отряд истребительного батальона внезапно атаковал непрошеных гостей, и гитлеровцы, потеряв несколько человек убитыми, отступили. Через несколько дней истребительный батальон Дмитриевского района смело вступил в бой с передовой частью фашистов и в течение четырех дней держал оборону города Дмитриева, не давая противнику возможности продвинуться вперед.
Героически сражалась и группа истребительных батальонов в районе поселка Крупец. В этом районе между флангами наших 13-й и 40-й армий, которые заняли линию обороны в западной части Курской области, образовался разрыв в несколько десятков километров. На ликвидацию разрыва были брошены истребительные батальоны семи районов области, прилегавших к линии фронта. Они вместе с войсками полторы недели оказывали упорное сопротивление врагу и отошли на новые позиции лишь после приказа командования.
В район города Фатеж были направлены два истребительных батальона из города Курска. Эти батальоны вместе с частями Красной Армии около месяца удерживали оборонительные рубежи на подступах к городу Курску. После того как части Красной Армии оставили Фатеж, оказалось, что мост на шоссейной дороге рядом с городом остался невзорванным. Противнику открывалась возможность беспрепятственно продвинуться к центру области. Обком КПСС и военное командование поручили чекистам взорвать мост. Для выполнения этой задачи были выделены два оперативных работника. Вместе с группой бойцов истребительного батальона под покровом дождливой ночи смельчаки прошли через линию наступавших немцев, взорвали у них под носом мост и вернулись без потерь.
К концу октября 1941 года немцы заняли всю западную часть Курской области и приблизились к окрестностям Курска. 2-я гвардейская дивизия под командованием полковника Акименко, отражая натиск противника, несла большие потери. Комитет обороны города Курска, возглавляемый секретарем обкома П. И. Дорониным, принял решение всеми возможными силами и средствами оказать содействие войскам.