[15] Словом, этакий «наш ответ Ремарку», правда, малоизвестный сегодня широкому кругу читателей, как и описанные автором мрачные страницы истории повседневности Первой мировой войны.
В советское время они не привлекали особого внимания к себе в цеху историков. Сегодня эта тема активно и успешно разрабатывается учеными. Я попытался внести свою лепту в их труд и, задавшись такими вопросами, как: чем питались воины Русской императорской (до 1917 года) армии в Великую войну и — досыта ли? Соблюдался ли ими принятый в начале войны «сухой закон»? Суеверны ли были русские солдаты и слухами о чем они делились друг с другом? Хватало ли им в 1914–1917 годах обуви? Применялись ли к ним телесные наказания? Бытовало ли в войсках рукоприкладство? Решались ли фронтовики на нанесение себе самим увечий с целью покинуть передовую? Существовали ли в пору Великой войны прообразы заградительных отрядов, пресекавшие огнем попытки бегства с поля боя? Что двигало солдатами, братавшимися с неприятелем? Как хоронили павших за веру, царя и Отечество и — скольких жизней лишилась Россия в беспощадном пламени Первой мировой? — ответить на них. Ряд озвученных проблем был рассмотрен с обращением к опыту повседневности Первой мировой на Западном фронте. Это помогло понять хотя бы в первом приближении, как одни и те же явления протекали в разных армиях и было ли больше общего, либо особенного между ними. Наконец, сохранившиеся в архивах документы советской поры позволили разглядеть особые приметы Великой войны десятилетия спустя уже в истории другой, Красной армии.
Пролив свет на теневые области истории Первой мировой, было бы несправедливо пройти мимо потускневшего золота подвигов на ее Русском фронте. Имена тысяч самоотверженно воевавших на нем воинов по сей день остаются неизвестными никому, кроме специалистов. Не имея возможности даже просто перечислить их все, я уделил внимание хотя бы некоторым из героев: как прославившимся на всю Россию еще столетие назад, так и тем, чьи имена и отличия сохранились только на пожелтевших листах наградных документов. О первых никогда не грех напомнить, а о вторых давно пора рассказать.
Первая мировая война была удивительным временем единства архаики и авангарда в военном деле. Она шагнула на небо и выжигала землю пламенем из огнеметов, возродившегося оружия эпохи Средневековья. Нескольким аспектам истории русской авиации в 1914–1917 годах, химического оружия и защиты от него в книге тоже уделено внимание. А необычной инкрустацией этих и других глав послужили военно-технические предложения российских подданных, направленные ими в Военное министерство. Военное изобретательство — очень необычная тема, буквально документированная история несуществующего оружия и сражений, которых не было. Великое множество проектов военной техники, вооружения, тактических предложений осталось на бумаге ввиду своего несовершенства. Они в буквальном смысле оказались «вещами в себе», отложившимися в архивных фондах. Будучи влюблен в изобретательство времен Великой войны, делающее честь самому изощренному фантасту, я решил поделиться здесь некоторыми из плодов его изучения.
Еще одной темой, попытка рассказать о которой предпринята в книге, стало беженство в России в 1914–1917 годах. Это тоже изнанка истории Великой войны. Запыленная на сотнях дорог, как и гимнастерки воинов Русской армии, и столь же обильно орошенная потом, слезами и кровью сотен тысяч человек. Траурная, но сшитая невероятной силы желанием сотен тысяч человек выжить, спастись, сберечь и не потерять своих родных и близких. Остающаяся сокрытой для очень многих, чья хата с краю. И как нельзя более актуальная доселе, век спустя, поскольку беженство не кануло в небытие. Да, было бы самонадеянно с моей стороны рассчитывать втиснуть подробный рассказ о столь непростой теме в рамки одной главы. Я решил попробовать, но за пределами повествования неизбежно остались многие важные факты, нюансы и даже целые важнейшие пласты рассматриваемой проблематики: такие, например, как история армян-беженцев от османского геноцида в русском Закавказье в годы Первой мировой войны. Скорее заявленная проблематика заслуживает полновесной книги. Возможно, она еще будет написана мной. Покамест же, надеюсь, предпринятый обзор сослужит свою службу.
Та война на выбывание империй, начавшись в 1914 году, по большому счету завершилась для России в 1917-м — крушением самодержавия, безвременьем Временного правительства, большевистским переворотом и стартом новой, Гражданской войны. Брест-Литовский мирный договор был уже неизбежной уступкой обстоятельствам, отложенным признанием поражения, случившегося не вдруг. И, согласно выбранным датировкам «1914–1917», текст этой книги открывают и завершают очерки, посвященные началу и финалу Первой мировой. Загадки ссоры генералов еще на Русско-японской войне, по слухам, погубившей армию девять лет спустя — и заговора генералов, якобы уничтожившего империю. Тайны самоубийства русского офицера по приказу генерала-немца — и крупнейшей политической диверсии, будто бы организованной по указанию и на деньги германского генералитета… Окончательная разгадка большинства из них до сих пор не найдена. Тем важнее продолжать искать ее вопреки следованию мнимой логике простых объяснений и ненаучных трактовок.
Наконец, некоторые из источников, что не были в полной мере задействованы в главах, послужили приложениями к книге. Вместе с тем весьма и весьма многое неизбежно осталось за рамками текста. Я не ставил перед собой цели пересказать историю Первой мировой полностью, а предпочел обратиться к ее отдельным проблемам. Многие вопросы истории экономики, дипломатии, культуры и т. д. затронуты в книге без погружения в них — увы, необъятное при всем желании не охватить.
На сей счет на состоявшемся в Санкт-Петербурге в 2013 году международном коллоквиуме историков доктор исторических наук Е. Д. Твердюкова припомнила притчу: «Персидский шах поручил ученым составить полный свод всемирной истории, дабы избежать чужих ошибок. Через 20 лет ему привели караван из 12 верблюдов, на каждом ноша из 500 томов. Шах сказал, что слишком занят, чтобы прочесть все, и приказал сократить текст. Похожая история повторялась неоднократно. В последний раз ученые застали шаха на смертном одре. Он посетовал, что так и не узнал историю людей. И получил ответ: “Люди рождались, страдали и умирали”»[16].
Эту книгу, наверное, тоже можно было уложить в буквально несколько предложений. Люди шли на войну. Люди бежали от войны. Следы и тех, и других затерялись на просторах рухнувшей империи и были смыты революционным потопом.
Следовало ли ограничиться этим или попытка чуть более подробного рассказа удалась — судить читателям.
Благодарности
В этой книге под одной обложкой объединились последние по времени результаты моих изысканий и пробы пера самых первых дней увлечения историей Первой мировой. Все это время я был не один на выбранном пути.
Жребием, определившим для меня в жизни если не все, то очень многое, стал исторический факультет Коломенского государственного педагогического института (ныне — факультет истории, управления и сервиса Государственного социально-гуманитарного университета им. Дмитрия Донского в Коломне). От всей души благодарю всех преподавателей и коллег по родному истфаку, ныне здравствующих и безвременно ушедших. Моя особая признательность, выразить которую не хватит слов, и наилучшие пожелания — учителю, наставнику, научному руководителю кандидату исторических наук Н. С. Ватнику.
Понять, к которой именно исторической эпохе действительно лежит душа, мне давным-давно, еще в пору юности, помогло уникальное интернет-сообщество «Великая война 1914–1917: Форум истории и реконструкции»[17].
Я горячо благодарен руководству и сотрудникам архивов, в которых мне довелось работать. Назвав их труд служением, я не согрешу против истины и не преувеличу. Мои самые искренние слова особой признательности адресуются работникам Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА): начальнику отдела информационного обеспечения Т. Ю. Бурмистровой, заместителю начальника отдела М. С. Нешкину, ведущему специалисту А. Д. Акимовой, заведующему 7-м архивохранилищем В. А. Акимову и начальнику отдела научно-справочного аппарата кандидату исторических наук О. В. Чистякову.
Редкими опубликованными источниками и уникальной литературой, советами, критикой со мной делились А. А. Адылов, Н. А. Аничкин, В. А. Антонов, кандидат исторических наук А. Б. Асташов, кандидат исторических наук А. Ю. Байков, С. С. Балмасов, Е. Ю. Белаш, В. В. Бондаренко, кандидат исторических наук О. И. Галкина, доктор исторических наук П. В. Галкин, В. В. Глазков, А. И. Григоров, кандидат исторических наук Ф. А. Гущин, кандидат исторических наук С. В. Дроков, Н. А. Заяц, А. А. Калинин, кандидат исторических наук В. Б. Каширин, Я. В. Козлов, доктор исторических наук Б. И. Колоницкий, кандидат исторических наук Н. А. Копылов, кандидат исторических наук А. Г. Костин, кандидат исторических наук А. В. Куприянов, И. В. Купцов, А. А. Лукьянов, В. А. Мосунов, доктор исторических наук О. С. Нагорная, кандидат исторических наук С. Г. Нелипович, Н. Н. Нильский, кандидат исторических наук М. В. Оськин, Ю. И. Пашолок, А. Б. Поволоцкий, А. Г. Пругло, М. О. Рагимов, доктор исторических наук А. В. Репников, доктор исторических наук Н. В. Суржикова, В. А. Сухотин, кандидат исторических наук Е. Г. Тейтельбаум, И. Л. Ходырев, кандидат социологических наук Г. Г. Циденков, А. Чан, кандидат исторических наук А. А. Шаблин, кандидат исторических наук Т. Н. Шевяков, Д. В. Шеин, В. Л. Юшко. Историк авиации и коллекционер Г. Ф. Петров предоставил для публикации ряд интереснейших фотоснимков периода Первой мировой войны. Огромное им всем спасибо.
Часть представленных здесь очерков написана на основе ряда научных и научно-популярных статей, опубликованных ранее