Карикатурно выписанный в пьесе персонаж – дядюшка Багдасар – в исполнении Фрунзика трансформируется в живой и трогательный образ бесхитростного, наивного, природного человека, обманутой доверчивости… Чего стоит хотя бы эпизод, в котором бедолага Багдасар узнает – его друг красавец Кепар, в котором он души не чает, которому доверил свою семейную тайну, поручил проследить за неверной женой, и есть тот самый ее любовник.
Багдасар, как грозный муж, бушует, грозится разнести весь дом и прилюдно наказать, опозорить изменницу и задушить, уничтожить, растоптать ее любовника. Только бы узнать, кто этот мерзавец и кто его пособники. Только бы узнать его имя! («Затаскаю по судам! Провести себя не дам!»)
Багдасар-Мкртчян тут типичный персонаж народной буффонады – потешный, забавный в своем бесполезном и беспомощном гневе. Эдакий разбушевавшийся армянский Пьеро. Актер рисует характер щедрыми, широкими мазками, яркими красками, работает на грани эксцентрики.
Всё то время, пока Багдасар неистовствует, адвокат Арсен пытается перекричать его, сообщить, что он уже выследил и застал любовников. «Это Кепар! Это Кепар!» – неоднократно повторяет он. А Багдасар его то ли не слышит, то ли не понимает, то ли до его сознания никак не доходит… Он продолжает свою темпераментную пантомиму отчаянного горя и гнева бурным, вулканическим каскадом жестов, мимики и чувств, как это умеет делать Фрунзик Мкртчян.
И потом вдруг резко и неожиданно актер срывает с себя маску скомороха.
– Как это Кепар? – удивленно произносит он, и застывает в молчаливом недоумении. Восточный базар воплей, стонов, угроз и проклятий внезапно смолкает. Камера наезжает и останавливается на крупном плане лица героя.
И вот тут-то и начинается сложнейшая актерская работа – микромазками, тончайшими нюансами человеческих эмоций. Никаких слов. Никаких жестов или мимики. Только глаза актера. Они как бы постепенно темнеют, наливаясь печалью. В огромных, бездонных глазах Фрунзика-Багдасара – страдание: отчаяние, растерянность, горечь разочарования и обида человека, загнанного, замученного жестокими подставами и розыгрышами.
Багдасар тут уже не ярмарочный Пьеро в карнавале масок. Наш современник неизбежно соотнесет его со своим жизненным опытом и найдет убедительный повод для сопереживания и сочувствия.
Таким образом, условность веселого и непритязательного карнавального зрелища транспонируется в частичку макрокосма сегодняшней нашей реальной жизни.
Григорий Мелик-Авакян19:
Каюсь, в случае с Фрунзиком я клюнул на его длиннющий нос, который в сочетании с грустными глазищами оказывался чуть ли не главным аргументом привлечения его к съемкам. Что и говорить – внешность, атрибутика кое-что значат в кино, но как часто она скрывает от нас то внутреннее, бесценное, которое и есть главное.
Пьеса классика армянской литературы Акопа Пароняна «Дядюшка Багдсар» много лет не сходила со сцены армянского театра благодаря высокому мастерству корифея нашего, актера Грачии Нерсесяна. Незабываем финал спектакля, когда обманутый рогоносец Багдасар, плача, с авансцены обращается к людям, горестно сетуя на жизнь.
Ушел великий Мастер. На смену ему пришел Фрунзик Мкртчян со своим Багдасаром. Он не плакал, не взывал к жалости людей. Он, как наивное дитя, недоумевал и всё не мог понять, почему так несправедливо устроена жизнь, и от этого его было жгуче жалко.
Когда стал снимать фильм «Багдасар разводится с женой», не переставал удивляться вот этому умению Фрунзика ясными детскими глазами смотреть на мир, ну и, конечно, его пластике, чувству музыкальности, ритма – через одну репетицию он уже был хозяином музыки Арно Бабаджаняна.
Шла съемка в декорациях таверны, построенной в порту Феодосии. Зрителей – зевак-санаторников – собралось предостаточно. Всё было готово к съемке. И вдруг наш Багдасар, встав в позу, стал читать публике монолог Сирано де Бержерака. Но как читать! Мы не посмели прервать его. Это было так же великолепно, как и неожиданно. Мы все поддались внутреннему всплеску Артиста – Сирано.
Рафаэль Котанджян20:
Как только говорят «Фрунзик» – я вижу его фантастически печальные глаза. Говорят, такие глаза у всех великих комиков.
Представьте съемки фильма «Багдасар разводится с женой»: пляж, лето, жара. На нем майка, сорочка, жилет, пиджак, поверх пиджака пальто, всё черное. Он стоит под зонтиком, ждет, когда закончится мой кусок, чтобы снимать свой. Мне неудобно – стоит Фрунзик, пот с него катится градом, а кусок не получается. Я говорю: «Фрунзик, ну давай будем снимать твой кусок!» «Нет, – говорит, – снимись спокойно. Дубль нехороший. Я потерплю». И он терпел.
Дядюшка Багдасар
Спектакль о дядюшке Багдасаре с Фрунзиком в главной роли не сходил со сцены театра имени Сундукяна много лет.
Фрунзик и слон
В тот злополучный день, 22 июня 1941 года, Фрунзик, как обычно, дежурил у двери заводского клуба, ждал механика: поможет ему затащить тяжелые ЯУФы21 с фильмами по узкой лестнице в кабину и заслужит еще один бесплатный просмотр. На площади у клуба царила непривычная тишина. На дереве у входа единственный на весь район радиорепродуктор вдруг ожил и заговорил…
Фрунзик Мкртчян:
Мне было 10 или 11 лет, когда я стал курить. Что удивительного? Отец в тюрьме, мать целый день на работе. Я залез на скамью, чтобы закурить подобранный на дороге бычок. И вдруг по радио объявляют: началась война!
Солдат вскочил и выбросил папиросу. Я поднял бычок и, радостный такой, подумал: «Вот здорово! Какое эта война хорошее дело. Мне достался почти не прокуренный бычок…» И только потом довелось мне понять ее горечь.
Мог ли тогда Фрунзик представить, что через 35 лет, в зените славы и мастерства, он сыграет роль солдата-фронтовика. Солдат этот будет совершенно особенным и окажется в ситуации скажем прямо неправдоподобной.
Текущих бед и каждодневных лишений у мальчика хватало. Война казалась ему чем-то очень, очень далеким.
Дмитрий Кесаянц22:
Я никогда не поверил бы в подлинность подобной истории, если бы однажды мне не пришлось увидеть документы, достоверно свидетельствовавшие, что в этом невероятном, на первый взгляд, сюжете всё – правда. В 1942 году из Москвы в Ереван был отправлен слон. Зоопарка в столице Армении еще не было. Его лишь предполагалось создать, несмотря на то что шла война. Однако необычный по тому времени «груз» к месту назначения доставлен не был. Под Ростовом железнодорожный состав разбомбили, и долгое время о судьбе слона ничего не знали. Его обнаружили лишь три года спустя под Берлином, куда его угнали фашисты… Но всё это предыстория нашего сюжета. Действие картины, по сути, начинается в тот момент, когда советские войска, продвигаясь с боями по земле Третьего рейха, отбили нашего слона. Но что было делать с ним в такой ситуации? И тогда одному из солдат, армянину по национальности, был дан приказ – доставить слона в Ереван теперь уже из Германии.
Нам со сценаристом Эдуардом Акоповым захотелось рассказать эту историю – такую удивительную, бесхитростную и поучительную.
Главную роль в нашем фильме «Солдат и слон» сыграл Мгер Мкртчян. Его герой не производит впечатления этакого бывалого и воинственного человека, которому всё нипочем. Вместе с тем в его исполнении рядовой Арменак Гаспарян обладает мужеством, отзывчивостью, готовностью прийти на помощь. Словом, это настоящий человек и настоящий солдат.
Арменак – кость от кости, плоть от плоти своей напоенной солнцем земли, пожилой крестьянин непризывного возраста. На войне не по долгу, а по зову сердца. Такой армянский «отец солдата». Арменак так же неистово стремится быть полезным на фронте, как и Георгий Махарашвили23, с такой же жгучей обидой переживает, что его не допускают на передовую – заставляют исполнять обидную, немужскую работу. Георгий вместе с бабами таскает из колодца воду для стирки солдатского белья, а Арменака отзывают из полка, с которым он мечтал дойти до Берлина, и дают уму непостижимое задание – провести через линию фронта, через освобожденную Советской армией территорию и доставить в далекий Ереван какое-то непонятное животное, которое, может быть, он и видел-то в первый раз в своей жизни.
«Солдат и слон». Арменак
– Что же это получается? А? Все туда, а Арменак – сюда? – кипятится Арменак. – Где слон? Где Арменак? Можно подумать, мой дед всю жизнь слонов пас!
В ситуации бесчеловечной, кровопролитной войны сам Арменак, природный человек, такая же парадоксальная нелепица, как и это экзотическое животное – слон. Оба они из другого, светлого, гармоничного мира, в котором «соловьи поют и радуются жизни».
Примат человечности над силой бесчеловечных обстоятельств – смысловой стержень, на который Фрунзик тщательно и кропотливо, виток за витком нанизывает свою роль. Шаг за шагом подводит он зрителя к восприятию идеи фильма, заставляет прочувствовать ее эмоционально.
Роль Арменака – сложнейшая даже для зрелого актера-мастера. Ее невозможно достоверно сыграть по тексту сценария, следуя лишь указаниям режиссера. Текст тут рождается спонтанно, по вдохновению, в соответствии с неожиданно, стихийно возникающими по ходу действия ситуациями.
Надо сказать, что Фрунзик начал сниматься в фильме едва-едва оправившись от болезни.
Дмитрий Кесаянц:
Я принес сценарий фильма Фрунзику в больницу, но по его состоянию понял, что время для разговора выбрано неудачно. Так и ушел, ничего не сказав, но как бы случайно оставил сценарий на тумбочке…