– Фролов, напишите объяснительную. Как, что, кто в кого стрелял. А главное – как вы здесь оказались? Территория не вашего отдела?
Воинцев подмигнул Андрею.
– Совместная разработка у нас с уголовным розыском города Видное была. Случайно наткнулся на фигурантов дела.
– Короче, проверим. А сейчас пишите.
Андрей над каждым словом думал. И себя подставить нельзя, и Воинцева. Теперь хочешь не хочешь, а уголовный розыск Видного в деле фигурировать будет. И слава, и неприятности – все пополам. Но сейчас Воинцев ему помог. Труп эксперты осмотрели, труповозка увезла. Прокурорские отпечатки пальцев с мебели сняли, чемодан с деньгами с собой увезли.
– Едем в отдел?
– На электричку опоздаю.
– Шут с ней, найду ночлег. Нам с тобой кое-что обсудить надо, чтобы врать слаженно.
Поехали в угро, обсудили детали.
– Ты своему Феклистову отзвонись. Объясни, только без конкретики. Фигуранты – один в больнице, двое в морге. Деньги в прокуратуре. После оформления всех бумаг отошлем к вам в отдел.
– Спасибо за помощь.
– Земля, она круглая, глядишь – еще встретимся. А сейчас давай по сто грамм. За знакомство, успешное завершение дела.
Выпили по сотке без закуски.
– А ты молодец. Нет, я серьезно. Один банду взял. Дело закрыто, деньги банку возвратят. А вас в приказе отметят, ну хоть премией, – сказал Воинцев.
– От начальства дождешься, как же!
– Слушай, а блатные не тебя Стрелком называют? Вроде слушок был.
– Меня. Прокуратура смотрит косо. Избыточное применение оружия. А предъявить ничего не могут, хотя тщательно улики собирали. Я в безоружного не выстрелю никогда.
– Верно. А пойдем ко мне домой? Жена ужином угостит, еще по стопарику примем?
– Я не против, устал что-то.
– Нервное. Ты Феклистову позвони.
Верно. За перипетиями нелегкого дня о звонке начальнику он забыл. Слишком много событий произошло.
– Я тебя соединю, – пообещал Воинцев.
Соединяли долго, минут пять. Наконец начальник угро протянул трубку.
– Балашиха на проводе.
– Алле, дежурный? Это Фролов. Переключи на Феклистова. Он в дежурке? Дай мне его. Здравия желаю, Николай Иванович! Докладываю. Дело можно закрывать.
– Ты что, Фролов, лишку выпил?
– Никак нет, сто грамм. Оглоблин ранен, в больнице под охраной, Башир и Нырков убиты при оказании сопротивления.
– Ты чего несешь, Андрей? Оглоблин и Нырков – разные люди?
– Разные. Только настоящий Нырков тоже на блатхате был.
– Так, – растерянно протянул Феклистов.
Чувствовал Андрей – растерян начальник. Сейчас задал бы пару вопросов, да по телефону не все можно, связь гражданская, открытая.
– Ты где сейчас?
– Известно – в Видном. Ты же меня туда послал. Оружие прокуратура изъяла.
– Ты стрелял?
– Было дело. Так я один, а их трое и с оружием. Завтра вернусь и все обстоятельно доложу. Электричка последняя уже ушла на Москву, – приврал Андрей.
– Ты там не очень-то с Воинцевым празднуй. Погоди! Ты же действовал на чужой территории. Прокуратура интересовалась?
– А как же? Первым делом. Но мы же совместно с видновским угро действовали!
Секундная пауза. Феклистов прикидывал, как и что.
– Конечно! Ладно, завтра жду. И чтобы как стеклышко.
Андрей положил трубку, вытер рукавом вдруг вспотевший лоб. Воинцев засмеялся.
– Не привык начальству врать? Если нечасто и по мелочи, не страшно. Ну, идем. Есть охота, аж выпить хочется.
Воинцев привел его домой. Еще из коридора прокричал жене:
– Люба! Я с гостем. Накрывай на стол.
– Идите мойте руки, готово уже.
На столе жареная картошка, да колбаса полукопченая, да огурчики соленые, сало порезано, да с мясными прожилками. У Андрея слюнки потекли от такой роскоши. Сам Воинцев из шкафчика бутылку водки достал, разлили по стопкам.
– За успешное завершение дела!
И выпил залпом. Андрей тоже выпил, за еду оба принялись. Жена Воинцева стояла у стенки, глядела жалостливо, как мужчины активно вилками орудуют.
– И что же у вас за работа такая? Поесть вовремя некогда.
– У нас не работа, а служба, – прошамкал с набитым ртом Воинцев.
У Андрея настроение паршивое. Вроде радоваться должен. Банда уничтожена, деньги изъяты. А радости или удовольствия от хорошо проделанного труда нет.
– О прокурорских беспокоишься? Плюнь и забудь, обойдется, – заметил его настроение начальник угро. – Под меня знаешь сколько раз копали? У тебя все по закону. Они с оружием напали, ты оборонялся. Если всех оперативников от дел отстранять да сажать за неправомерное применение оружия, работать будет некому. Ты что полагаешь – прокуратура этого не понимает? Если бы ты непричастного к блатному миру убил случайно, тогда другое дело. А здесь все улики налицо – похищенные в банке деньги, пистолет, нож. И не украли они, а инкассаторов убили. Стало быть, не карманники, а опасные рецидивисты.
– Понимаю все, а муторно.
– В первый раз убил?
– Если бы. На фронте в разведке был, приходилось. И в милиции оружие применял не раз.
– Вернут тебе «наган». Оружие за тобой числится, за Балашихинским райотделом.
– У меня наградной «ТТ» есть, безоружным не остался.
– Ух ты! Покажи!
Андрей отдал пистолет Воинцеву. Тот табличку на рукоятке прочитал.
– С одной стороны, память о службе, а с другой – как оружие последнего шанса. А у меня такого нет.
Воинцев с явным сожалением вернул Андрею оружие. В уголовном розыске оружие не лишняя тяжесть в кобуре, не атрибут, а необходимый инструмент. Как у учителя указка или у плотника топор.
Уложили спать Андрея на диване в гостиной. Непривычно в чужой квартире, но уснул. Проснулся от движения по квартире. На кухне уже чайник на керосинке шипел. Позавтракали быстро и молча. У подъезда расстались.
– Вокзал там, – показал рукой Воинцев. – Удачи!
Мужчины пожали друг другу руки и разошлись. Андрей успел сесть в электричку за пару минут до отправления. В вагоне холодно, стекла изнутри изморозью покрылись. Пассажиры кутаются в одежды. До Москвы добрались быстро, Андрей поспешил в метро, надо перебраться на другой вокзал. И вот уже Балашиха, ставшая знакомой, почти родной. Вот уж не думал.
Феклистов уже был в отделе. Время-то уже десять часов! На столе уголовное дело по факту убийства инкассаторов и пропажи денег.
– Опять пострелять захотелось? – вместо приветствия сказал Николай.
– Выбора не было, можно сказать – случайно вышло.
– Да? Два трупа и раненый – случайно. Садись, докладывай. Все с подробностями.
Андрей рассказывал битый час. Николай подвел итог:
– Ошибок много сделал, да на чужой земле. Во-первых, почему сам в квартиру пошел? Мог бы позвонить Воинцеву. А одного тебя могли по-тихому зарезать и уйти с чемоданом денег.
– Могли, – кивнул Андрей. – Только не получилось бы у них. Я в разведке четверых успевал завалить и языка взять.
– Так это враги были.
– А чем Оглоблин или Юмашев лучше? Враги и есть.
– Ты демагогию не разводи. Садись и пиши. Так же точно, как прокуратуре в Видном, чтобы расхождений не было. А в принципе – молодец. Всю банду обезвредил. После твоего рапорта дело можно закрывать по смерти подозреваемых. Суда не было? Не было. Стало быть – подозреваемые.
Андрей корпел над бумагами почти до обеда. Потом Феклистов к начальнику милиции с делом ушел. Вернувшись, позвонил в прокуратуру.
– Все. Дело можно считать закрытым. У нас ничего серьезного нет, можешь идти отдыхать. И завтра тоже.
– Почему?
– Официально – до решения прокуратуры Видного. Оружия-то у тебя нет. Как тебя на происшествия посылать? Получается – временно отстранен от дел.
Андрей направился к Марии. После новогодних праздников они еще не виделись, работа поглощала все время. Неудобно, предложил замуж девушке, а сам носа не показывает. Дома были обе женщины. Мама Марии сразу распорядилась:
– Мыть руки и за стол.
– Мама, ты человека с порога и за стол сразу.
– А ты спроси его, когда он ел сегодня?
– Андрей, ты ел?
– Сегодня нет, – честно признался Андрей. – Вчера в командировке в Видном был, с утра на электричку, потом на службу.
Эпизод с чаепитием с Воинцевым напрочь вылетел из головы.
– Вот и пообедаем. Как продвигаются дела с убийством инкассаторов? Или это секрет пока?
– Уже нет. Закрыто дело.
– Надо же, как быстро! Молодцы! А когда суд?
– Это не мне решать. Мое дело – установить преступника и арестовать.
– Убийцы должны быть сурово наказаны. Как же так? Средь бела дня убивать из-за денег?
– Двое уже наказаны, убиты при задержании. Один ранен. После выздоровления предстанет перед судом.
Женщины переглянулись.
– Так вон какая командировка у вас была, – вздохнула Ирина Михайловна. – Сами-то не ранены?
– Цел, ни царапины.
Хозяйка ушла на кухню, гремела посудой. Мария наклонилась к Андрею.
– Шикарный подарок ты мне сделал. Я не удержалась, девчонкам в группе похвасталась. Всем понравилось. Но одна девочка сказала – подарок дорогой, не меньше трехсот рублей стоит.
– А что твоя девочка в ювелирных изделиях понимает?
– Не скажи. У нее папа ювелир. К тому же она еврейка.
– Национальность не профессия.
– Андрей, ты видел еврея грузчика? Они умные, все стараются высшее образование получить. Стоматологи, адвокаты, ювелиры.
– Да мне все равно.
Вошла мама Марии, внесла поднос с тарелками.
– На голодный желудок спорим?
– Да так, пустое.
Разговор перешел на учебу Марии, потом на события в стране. Уже после обеда, когда Андрей хозяйку поблагодарил, Маша спросила:
– А когда свадьба будет?
– Хоть завтра. Долго ли в ЗАГС сходить, расписаться.
– Сказал тоже. Надо платье сшить, друзей пригласить на торжество.
– Понял. Деньги нужны. А во сколько это выльется?
– Не знаю, мы с мамой обсудим.
– Комната у меня в милицейском общежитии есть. На первое время перебьемся.