Надо Вам сказать, что в этот день мерзавцы-немцы бомбардировали город из орудий 380 м[м]. В центре города упало 11 снарядов. Несколько домов было разрушено. В ответ французы выслали в Мец 40 аппаратов, бросивших на казармы и вокзалы 160 снарядов. Об этом Вы знаете из газет. Знаете также и о воздушной бомбардировке города немцами на другой день. Я видел их, но было поздно и я не мог подняться. Я готов был плакать со зла в этот день: я был на карауле и был слишком поздно предупреждён о их приближении.
О втором моем полёте нечего рассказывать. То же и с третьим. Это было в день рождения Кайзера. Немцы грозились снова бомбардировать город, и вот мы в этот день, несмотря на неблагоприятную погоду, носились по ветру. Я был покрыт снегом. Летать приходилось в тучах. Холод, ветер, а мы… Брр…
Ну вот вам и мои первые впечатления.
Два трудных дня. Вчера к вечеру несколько прояснилось. С фронта доносился гул серьезной артиллерийской пальбы.
— «Фёдоров, одевайтесь! В караул!».
Одеваю свои меха. Беру механика-пулемётчика и в воздух. Через десять минут над тучами. Белое безбрежное море. Думаю о России, о ея белых безбрежных полях. Солнце ярко горит и переливается в тучах всеми цветами радуги. До чего же это красиво! Ни слов, ни красок!
Холод, чем выше, тем жесточе. Пробирается во все щелочки, щиплет нос, щеки, руки, ноги. Мой механик хлопает перчатками, вертится, стучит ногами. Замерз.
Я — на высоте четырех тысяч метров. Земля видна только через широкие дыры в тучах. Беру направление по солнцу и компасу. Летаю взад и вперёд вдоль линий наших и неприятельских. Моя задача не пропустить ни одного немецкого аппарата в этом участке на нашу сторону. Вдруг механик показывает вперёд. Вижу множество взрывов, мчусь туда, думая, что неприятельский аппарат залетел к нам и наша артиллерия его обстреливает. Аппарата не вижу, но взрывы ясно видны. Ближе различаю внизу артиллерийский бой. Снаряды рвутся внизу, но белые облачки, поднимаясь, обманывают зрение. Холод становится нестерпимым. Я уже полтора часа в воздухе. Взглядываю на механика. Лицо страдальческое, в глазах слезы, показывает замерзшие руки. Через четверть часа спускаюсь. Тучи, тучи и тучи. Солнце, как-то вмиг исчезло, и я едва вижу землю. Я уже на 1500 метров. Вот знакомые места… Нет!.. Никогда не виданный лес. Незнакомая река, железная дорога… Летаю с полчаса наугад. Сумерки сгустились. Вижу, наконец, большое поле. Но где я? Во Франции?.. Спускаюсь ниже, замедлив моторы, смотрю по сторонам. Вижу французских солдат. Слава Богу!..
— Где я?.. Оказывается, рядом с нашим аэродромом. Лечу снова. Снова теряюсь. Механик беспокоится. Вдруг вижу внизу море огня. У нас догадались, что я заблудился и, вылив бензин на землю, зажгли. Благополучно спустился, пробыв в воздухе 3 часа.
Как же я устал в этот вечер!
Сегодня утром чудесная погода.
— «Фёдоров, в караул!.. Возьми с собой печь (есть такие печи, что с собой можно взять). Чтобы и механик взял с собой другую».
Через 10 минут в воздухе. Не прошло и полчаса, как небо вдруг покрылось тучами. Солнце надо мной. Тучи внизу. Земля исчезает. Надо возвращаться. Я поворачиваю. Спускаюсь быстро, спирально. Вот и уже на 300 метров от земли, над лесом. Вдруг бум, бум!.. С мотора срывается капо, разбивает оба пропеллера, и мой аппарат камнем в лес. Едва, уже над самым лесом удалсь поймать аппарат, кое-как с одним мотором добрался до просеки, где и спустился благополучно, чуть-чуть поранив палец. Могло очень плохо кончиться.
Получил сегодня Ваше письмо. Пишите же почаще. Мне пока не хочется на себя оглядываться. Живу внешностью. Очень много работаю над разными авиационными вопросами. О Париже не думаю. Поездка моя внезапно отменяется. Получаю новый аппарат здесь…
№ 15
Между главнокомандующим осадной группой войск перед Новогеоргиевском, королевско-прусским генералом от инфантерии фон Безелером и комендантом крепости Новогеоргиевск, Императорским русским генералом от кавалерии Бобырем согласовывается следующее:
1. Боевые действия прекращаются сразу на всех фронтах.
2. Генерал от кавалерии Бобырь передаёт крепость Новогеоргиевск на обоих берегах Вислы со всеми соответствующими верками, укреплёнными позициями, военными объектами, военными постройками и мостами в состоянии, в котором они находятся в настоящий момент, и всем военным имуществом, в особенности орудиями, пулемётами, боеприпасами и транспортными средствами, а также имеющимися запасами продовольствия главнокомандующему германской осадной группой войск. Суровое наказание последует, если после передачи произойдёт взрыв, или орудия, иное военное имущество, либо продовольствие станут уничтожаться.
3. До передачи каждого укрепления обезвреживаются установленные в нём или перед ним мины. Указывается расположение других мин, прекращается сожжение их существующих схем.
4. Гарнизон крепости вместе со всеми частями, подразделениями и рабочими становятся военнопленными.
5. Комендант передаёт в руки германского главнокомандующего сведения о силе имеющихся войск и список существующих в крепостном районе госпиталей.
6. Германские военнопленные немедленно освобождаются.
7. Эти требования распространяются и на все города, населённые пункты и имущество в пределах внешней линии фортов.
8. В случае какого-либо нарушения данного соглашения со стороны гарнизона, по русским частям или занимаемой ими части территории будет немедленно открыт огонь.
№ 16
«Бентли» — известная марка британских автомобилей класса «люкс», являющихся роскошью в той же степени, что и средством передвижения. Первая из таких машин была собрана в 1919 году. Тогда Уолтер Оуэн Бентли и его компаньоны основали в графстве Чешир фирму Bentley Motors Ltd. — и преуспели.
Однако одноименный стартап вполне мог начать взлёт в России. В разгар Первой мировой войны житель Соединенных Штатов, англичанин Джон Френсис Бентли, предлагал опекающим военную промышленность Российской империи воротилам модель броневика собственной конструкции.
Да, эти двое инженеров-коммерсантов были всего лишь однофамильцами. Но оставшийся в тени Джон Бентли тоже являлся весьма незаурядной личностью. В конце XIX — начале XX веков он без устали путешествовал по Африке, воевал и стал особой, приближенной к императору Эфиопии Менелику II: во всяком случае, императрица Тайту в 1907 году просила Бентли приехать и починить её синематограф[1861]. К 1915 году этот человек определённо приобрел немалый жизненный опыт и навык конструирования транспортных средств.
Гучкову в тяжелейшую пору кризиса на фронте оказалось не до ноу-хау из-за границы. О его ответе Бентли и их переписке не сохранилось никаких сведений. Кто знает, чем обернулось бы дело, если бы Российская империя взяла бы на вооружение наработки англичанина — возможно, имя Бентли сегодня носили бы совсем другие машины.
Полагаю, что Вы несомненно помните мою книгу «К Менелику на автомобиле»[1862]. Это путешествие на автомобиле по неизвестному Сомалиланду и Абиссинии и многие подобные экспедиции по бездорожным странам снабдили меня опытом по механическому транспорту, а его применение для обслуживания военных нужд занимает всю мою жизнь.
Во время Южно-Африканской войны[1863] и в Египте, мне пришлось много работать с блиндированными поездами и механическим транспортом; и я тоже совершенно знаком с условиями американского автомобильного строительства.
5 месяцев тому назад я приехал в Петроград с целью предоставления моего опыта и знаний русскому Правительству и предложил ему специальный тип бронированных автомобилей, наиболее совершенный для русских условий.
5 месяцев я уже добиваюсь какого-нибудь определённого решения, но пока без успеха, хотя мне неоднократно говорили, что мои планы и сметы вполне удовлетворительны и будут приняты. При последних моих переговорах мне предложили быть готовым отправиться в Америку через несколько дней, но это было три недели тому назад и с тех пор ничего не произошло.
Я опасаюсь, что если моё предложение не будет представлено какой-нибудь новой инстанции, то я буду ждать ещё неопределённое время, и потому обращаюсь к Вашему Превосходительству с просьбой разрешить мне личное свидание с Вами, так, чтобы я мог ознакомить Вас с моим предложением по существу.