[1508], однако подробные описания их подготовки и проведения встречаются заметно реже.
16 (29) сентября 1915 года Яновым было получено: 150 экземпляров плакатов для кружек сборщиков и столько же — для самих сборщиков, 4 экземпляра ведомости выдачи кружек, 3 книжки кружечных квитанций для сборщиков за № 20, 21, 22 (квитанции за № 95-1 100), 15 экземпляров кружечных бюллетеней за № 106–120 и 2 экземпляра ведомости подсчета кружек. 25 сентября (8 октября) губернское присутствие препроводило Янову приблизительно 6000 значков с портретами великой княжны Татьяны Николаевны, такое же количество плакатов с ее инициалами и 3600 открытых писем[1509]. В случае, если последние не удалось распродать целиком в ходе сбора, их надлежало передать в магазины Серпухова. Вырученные ими деньги также направлялись в уездное казначейство для перевода в Петроград.
13 (26) октября Янов обратился к губернатору с просьбой «не отказать в распоряжении о выдаче подателю сего 150 кружек, необходимых для сбора денег 22 октября с[его] г[ода]»[1510]. Распоряжение было отдано, и накануне кружечного сбора серпуховскому уездному исправнику курьером было доставлено под расписку три десятка расписок и квитанций, столько же плакатов для кружек и такое же количество — для сборщиков, по 1200 значков с портретами великой княжны Татьяны Николаевны и плакатов с ее инициалами, а также 720 открытых писем и 6000 значков с инициалами великой княжны.
21 октября (3 ноября) 1915 года в помещении серпуховской городской управы для раздачи кружек прибыли товарищ председателя по сбору О. М. Игнатова, члены комитета по сбору: уездный исправник Е. И. Петров, земский начальник 4 участка Э. В. Петржиковский, благочинный церквей Серпухова С. А. Боголепов, казначей уездного казначейства Е. Ф. Грачев, бухгалтер земской управы И. М. Сериков и секретарь Землеустроительной комиссии П. В. Победоносцев[1511].
К 15 часам было выдано лишь 7 кружек ввиду неявки сборщиков. Причиной тому стали неблагоприятная погода, а кроме того, проведение в Серпухове в те же дни фургонного сбора, в котором участвовала большая часть сборщиков — преимущественно учеников местной мужской гимназии. Всего в итоге было роздано 24 кружки по Серпухову и 30 — по уезду. Всем сборщикам было указано возвратить кружки в помещение городской управы не позднее 17 часов 23 октября (5 ноября). На это время был назначен подсчет денег, собранных в городском районе; выручка в поуездном районе считалась с 11 часов утра 27 октября (9 ноября).
Все кружки были доставлены в срок. По произведенному подсчету в 24 кружках городского района оказалось 145 рублей 11 копеек, в 30 кружках поуездного района — 269 рублей 22 копейки. Все организационные расходы приняли на себя председатель комитета по сбору Янов и товарищ председателя Игнатова.
5 (18) ноября 1915 года Янов писал графу Муравьеву: «…Сдано в Серпуховское уездное казначейство 414 рублей 33 копейки. Такой незначительный сбор объясняется тем, что в тот же день в Серпухове был устроен фургонный сбор Городским комитетом по оказанию помощи беженцам, почему кто жертвовал вещами — от пожертвования деньгами отказывался»[1512].
Действительно, внимание оказывалось и обеспечению беженцев одеждой, обувью и бельем. Вещи выдавались им под расписки: «1915 г[од] 7 декабря я, мещанин г. Бресла Гродненской губ. Егор Андреевич Тюткин получил <…> 2 платья для девочек, 1 штаны<брюки>, рубашку для мальчика; 2 пары кожаных ботинок для девочек, 1 пару валеных сапог для мальчика; 2 теплых куртки для мальчика и 1 пальто, о чем и подписуюсь: Егор Тюткин, а по его безграмотности и личной просьбе расписался И. Орлов»[1513].
4 (17) декабря 1915 года в Серпухове случился пожар. В результате шесть семей беженцев вновь лишились всего имущества, включая теплую одежду. Возникла угроза не только их здоровью, но и жизни. Уездное отделение обеспечило каждую семью материальной помощью, выплатив семейству Онищук — 30 рублей, семействам Дец и Щадык — по 25 рублей, Щербаковым и Мартинюк — 20 рублей и Душук — 15 рублей[1514].
После случившегося 19 января (1 февраля) 1916 года была избрана комиссия для закупки и выдачи одежды, белья и обуви из пяти лиц: Н. В. Петровой (председатель), С. В. Огаркова, П. А. Феоктистова, А. А. Розанова и А. А. Городецкого (казначей). На подотчетное распоряжение ей было авансом отпущено 300 рублей. Каждого из обратившихся за помощью беженцев ожидала проверка. Например, ознакомившись с заявлением беженок из Холмской губернии, Влодавского уезда, гмины Яблонь, Варвары Гаико и Александры Янушко, проживающих в Васильевской волости от 17 (30) декабря 1915-го о выдаче одной пары обуви, Петрова предписала волостному старшине убедиться, действительно ли те нуждаются в помощи. Лишь 25 февраля (9 марта) нехватка обуви у Гаико и Янушко подтвердилась, но башмаки были выданы им в тот же день[1515].
В том же 1916 году среди беженцев в Серпухове вспыхнули эпидемии кори, дифтерии и скарлатины. На железнодорожной станции был построен специальный барак для изоляции заразных больных[1516]. Кроме того, уездным отделением Татьянинского комитета были приняты меры по организации оспопрививания, как первичного, так и повторного — прежде всего среди детей в приютах и убежищах. Вакцинация велась в течение всего второго полугодия. В целом медицинская помощь оказывалась беженцам наравне с местным населением в больницах товарищества мануфактур Коншина, Рябовской и Земской городской. Кроме того, еще одна лечебница была открыта специально для них[1517].
Ненадолго оставив Серпухов, дело помощи беженцам в котором шло вполне успешно, расскажу и о национальных организациях в Москве и губернии.
Кто им помогал?
Одной из наиболее крупных среди них являлся Польский комитет по оказанию помощи жертвам войны в Москве. Образованный в июле 1914 года в качестве комиссии при Благотворительном обществе вспомоществования бедным римско-католического вероисповедания в Москве, Комитет приобрел статус самостоятельной организации спустя год. К 1 (14) декабря 1916-го в работе этой организации участвовало свыше 1000 человек, из них более трети трудились безвозмездно. Возглавлял Польский комитет известный общественный деятель, поляк по национальности А. Р. Ледницкий.
А. Р. Ледницкий(1866–1934)
Польский комитет существовал на дотации Комитета ее Императорского Высочества великой княжны Татьяны Николаевны, средства, отпущенные ему Особым совещанием по устройству беженцев, а также пожертвования: единовременные, членские взносы, самообложения польского населения, доходы от концертов и спектаклей и т. д. Как и у других беженских организаций, львиную долю дохода организации составляли государственные средства.
Польскому комитету удалось снизить стоимость жилья для своих подопечных до 1 рубля 20 копеек на фоне вздорожания квартир в губернии. По этой причине земство, стремясь избежать ухудшения положения беженцев и роста недовольства среди них, было вынуждено ходатайствовать об увеличении квартирного пайка до 2 и даже 2 рублей 50 копеек.
Продовольственный паек, выдаваемый полякам-беженцам, был равен принятой в губернии норме в 7,5 рублей в месяц. Пайки выдавались Польским комитетом 2884 людям. В сферу деятельности комитета входило и здравоохранение — в частности, на его средства содержалась эвакуированная из Царства Польского и развернутая в Богородском медицинская часть. Это направление деятельности согласовывалось с принятым планом санитарно-медицинской помощи населению губернии, однако лечение и лекарства в учреждениях Польского комитета обходились нуждающимся весьма недешево — в среднем по 1 рублю 80 копеек на каждого обратившегося. Вдобавок определенные проблемы создавал языковой барьер, хотя и не являвшийся повсеместным. Земство предлагало прекратить финансирование медицинской части Польского комитета, однако Губернское совещание не пошло на это. Врачебная помощь была общим делом для всех беженских организаций, и в том же Богородске больные сыпным тифом содержались в земских больницах.
Важной расходной статьей смет Польского комитета была помощь беженцам одеждой, обувью и бельем. 75 % поляков из их числа обеспечивались суммой в 5 рублей на четверть года, остальные находились на попечении губернского земства, выдававшего каждому нуждающемуся по 4 рубля.
Всего с начала существования в июле 1914 и до 1 (14) сентября 1916 годов регистрационным отделом Польского комитета было зарегистрировано в Москве около 91 тысячи беженцев. Почти все они воспользовались помощью организации, причем более 30 тысяч получили постоянное призрение. Все зарегистрированные беженцы были расселены по частным квартирам, убежищам и приютам для беженцев в самой Москве и в пригородах: Марьиной роще, Бутырках, селе Черкизово, по Ярославскому шоссе[1518].
Кроме того, крупной организацией, оказывавшей помощь беженцам польской национальности в годы Первой мировой войны, в том числе осевшим на территории Москвы и губернии, являлся Центральный обывательский комитет (ЦОК) губерний Царства Польского. Он был учрежден 29 августа (11 сентября) 1914 года для оказания помощи пострадавшему от войны населению под председательством помощника варшавского генерал-губернатора Д. Н. Любимова.
Активизация деятельности ЦОК приходится на лето 1915 года. Комиссией по распределению кредитов Особого совещания по устройству беженцев на нужды Центрально