Не то слово. Ладно, точка на подходе.
Кивнув самим себе, они вернулись к управлению, так и не заметив, как по губам пассажира скользнула едва заметная улыбка. На каменном лице безучастно-холодной статуи улыбались одни губы.
Сколько лет я тут не был? Подумать страшно. Им бы забрать меня с «Сайриуса» — и ближе, и воспоминаний меньше. Нет, назначили промежуточный старт на «Инестраве-шестом».
До боли знакомый трёхмерный хаос осей, направляющих, коридоров, пилонов, сияющих коконов полей и фокусирующих линз силовых установок. Кругом гирлянды грандиозных куполов и тетраэдров — форпостов Галактических служб, жилых модулей, промышленных и ремонтных комплексов. Вот спиральные рёбра доков, окружённых огнями стартующих и швартующихся кораблей каботажного флота, над ними прогулочные палубы, оранжереи, лопасти непроницаемо-чёрных радиаторов и гигантские воронки оградительных щитов вокруг маневровых генераторов грандиозной космической конструкции, а на оси всего этого растянувшегося на тысячи километров сложного инженерного великолепия — три соосных гирлянды огней, тускло светящиеся в лучах Канопуса, чуть затемнённого близким «ликом Исиды». Сорок пять кораблей-прим серии «Сайриус», гордость и слава Пространственных сил, собранная воедино направляющими силовых полей.
Способные доставлять любые грузы, нести любое вооружение на межгалактические расстояния, они оставались главным символом второго по величине транспортного узла Галактики, и те, кто прибывал на «Инестрав-шестой» впервые, часами не могли оторвать глаз от величайших искусственных артефактов в известной человечеству части Вселенной, способных к самостоятельному управляемому полёту.
Даже тех пилотов, навигаторов, инженеров, что провели в недрах космических Баз большую часть жизни, можно было порой застать с выражением почти детского восхищения плодом труда миллионов и миллиардов человек по всей Галактике.
Сотня километров вдоль большей оси каждый, энергетика — как у хорошей промышленной планеты, они сами по себе — полноценные космические базы, способные стать форпостом, крепостью, транспортным узлом, ударной силой, но были при этом мобильными, способными в автономном режиме участвовать в боевых миссиях далеко за пределами границ ГС.
Корабли-прим были самодостаточны, не нуждаясь в регулярной постановке в док, да и при взгляде на них трудно было представить масштабы комической колыбели, которая сумела выносить в своём чреве подобную громаду. Исторически сложилось, что постоянное базирование громадных кораблей-прим осуществлялось у «Инестрава-шестого», одновременно служащего основной военной базой КГС. Поэтому даже тот факт, что штаб-квартира Совета Вечных и Галактической интендантской службы располагалась на Базе «Сайриус», на другом конце Восточной Дуги, и там же проходил основной внутригалактический грузо- и пассажиропоток, не мог изменить значение «Инестрава-шестого» — главного средоточия ударных сил Флота и главных внешних ворот ГС, служивших ей связующим звеном с Метагалактикой.
Корабли-прим и были таким звеном.
Сорок пять. И ещё семнадцать сейчас мчатся куда-то, храня в своих трюмах груз, необходимый где-нибудь в Секторе ирнов, Галактике Птерикс или ещё дальше в чёрных глубинах пространства. Этими громадинами гордились не только во Флоте. Они были символом человечества, рвущегося покорять Вселенную. Но я уже забыл, когда последний раз ощущал эту гордость.
Если меня чему-то научила моя жизнь, так только тому, что человек ещё слишком слаб для тех грандиозных задач, которые он сам себе поставил. Слишком много он оставляет в тылу, слишком многое не решено дома, чтобы рваться куда-то ещё. И дело тут не в количестве населённых миров и технической мощи их цивилизации. Эпоха безудержной экспансии захлёбывается в собственных неисправленных ошибках, я вижу это отчётливо, как никогда. И эта эпоха вскоре закончится. Так или иначе, человек однажды на время, а может и навсегда, забудет про эти громадины и обернётся к самому себе.
Вспомнит о потерях, об оставшихся в одиночестве в тылу у слишком юной для этих звёзд цивилизации. Жалкие тысячи лет, наполненные сначала страхом одиночества, потом бесконечными войнами, и наконец радостным ощущением того, что все страхи отступили, и теперь каждый человек будет счастлив по-своему.
Эпоха Вечных. Единожды наступив, она ознаменовала начало своего конца. И вот этот конец подступил к самому порогу.
Вот только какова моя роль во всём этом?
Полуторасотметровая штанга «Эрроуи» плавно подходила к выделенной им резервной стыковочной точке Лагранжа. Бортовой церебр методично скармливал пилотам данные наведения, согласуясь с доступной им скоростью восприятия. Ноль-один «же» по оси. Тангенциальные направляющие, повинуясь команде Бориса, исказили поверхность внешней силовой брони, обнажая часть стыковочных блоков. Дипольный момент на нуль-трёх. Сброшенные серв-манипуляторами пять цилиндров с грузом послушно развернулись вдоль направляющих, чётко выстраиваясь вдоль веретенообразного корпуса челнока. Пробежавшая строчка отчёта обозначила лёгкий крен третьего контура, однако навигаторы не стали пока ничего предпринимать — выровняется на ходу, пока актуаторы малой мощности зафиксируют оставшееся.
«Эрроуи» для своих габаритов была относительно лёгким кораблём — массой покоя всего в килотонну и десятикратным запасом мощности, так что маневренность помогала управляться с гирляндой груза. На челноках третьего ранга — основном типе среднетоннажного флота, имевшегося на борту «Эмпириала», с навигацией «в обвязке» было куда строже — так там и корабли побольше, и кроме страд-драйверов в экипаж был включён десяток инженеров-навигаторов, в ведении которых, в частности, и находились силовые экраны на прочном корпусе. Ту же «Медузу Эри» приходилось вести по каналу плечом к плечу вшестером, благо и груза на ней в полном обвесе располагалось до мегатонны. От Джима и Бориса на «Эрроуи» подобных изысков не требовалось, на то они и малотоннажный флот, мальки в стае могучих космических китов, обслуживающих громаду «Эмпириала» в его дальних рейсах. Для сравнения «Медуза Эри» в полной загрузке по масштабам Флота была трампом исключительных размеров, и могла, кроме своего носителя корабля-прим швартоваться столько к докам Нулевого и Первого рангов, оснащённых специальными силовыми платформами.
Потому в точках промежуточного старта «Эмпириал» пользовался непритязательными услугами «Эрроуи», а также прочих трампов и челноков в основном пятого-шестого ранга общим числом сорок две штуки только забираемых на борт корабля-прим, не считая приписываемого на месте каботажного флота.
Сейчас «Эмпириал» начинал насыщение камеры свободного хода, закреплённый в качестве одного из звеньев грандиозного Кольца «Алеф», внешнего из трёх мета-конструкций, «нульрангов», составляющих основу «Инестрава-шестого».
Подобное устройство Космобазы объяснялось историческими причинами — в начале Третьей Эпохи «нульрангами» как раз и назвали громадные гирлянды транспортных кораблей, заменявшие человечеству будущие Базы в глубинах Дальнего Космоса. Но «Алеф», «Бета» и «Центр» с первого мгновения своего существования переросли функции «самосборного склада», повисшего в пустоте. Эти три концентрических «колеса» были в той же степени административными, военными и транспортными узлами Галактики, как и, собственно, сам «Сайриус», «Инестрав-шестой» или некогда «Керн-Центральный». Простой факт, что тот или иной сегмент титанической конструкции мог в любой момент прогреть генераторы и покинуть «строй», как собирался вскоре поступить «Эмпириал», никого не смущал. Жилые и административные модули мигрировал на другой корабль-прим, их место занимали контейнеры с грузом. В этом мире всё жило своей изменчивой, и вместе с тем постоянной жизнью. Пока корабль оставался ошвартованным, могли пройти годы, а иногда и десятилетия, и на этот период он становился неотрывной частью «Инестрава-шестого». Пока однажды не наступало время улетать.
«Эмпириал» был новейшим кораблём в серии, готовящимся к своему первому интергалактическому броску, и на этот раз надолго задерживаться не стал, погрузившись за считанные месяцы, почти в авральном режиме. Наконец предстартовая беготня и нервотрёпка должны были закончиться.
А в остальном рейс как рейс, на «Эмпириал» необходимо доставить партию в триста тонн в последний момент назначенного груза, плюс подобрать «пассажира». Честь эта досталась экипажу Джима и Бориса. Пусть младший состав почувствует, что тоже участвует в великом деле. Только как тут что-то чувствовать, когда тебя одолевает скука обычного, в общем, перегона.
Степенно и размеренно отдавая команды церебру, страд-драйверы размышляли о своём. Непонятный их «пассажир» позабылся в рутине многочасового пролёта по причудливым коридорам высоких широт трёхмерного лабиринта «Инестрава-шестого». От стыковки с грузом до прибытия на «Изабеллу Гриер», один из двух приписанных флоту «Эмпириала» первторангов, расписание движения позволяло добраться до конечной точки за сто тридцать три минуты. Это если по дороге не случится чего незапланированного. В гуще космического движения, царящего вокруг Базы, даже скорость в неполных триста метров в секунду, ничтожная по любым космическим меркам, представлялась почти предельной.
«Эрроуи» неспешно приближалась к центральной области трёхмерной геометрии «Инестрава-шестого», сплошь испещрённой трассами внутрисистемных перевозок. Тут было царство вспомогательных флотов громадных «Сайриусов», и Генеральный Церебр той его частью, что отвечала за безопасность движения на магистралях, уже три раза запрашивал у них бортовые идентификаторы на прохождение контрольных постов.
Ось н-фазного каркаса Базы, пронизанного насквозь энергетическими магистралями и силовыми синусами, его ядро, окружённое неспешно вращающимися в пустоте Кольцами, являлось также пересечением главных внутренних магистралей «Инестрава-шестого», и любое неосторожное движение здесь могло привести к коллапсу всей Базы.