– Зачем? – облизнул пересохшие губы Сабуров.
– Вам знаком гражданин Бугаев?
– Мы соседи по дому, только он в другом подъезде жил.
– Есть свидетели, которые видели, как произошла авария. Вы остановились, двое мужчин выволокли из вашей машины Бугаева и пересадили в свою машину. Или не так было? – Андрей немилосердно врал, но для дела.
Сабуров побледнел.
– Не так? Учтите, чистосердечное признание смягчает вину, а упорство добавляет срок.
– Господи, какой срок, о чём вы?
– Не забыли «Победу» бежевую, которая вас ударила? На ней остались частицы краски с вашей машины, что подтверждается экспертизой. Отрицать бесполезно. И в той «Победе» убили Бугаева, соседа вашего. На заднем сиденье пятна его крови.
Надо давить психологически, мужчина перепуган, явно что-то знает и молчит. От слов Андрея Сабурова затрясло, опер испугался – не лишится ли хозяин квартиры и владелец автомобиля сознания или его хватит апоплексический удар. Андрей сбегал на кухню, налил стакан воды, подал мужчине. Пока Сабуров трясущейся рукой донёс стакан до рта, половину расплескал. Зубы мелко стучали о стекло. Вот же слизняк!
Попив воды, мужчина тяжело поднялся, вытащил из шкафчика корвалол, накапал в стакан, выпил.
– Сердце, знаете ли, слабое.
– Тюремные нары и лагерь на севере здоровья не прибавят.
– Давайте как-то договоримся. Я расскажу всё, как происходило. Тяжело носить в душе такой груз. И всё выдам добровольно. Только не в тюрьму. Для меня с моим здоровьем даже маленький срок окончится пожизненным заключением. Вы же понимаете, я умру там.
– Хорошо, я послушаю. Но если услышу сказки, пеняйте на себя. Я человек добрый и только поэтому иду вам навстречу. Видели бы вы моего начальника! Настоящий зверь!
Андрей осёкся. Не дай бог, Сабурову опять станет плохо. Он не подследственный, не подозреваемый, сляжет в больницу.
– Месяц назад, может быть, больше, число не помню, ко мне обратился Бугаев. Не скрою, выпивали мы иногда, в картишки перебрасывались. Я бобыль, у него жены нет. А собеседник он интересный. Так вот, попросил он меня надёжно укрыть два чемодана. Когда он так сказал, я поинтересовался – почему? Он в ответ – на пару недель уехать хочу, замки на двери слабые, ценные вещи оставить опасаюсь. Почему не помочь соседу? Я согласился. Правда, сомнение выразил. У меня-то в двери тоже замки простенькие. А он в ответ – у тебя же дача есть, укроем в дровянике или закопать можно. Две недели срок небольшой, ничего испортиться не успеет. Я, старый дурак, согласился. На следующее утро он позвонил мне, сказал машину к подъезду подогнать. Вышел из подъезда с двумя баулами. Баулы хорошие, кожаные и большие. Бугаев не мальчик, но силушка есть, донёс с трудом. Добрались до дачи, она у меня по Минскому шоссе. Зимой я там не бываю, а летом часто, иной раз неделями живу. Володя, то есть Бугаев, сам место присмотрел, сам яму выкопал, оба баула туда опустил. Яму прикопал да хитро, дёрном прикрыл. С виду и не скажешь, что яму недавно копали. Строго так наказал – никому ни слова. А кому мне говорить, если один проживаю. Друзья старые кто умер, а кто немощен. Поехали обратно, уже перед въездом в город «Победа» слева выскочила и нас ударила. Понятно, остановился я. А из «Победы» выскочили двое и сразу к Бугаеву. Один пистолет на него наставил – большой, чёрный. Схватили они его и в свою машину, на заднее сиденье.
– Погодите, выходит – их трое было?
– Ну да, что непонятного? Один за рулём был, а двое соседа моего тащили. Я испугался – ужас как! И решил в ОРУД не заявлять, потому что «Победа» умчалась сразу, а я номеров с испугу не заметил.
– Вы знаете, что Бугаев сидел?
– Говорил он как-то. Но ведь не бандит же! Сказал – пьяная драка была.
– А человека за рулём разглядели?
– Нет, солнце от лобового стекла отблёскивало.
– Дальше что?
– А что? Посидел немного, успокоился, домой поехал. День прошёл, другой, а Бугаева нет. В милицию идти побоялся. Через знакомых хорошего жестянщика нашёл. Крыло заднее бы заменить целиком, да где его на мою машину найдёшь? Пришлось ремонтировать.
– Сейчас поедем на вашу дачу, посмотрим, что за вещи Бугаев оставил.
– Помилуй бог, я после того происшествия за руль садиться боюсь, недели две не выезжал.
– Мы на своей машине отвезём, туда и назад.
Сабуров на нездоровье ссылаться стал, но Андрей сказал жёстко:
– Едете с нами, выдаёте вещи Бугаева, пишете заявление о добровольной выдаче, и всё. На «Победе» бандиты были, если узнают, что вещи на вашей даче, боюсь – у вас будут неприятности.
– Упаси бог! Еду.
– Ключи от дачи не забудьте прихватить. Лопата там есть?
– А как же, все инструменты.
Через пять минут уже ехали на машине угро к Минскому шоссе.
Глава 7. Общак
Дача оказалась маленькой, старой, большая часть участка засажена деревьями.
– Когда супруга была жива, всё лето здесь жили, – пояснил Сабуров. – А в этот год наездами бываю – за домом присмотреть, урожай собрать. Яблок в этом году много должно быть.
Мужчина прошёл к сарайчику на участке, взял лопату. Потом встал между двух яблонь.
– Здесь! – топнул ногой.
– Саша, принимайся за дело.
Водитель, как самый молодой, поддел дёрн, отложил пласт в сторону. Чувствовалось, что яму рыли недавно, земля мягкая была. На глубине двух штыков показалась мешковина. Андрей с Александром ухватились, вдвоём вытянули. Андрей горловину развязал, вытянул большой баул, открыл защёлки замка. Внутри – полно денег в банковской упаковке. Чёрт! Надо было понятых найти, акт составить. Но Андрей понятия не имел, что найдёт ценности. А теперь поздно, от Феклистова очередной нагоняй получит.
– Саша, продолжай. Рядом ещё такой же груз будет.
Стоило водителю несколько раз ковырнуть лопатой, ещё мешок показался. Вытянули наверх из ямы. Андрей замки открыл. Теперь понятно, почему баул такой тяжёлый. В кожаной сумке, явно бывшей в употреблении, золотые изделия – кольца, перстни, цепочки, брошки, серёжки. Кое-где с царапинами, металл тусклый. Воры сдавали украденные или снятые при грабежах драгоценности в общак. Понятно – не всё, далеко. Это же сколько лет такое добро копилось, собиралось? Андрей таких ценностей в руках сроду не держал. И за каждой золотой «безделушкой» чьи-то слёзы, а то и кровь стоит. Опер вовсе не был уверен, что это весь общак. Здесь на «подогрев» зоны, на подкуп деньги. Остальная и наверняка большая часть крутится в деле. Андрей вспомнил про записную книжку, изъятую у Коростелёва. Надо подробно её изучить. Раньше руки не доходили. А ещё – сделать почерковедческую экспертизу, узнать, кто писал – Коростелёв или Бугаев. Вполне может случиться, что записная книжка с зашифрованными записями принадлежала убитому Бугаю. Бандиты Гоги её изъяли, полагая, что там есть интересные для них записи. А уже на хуторе от Гоги книжка попала к Коростелёву.
Просто так Шакал бы её не таскал.
Александр, видя, что Андрей застыл в задумчивости, кашлянул.
– Товарищ Фролов!
– Да, прости, задумался. Едем в райотдел.
– Товарищ Фролов, вы обещали меня отпустить, – заныл Сабуров.
– После того, как напишете заявление о добровольной выдаче не принадлежащих вам средств! – напомнил Андрей. – В следующий раз будете более осмотрительно выбирать себе знакомых.
Теперь перед Феклистовым у Андрея есть двое свидетелей. Баулы уложили в багажник. У Андрея мелькнуло в голове, что если бы воровское сообщество знало, что он погрузил в багажник, немедленно попытались бы отбить, устроив засаду и не погнушавшись применить оружие.
Обратно ехали в молчании. Чухно остановил машину прямо у входа. Один баул взял Андрей, другой – Александр. Сразу проследовали к Феклистову. Андрей, постучав, вошёл первым. Николай Иванович сразу принялся ругаться.
– Ты обещал машину через час-полтора вернуть! А сейчас…
И замолчал. Следом за Андреем водитель вошёл, и оба при больших сумках. Андрей свою сумку на стол начальнику водрузил, приказал водителю:
– Ставь рядом!
Феклистов встал, смотрел на сумки с любопытством. Раз Андрей устроил такой цирк, значит, обнаружил нечто серьёзное.
– Чухно, свободен, спасибо. Сабуров, пройдёмте со мной.
Андрей завёл его в комнату оперативников, где сидели Гаевой и Ватутин, посадил за свой стол.
– Вот бумага, ручка, садитесь и пишите.
И парням подмигнул, чтобы присмотрели. А сам к Феклистову. Не вскрыл сумки Николай Иванович, хотя нетерпение и любопытство одолевало.
– Показывай!
Андрей открыл один баул, другой.
– Прошу!
Феклистов в баулы заглянул, ахнул.
– Общак?
– Похоже. Бугаев, видимо, почуял неладное, слежку за собой или ещё что. Приятелю, не связанному с преступным миром, на дачу отвёз и закопал. В случае чего у соседа искать никто бы не додумался. Ведь мы же с тобой не догадались? Если бы не ОРУД и адрес, ценности так бы и лежали в земле.
– Погоди, ты не оформил актом?
– Только заявление о добровольной выдаче, сейчас Сабуров под приглядом оперов пишет.
– Фролов, ты чего творишь? У меня же строгий выговор. А сейчас влепят неполное служебное соответствие.
– Николай Иванович, да за такие деньжищи выговор снимут. Благодарность в приказе объявят, это как пить дать.
– Твои бы слова да начальству в уши. Теперь из банка кого-то надо вызывать, понятых, пересчитывать всё. А время вечернее, где финансиста найти?
– Нашего, из управления, ещё рабочее время.
– Ну да, полчаса осталось, а считать до утра.
Но за трубку телефона взялся.
– Ты вот что. Коли Сабуров твой добровольно выдал, пусть скажет, что сам принёс в райотдел. Ну – совесть замучила, вещички от погибшего приятеля остались, решил сдать, а что в сумках, не знал.
– Понял.
Андрей вернулся в комнату оперов. Те понятливо вышли. Андрей заявление перечитал.
– Так, непорядочек. Дописать надо. Принёс сам в райотдел милиции, так как являюсь честным человеком, а вещи не мои и что в сумках, я не знал.