Эта роль остается для меня одной из самых дорогих. Это было как бы моим утверждением в кино, признанием моих кинематографических способностей.
Искусные армянские ремесленники – портные, ювелиры, мастера обувного дела, строители – издавна славятся среди всех соседних народов. И вот наконец простой человек из народа, армянский ремесленник-уста, оказался героем экрана.
Впервые был показан его нелегкий труд, его заветные мечты и, конечно, его склонность к самоиронии, острословию, а порой и к соленой шутке.
Самое замечательное качество фильма Генриха Маляна «Треугольник» – покоряющая сердца доброта его героев. Ибо человек труда, созидатель всегда добр. Создавать с ненавистью невозможно.
Созидать можно только с добрым сердцем. Фильм освещен и согрет авторской улыбкой. Патриарх французской кинокритики Марсель Мартен очень точно назвал его «типично “шестидесятническим” лирическим рассказом о маленькой кузнице на окраине армянского города, где пять кузнецов спаяны друг с другом, как пять пальцев одной рабочей руки».
На дворе 30-е годы. Подымаются Кузбасс, Днепрогэс и прочие гиганты. Небольшая кузница, в которой трудятся неразлучные герои фильма, похожа на треугольник. Их быт налажен веками. Тот же примитивный горн, привычный нехитрый инструментарий, простые, бытовые заказы для житейских нужд.
Их пятеро. И каждый из них – индивидуальность, неповторимая личность, хоть есть у них, как точно заметил Лев Аннинский, и много общего: «добродушная пунктуальность, добродушное лукавство, добродушная сила и добродушное достоинство».
Кузнец Гаспар (Фрунзик Мкртчян) не столь рассудителен и мудр, как старший уста Мкртыч (Армен Джигарханян). Камера, конечно же, не может не обыграть комедийных черт внешности Гаспара-Мкртчяна, но она посмеивается над ним ласково, добродушно, не забывая при этом полюбоваться его плотной, кряжистой фигурой, его ловкостью и сноровкой в обращении с упрямым металлом. Но сила и ловкость – не единственное достоинство Гаспара.
У него, самого обыкновенного работяги, есть то, чего нет у других. Оказывается, в жизни его был подвиг. Весь город пересказывает легенду о том, какой он необыкновенный пловец. Говорят, будто мальчиком, спасаясь от геноцида в страшном 1915 году, Гаспар переплыл Черное море. Бросился в него в Турции, а выплыл аж у берегов России. И у него будто бы был свой секрет дальнего плавания, который так и называется – «гаспаровский».
«Треугольник»
Забегая вперед, скажем, что выражение «плыть по-гаспарски» (т. е. вешать лапшу на уши, сочинять о себе небылицы) после выхода фильма стало в Армении весьма популярной идиомой. Стоит только произнести эту фразу, и шутка будет оценена по достоинству.
Дальше мы узнаем о «легендарном пловце» нечто совершенно неожиданное: он не умеет плавать. Возвращаясь домой после дружеской пирушки, порядком подшофе, пошатываясь и что-то мурлыча себе под нос, Гаспар вместе с сыном Мкртыча Ховиком оказывается у берега небольшой речки. Лето… Нестерпимая жара. Ховик предлагает ему искупаться, поплавать…
Гаспару бы вовремя отказаться от этой по-настоящему опасной затеи. Но похоже, что он и сам поверил в свою легенду и во хмелю допустил невероятное: «А вдруг и в самом деле – возьму да поплыву!»
Именно так, с надеждой на чудо начинает Фрунзик эту сцену. Он бодро раздевается и направляется к берегу… Но, остановившись у самой воды, вдруг трезвеет – поеживается, переминается с ноги на ногу, боязливо оглядывается на берег. Обратной дороги нет. Вот он входит в реку, делает несколько неумелых и неловких движений и… на глазах у ошеломленного Ховика вдруг уходит под воду – захлебывается и идет камнем ко дну.
Потом мокрый, понурый, с растрепанными волосами и в смешно облепивших ноги кальсонах сидит герой Мкртчяна на берегу реки и горько исповедуется перед спасшим его мальчиком.
Смущенно, сбивчиво и косноязычно (но как по-детски трогательно!), умоляет он Ховика никому не рассказывать о его позоре, не выдавать тайну, которая столько лет была украшением его жизни. Из Турции он действительно бежал, а про Черное море всё выдумал.
– Столько страшного было в моем детстве. Я так замучился в пути… А про море… Ну, просто очень хотелось, чтобы в этом моем тяжелом детстве было хоть что-то красивое.
Фрунзик, сын сирот-беженцев, на всю жизнь запомнил страх в глазах своих родителей и их порой нелепые, несуразные попытки самоутвердится в красивом вымысле, чтобы изгнать из памяти страшные воспоминания детства. Так и его Гаспар придумал себе подвиг, который хотел бы совершить.
Гаспар и Ховик
Какой же надо обладать харизмой, каким великим талантом, чтобы так органично сыграть сложнейший эпизод слезного покаяния взрослого мужчины перед ребенком. Сыграть так убедительно, так выстраданно, чтобы вместо вполне естественного и уместного тут горького и сердитого разочарования мальчика в своем кумире, вместо насмешки и презрения получить ответную реакцию горячего сочувствия. Последующий за этим эпизодом закадровый комментарий мальчика, от имени которого и ведется всё повествование, звучит искренне и убедительно:
– Я не стал никому ничего рассказывать. Мое отношение к нему не изменилось. Я полюбил его еще больше… Какой-то грустной любовью.
Этот фильм открыл нового Фрунзе Мкртчяна. Фильм снимался в 1967 году, когда наиболее значительные кинороли Фрунзика были еще впереди. К тому времени, уже в совершенстве владея своим комическим дарованием, в «Треугольнике» Фрунзик показал свои незаурядные данные еще в одном любимом массовым зрителем жанре – мелодраме. И позже в мастерстве вовлечения зрителя в сопереживание (а именно в этом и заключается магия мелодрамы) актеру Мкртчяну на «Арменфильме» не будет равных.
Смешная и грустная история… Смешной и грустный фильм.
И выяснилось: Фрунзик-Гаспар – это нечто большее, чем прекрасно сыгранная роль. После этой роли Фрунзик стал поистине национальным героем.
Время доказало: созданный Фрунзиком ремесленник Гаспар по своему духу, по умению дружить радоваться, грустить, надеяться, мечтать и фантазировать оказался плотью от плоти этих простых людей. Он остался с ними навсегда. Их уже не разнять, не разлучить, как пальцы одной рабочей руки.
Зорий Балаян16:
Мгер часто вспоминает, как родилась одна из сценок во время съемок фильма «Треугольник», в котором он играл роль кузнеца. Уже были позади подготовительный период, репетиции. Готовились к самим съемкам в кузнице. А кузница не простая, не обычная. Предвоенная. Мало того, люди ждали ее, войну треклятую. Со дня на день. Ждали ее и кузнецы, которые трудились напряженно. Некогда было пот вытереть со лба. Не могли улучить момент, чтобы почаевничать. Это же нужно остановиться, чаю вскипятить. И вот Мгер рассказывает:
– Мне всё казалось, что мой герой неубедителен. По крайней мере накануне съемок. Я ночь не спал. Рано утром раньше других явился на съемочную площадку. Всё ходил вокруг горна. Взял и, словно уже тысячу раз пробовал, раскалил добела кузнечные щипцы. Сунул светящиеся концы инструмента в кружку с водой.
«Треугольник». Гаспар
И вода тотчас же закипела. Не знаю, делали ли так раньше всамделишные кузнецы, но твердо верил, что в такую тревожную пору настоящий кузнец смог бы кипятить чай именно таким способом. Мало того, после этого я внутренне поверил, что не сфальшивлю в роли, что я настоящий кузнец. Не сомневался, что зритель поверит и мне, и моему герою. Тягостное напряжение исчезло вмиг. Я уже чувствовал в руках заветное перо жар-птицы вдохновения.
Грустный человек
Сос Саркисян, Фрунзик Мкртчян, Хорен Абрамян. Яркие, талантливые, прославленные актеры. На них держался репертуар Ереванского академического театра имени Сундукяна в 70–80-е годы. Но самым популярным, конечно же, был Фрунзик. Он много снимался, и кино принесло ему всесоюзную славу у советского зрителя. Однако, не переставая успешно работать на разных студиях страны, Фрунзик считал основным своим призванием театр. Его не покидало чувство ответственности перед ним. Бывало, он отказывался от соблазнительных предложений, интересных ролей в кино, если они могли как-то нарушить график спектаклей или помешать заранее намеченным гастролям.
Сос Саркисян:
Фрунзик ворвался в театр, как ураган. Он тут же стал играть большие роли, как-то сразу стал любимцем публики.
Фрунзик на сцене – это праздник! Когда он был на сцене, мы, его друзья, не уходили в гримерку, а оставались в кулисах, смотрели, что он будет делать. И так каждый божий день. Во-первых, это обязательно будет что-то новое. Будет очередная гениальная импровизация. И мы не могли насытиться его искусством.
Хорен Абрамян и я играли с ним в фильме «Треугольник» режиссера Генриха Маляна. Была такая сцена: кузнецы собираются пить чай. Фрунзик стоит у горна, наливает в кружку воду и вдруг достает раскаленный кусок железа и сует в кружку. Вода кипит – чай готов. Всё это произошло совершенно неожиданно! Импровизация. И, главное, так кстати! Дубля так и не сняли. Удивительно, какая у него была находчивость. Он прекрасно пел. Задушевно очень. Просыпался и громко пел, еще лежа в постели… Чаще всего пел очень грустные народные песни. Фрунзик обладал баритоном приятного тембра, был прекрасным знатоком народного песенного фольклора и в отличие от многих других наших актеров много читал.
А вообще-то он был очень грустный человек. Совершенно беспомощный и безразличный ко всему, что касалось быта. Очень непритязательный в еде. Лаваш с куском сыра или колбасы – этого ему было достаточно, чтобы просидеть целый вечер за столом. Его жизнь начиналась и кончалась в театре. Он жил только театром. И жизнь воспринимал как театральную сцену. Он умел устроить театр и дома, и на улице… Он сразу зажигался и играл роль. Как только такая возможность пропадала, становился безразличным, молчаливым и вялым.