И в этих простых мечтах была такая вера в победу, такая уверенность в завтрашнем дне, что сомнений не оставалось — всё сбудется.
В конце августа их бригада впервые пересекла государственную границу СССР. Момент был особенный — все понимали его историческое значение.
«Теперь мы не только защищаем», — сказал Сергей на коротком построении, «теперь мы несём освобождение другим народам. И наш долг — помогать всем, кто нуждается в помощи».
В первом же польском городке их встретили как освободителей. Местные жители приносили раненым молоко, фрукты, свежий хлеб.
«Вчера лечила польскую девочку», — рассказывала Елена. «Знаете, что она сказала? „Теперь я тоже стану врачом. Чтобы лечить людей, а не убивать“».
Павел Иванович организовал совместный приём с местными медиками: «Удивительно — у нас разные языки, но медицина говорит на одном языке милосердия».
Анна Борисовна записывала в дневник:
«Сегодня впервые за всю войну услышала детский смех на улице. Настоящий, звонкий, беззаботный. Так смеются только дети, которые не боятся завтрашнего дня».
Вера Николаевна собирала местные лекарственные травы:
«Польские знахарки поделились своими рецептами. Война войной, а наука не стоит на месте».
Вечерами они часто говорили о будущем. Теперь эти разговоры были не просто мечтами — они становились планами.
«Знаете», — сказал как-то Сергей, «мы ведь не просто дошли до границы. Мы дошли до того рубежа, когда каждый день приближает победу. И теперь наша задача — сохранить как можно больше жизней для этой победы».
Декабрь 1944 года встречали уже на польской земле. В небольшом костёле теплились свечи, а на площади города был установлен походный госпиталь.
«Вот и ещё один год прожит», — сказал Сергей, собрав бригаду. «Год великого наступления, год освобождения, год, который приблизил нас к победе».
Елена держала в руках свежую газету:
«Смотрите — наши войска готовятся к решающему удару. Берлинская операция не за горами».
Павел Иванович разложил новую карту:
«До Берлина осталось меньше пятисот километров. Представляете? Мы прошли тысячи, чтобы дойти до этой точки».
Анна Борисовна и Вера Николаевна готовили праздничный ужин — скромный, полевой, но такой родной и тёплый.
«А знаете», — сказала вдруг Елена, «я чувствую — следующий год будет особенным. Годом окончательной победы».
За окном падал снег — теперь уже на чужой земле. Но они знали — этот снег укрывает дорогу к победе, дорогу домой.
«Впереди Берлин», — Сергей поднял кружку с чаем. «И я знаю — мы дойдём. Дойдём и победим».
А где-то далеко, в занесённой снегом Москве, уже готовились планы последнего, решающего наступления. Операции, которая должна была поставить точку в этой долгой и страшной войне.
Впереди была новая глава их жизни — «ПОБЕДНАЯ ВЕСНА». Глава о последних боях, о встрече с союзниками, о первых днях мира. О том, как военные врачи становились просто врачами, как возвращалась мирная жизнь, как сбывались мечты о будущем.
Глава 8Победная весна
История 1Последний бой
Апрель 1945 года начался с артиллерийской канонады. Берлинская операция набирала обороты, и медсанбат работал на пределе возможностей.
«Держись, родная», — Сергей торопливо поцеловал Елену перед очередной операцией. «Скоро всё закончится».
Никто из них не знал, что через час в операционную попадёт снаряд. За секунду до взрыва Елена почувствовала странный порыв — толкнула Сергея в сторону, прикрыла собой. Позже она не могла объяснить, откуда взялось это предчувствие.
«Словно кто-то шепнул», — рассказывала она потом. «И такое тепло по спине разлилось, будто крылом укрыли».
Сергей получил ранение, но не смертельное. Елена отделалась царапинами. А вот место, где они стояли секунду назад.
«Чудо», — шептались медсестры, разбирая завалы в операционной. «Настоящее чудо».
Сергея с осколочным ранением уложили в соседней палате. Елена металась между ранеными и мужем, пытаясь быть везде.
«Странно», — сказал Павел Иванович, осматривая рану Сергея. «Осколок прошел по какой-то невероятной траектории. Словно кто-то направил его так, чтобы только задеть, но не убить».
В ту ночь Елена дежурила у постели мужа. За окном грохотала канонада — наши войска рвались к Берлину. Вдруг в палате стало необычайно тихо и светло, хотя электричество давно отключили.
«Лена», — позвал Сергей сквозь температурный бред, «ты видишь? Они здесь…»
Она видела. Что-то неуловимое, светящееся, словно утренний туман, заполнило палату. И такой покой разлился вокруг, какого не бывает на войне.
Анна Борисовна, зашедшая проведать раненых, замерла на пороге: «Господи, что это? Словно крылья шелестят.»
К утру температура у Сергея спала. Рана, которая вызывала опасения, начала затягиваться необычайно быстро.
«Я помню», — сказал он Елене, когда пришел в себя. «Помню свет и чьи-то добрые глаза. И голос — всё будет хорошо, ты нужен здесь.»
Вера Николаевна, меняя повязку, только качала головой:
«За всю практику такого не видела. Словно кто-то невидимый помогает заживлению».
А в небе над медсанбатом, несмотря на канонаду, кружили белые голуби. Откуда они взялись здесь, в разрушенном городе?
«Знаешь», — шепнула Елена мужу, «я теперь точно знаю — мы не одни. Они берегут нас. Все эти годы берегли.»
Через три дня Сергей, вопреки всем медицинским прогнозам, уже был на ногах. Слабый, но живой и полный решимости вернуться к работе.
«Нельзя», — строго говорила Елена, но в глазах мужа читала — всё равно пойдёт. Война шла к концу, и каждый врач был на счету.
В ту ночь ей приснился удивительный сон. Высокая фигура в белом склонилась над операционным столом, где лежал Сергей. «Береги его», — прозвучал голос. «Вам предстоит ещё многих спасти. Вместе».
Утром в медсанбат привезли тяжелораненых. Сергей, превозмогая боль, встал к операционному столу. Елена — рядом, как всегда.
«Смотрите», — прошептала молоденькая медсестра, «над ними словно нимб светится.»
И действительно — все отмечали какой-то особый свет в операционной. Руки хирурга двигались уверенно, словно кто-то направлял их. Елена подавала инструменты, точно зная, что потребуется в следующий момент.
«Как вы это делаете?» — спросил потом молодой врач. «Такое ощущение, что вам кто-то подсказывает каждое движение».
Сергей и Елена переглянулись. Они знали — это правда. Кто-то невидимый действительно помогал им, направлял, оберегал.
Вечером, когда поток раненых схлынул, они сидели в своей маленькой комнатке. За окном догорал закат, необычайно красивый для военного времени.
«Знаешь», — сказал Сергей, обнимая жену, «я теперь понимаю — любовь сильнее смерти. И когда два человека по-настоящему любят друг друга, сами ангелы встают на их защиту».
В этот момент в комнату словно влетел теплый ветер, хотя окна были закрыты. И на столе, неизвестно откуда, появилась веточка цветущей вишни.
К концу апреля медсанбат получил приказ продвигаться вслед за наступающими частями. Берлин был уже близко — по ночам на горизонте вспыхивало зарево.
«Готовы?» — спросил Павел Иванович, глядя на Сергея и Елену. «Последний рывок».
«Готовы», — ответили они в один голос. И все заметили, как что-то светлое мелькнуло над их головами. Анна Борисовна собирала медикаменты:
«Странное дело — после того случая с ранением Сергея у нас ни одного погибшего. Всех, даже самых тяжелых, удаётся спасти».
Вера Николаевна добавила:
«И лекарства словно сами находятся в нужный момент. Вчера искала морфий для тяжелораненого — смотрю, а на столе уже стоит».
Перед отъездом они зашли в полуразрушенную церковь. Там, среди обгоревших стен, каким-то чудом уцелела фреска с ангелами.
«Смотри», — шепнула Елена мужу, «у того ангела твои глаза…» «А у того — твоя улыбка», — ответил Сергей.
Когда они вышли, их встретила удивительная картина — несмотря на весну, падал легкий снег. Но не таял, а словно светился в воздухе, создавая вокруг них сияющий ореол.
«Вперёд», — скомандовал Сергей, и санитарные машины тронулись в путь.
А впереди их ждала встреча с союзниками на Эльбе — встреча, которая должна была приблизить долгожданную победу. И они знали — их хранители пойдут с ними до конца этого пути.
История 2Встреча на Эльбе
Эльба встретила их солнечным утром конца апреля. На противоположном берегу уже виднелись американские джипы.
«Смотрите», — Павел Иванович разглядывал в бинокль, «у них тоже медицинский пункт развёрнут. Будем работать вместе».
Первая встреча произошла на мосту. Американский военврач, высокий седой мужчина, протянул руку Сергею:
«Джон Паркер. Полевой госпиталь армии США».
Елена переводила — за годы войны она неплохо выучила английский, разбирая трофейные медицинские журналы.
«Нам нужна ваша помощь», — продолжил американец. «У нас много раненых немецких беженцев, среди них дети. А ваши методы лечения ранений показали удивительную эффективность».
Когда они вошли в американский госпиталь, произошло нечто удивительное — тяжелораненый немецкий мальчик, который несколько дней был без сознания, вдруг открыл глаза и прошептал по-русски: «Ангелы пришли.»
«Откуда он знает русский?» — удивился Джон.
«Может быть, дело не в языке», — тихо ответила Елена. «Может быть, он видит то, что не видим мы.»
В следующие дни произошло удивительное объединение — русские и американские медики работали бок о бок, забыв о различиях и языковых барьерах. Язык милосердия оказался понятен всем.
«Смотрите», — показывал Сергей американским коллегам, «этот метод обработки ран мы разработали под Сталинградом».
«А у нас есть новый антибиотик», — делился Джон. «Пенициллин творит чудеса».
Елена работала с американской медсестрой Мэри. Они почти не говорили — просто понимали друг друга с полувзгляда.