В конце концов сценаристы научились писать смешно и коротко. А актеры научились играть с лаконичным, предельно насыщенным текстом. Может быть, поэтому фразы из Лёниных фильмов и пошли в народ, стали крылатыми…
И в «Кавказской…» что ни фраза – афоризм. «Жить, как говорится, хорошо! А хорошо жить еще лучше!», «Студентка, комсомолка, спортсменка, наконец, просто красавица». А реплика Фрунзика-Джабраила «А ты не путай свою личную шерсть с государственной» оказалась просто на все времена.
А ведь прошло уже 43 года! Целая вечность!
Альберт Мкртчян:
Фрунзик часто повторял, что играть можно совсем без слов. И чем меньше слов, тем лучше. У меня хранится статья из газеты «Нью-Йорк таймс». Называется «Пять минут молчания Мгера Мкртчяна». Дело в том, что на одном из его выступлений в Америке больше половины зала составляли американцы, которые не говорили ни по-русски, ни по-армянски. Тогда брат вышел на авансцену и пять минут молча стоял и смотрел в зал. Публика от хохота сползала с кресел на пол. А Фрунзик еще раз окинул их взглядом, поклонился и ушел.
«Кавказская пленница». Джабраил – Фрунзик Мкртчян, его жена – Донара Мкртчян
Нина Гребешкова:
Сегодня уже все знают, как тяжело, через какие препятствия пробивалась к зрителю «Кавказская пленница». Кинематографические чиновники цеплялись и к персонажу Фрунзика. Его герой произносил, как им казалось, слишком смелые реплики с нежелательным подтекстом. К тому же герой какой-то «не свой», с плохим русским языком, с кавказским акцентом. Леонид Иович отстаивал каждую фразу текста, и это стоило ему нервов и здоровья. Мог что-то изменить только при крайней необходимости. К примеру, очень важную для эпизода реплику «А в соседнем районе жених украл члена партии» поначалу произносил Фрунзик Мкртчян. Но ее запретили еще в сценарном варианте, чем все были очень огорчены. Тогда Гайдай отдал эту фразу русскому, одному из «кунаков», Балбесу – Юре Никулину. И реплика удачно проскочила цензуру.
Однако отдельные хитрые уловки и обманные маневры против цензуры не смогли бы провести ушлых кинематографических чиновников. Они были в ужасе как от текста, где в каждой реплике им чудилась крамола, так и от недопустимых вольностей в поведении героев. Актриса Наталья Варлей бегала в фильме почти голая – в одних колготках! Участь фильма была предрешена еще в процессе съемки. И кто знает, когда еще комедия попала бы к своему зрителю, если бы не счастливый случай. Запрещенный к показу на экране и уже отложенный «на полку» фильм вдруг захотел посмотреть большой любитель комедий Леонид Ильич Брежнев. Рассказывают, что во время просмотра он, заливаясь хохотом и вытирая слезы смеха, тут же, немедленно приказал объявить благодарность… председателю Госкомитета по кинематографии! Поистине неисповедимы бывали иной раз поступки партийных вождей. За что накажут, а когда помилуют… Кто способен предугадать? А «Кавказская пленница» продолжила свой славный экранный путь к сердцам зрителей, перешагнув рубеж веков, и смело вступила в нашу такую изменившуюся реальность. Фильм продолжает жить с нами и теперь уже и с нашими внуками и правнуками… Такой любимый, озорной, остроумный и вовсе не растерявший этих качеств за свою полувековую жизнь.
После «Кавказской пленницы» Фрунзик стал знаменитым, узнаваемым актером. Его признал и полюбил многомиллионный зритель нашей многоязычной страны. Оценили его редкое дарование и профессионалы-кинорежиссеры, сценаристы. Посыпались предложения из центральных киностудий – Москвы, Ленинграда Одессы…
Но Фрунзика потянуло к себе его первое и главное призвание – театр. Любимый учитель и друг главный режиссер Ереванского академического театра имени Сундукяна Вартан Аджемян составил репертуар с расчетом на беспроигрышное дарование своего премьера. И Фрунзик не мог его подвести. Театр – основная ипостась актера Фрунзика Мкртчяна, без него он не мыслил своего существования. Кроме того, у Фрунзика появилась необходимость быть поближе к дому, по возможности реже покидать Армению. На то были веские причины. Над головой великого артиста стали сгущаться тучи. Следом за всенародным признанием к нему в дом впервые заглянула беда. Заглянула и обосновалась. Надолго… До конца жизни.
«Этот фильм лучший из прошлого, настоящего и будущего. Просто шедевр советского искусства. Мои дети, которые уже почти иностранцы, могут смотреть его бесконечное количество раз».
…над гнездом кукушки
Фрунзик – такой веселый, заводной в общении со зрителями – с друзьями был закрыт для разговоров о личном. О своей семейной жизни не распространялся. Скромный, непритязательный в быту, казалось, он был всем доволен.
Поначалу жизнь молодой семьи была вполне благополучной. Росли дети. Своя квартира, со временем появилась и машина.
Однако вскоре друзья заметили – где-то с середины 70-х годов, выпивая, он мрачнел, уходил в себя, замолкал.
И выпивал всё чаще. Донара, окончив институт, стала тоже работать в театре имени Сундукяна. И тут уже тщательно скрываемое Фрунзиком семейное неблагополучие выплеснулось наружу и стало очевидным.
Донара странно себя вела. Могла на людях закатить мужу истерику. Маниакально искала поводов для скандалов. А поводы бывали самые неадекватные и непредсказуемые: Донаре постоянно казалось, что Фрунзик ей изменяет – кому-то улыбнулся, поцеловал руку, не так посмотрел, не вовремя оказался там, где обещал быть…
Донара стала буквально преследовать мужа своими претензиями. Караулила после спектаклей, проверяла звонками, выслеживала.
Фрунзик часто снимался, и не только на Ереванской студии, но и на студиях Москвы и других городов. Ради спокойствия Донары он договорился, чтобы ее взяли на роль в «Кавказской пленнице». Она сыграла роль жены Джабраила, тихой, запуганной женщины, пытавшейся отговорить мужа от задуманной им авантюры похищения невесты.
Фото Г. Тер-Ованесова
Фрунзик надеялся, что с появлением второго ребенка поведение жены может измениться к лучшему. Дочери Нунэ к тому времени было уже 12 лет, и он думал, что заботы о младенце отвлекут Донару от маниакальных мыслей. Но ситуация только усугубилась, когда родился сын Ваагн (близкие его звали Ваан). Жена просто не хотела ничем заниматься – ни домом, ни детьми. Не интересовала ее и работа в театре. Истерики и скандалы Донары были необъяснимы и всё учащались. Дома было неуютно, холодно и враждебно. После спектаклей или съемок артисту не хотелось возвращаться к семье.
Чувствуя себя затравленной жертвой, Фрунзик молча заливал горе давно испытанным средством, которое погубило не одну творческую личность.
Фрунзик обожал своих детей. Из каждой поездки отец привозил детям массу игрушек. Всю жизнь оставаясь большим ребенком, часто забирал их и играл сам. Ему, например, было интересно, как устроены игрушечные голуби, которые взлетают к потолку, а потом возвращаются обратно в руки. Он тут же разбирал их, пытаясь понять, как устроен механизм, и, разумеется, потом никак не мог собрать. Он до конца жизни чему-то удивлялся. Пытался понять, как работает телевизор, каким образом фильмы и телепередачи из Америки доходят до Еревана. Разбирал радиоприемник – раскручивал все детали, а потом его приходилось выбрасывать…
Нерсес Оганесян15:
Фрунзика однажды всё же «прорвало». В 1972 году мы с ним отправились из Еревана в Алаверды, на юбилей нашего общего друга режиссера Юрия Ерзинкяна. Ехали машиной. Дорога была долгой – два с половиной часа. И тогда Фрунзик впервые с горечью признался мне, что в браке он несчастлив и одинок. Он мечтал о семейном очаге, чтобы встречали теплом, ласковым словом, домашним обедом, как это делала его мама или жена нашего общего друга Хорена Абрамяна. А получилось – нет у него ни дома, ни покоя, ни уюта, ни понимания… Признался, что он лишен возможности проявить присущее восточному человеку традиционное гостеприимство – принять друзей, устроить у себя дома застолье.
С сыном. Конец 1970-х
Сос Саркисян:
Он очень любил своего сына. Он о нем мечтал. Однажды сказал: «Ты знаешь, я сегодня посмотрел, как он пьет воду, – как я пью». Фрунзик очень любил подставить руку под кран и пить из ладони.
Фрунзик МкртчянЛюблю детские игрушки
Я почему-то часто представляю себе, как в детстве катаюсь на велосипеде. Наверное, потому что в детские годы моей затаенной и, увы, так и неосуществленной мечтой был велосипед. В войну матери моей Санам еле удавалось прокормить нас, четверых. Тут было не до игрушек и не до велосипедов.
Помню, на весь наш детский сад было всего одна игрушка. Только у одной девочки была гипсовая кукла. Большая и неуклюжая, с грубыми толстыми ногами.
Как-то после долгих просьб и уговоров девочка дала мне ее подержать. А я по неосторожности уронил куклу, и она разбилась. Девочка так рыдала! Ее никак не могли успокоить. Я тогда пережил настоящую трагедию.
Может, с этой минуты во мне возникла удивительная, неотвратимая тяга к детским игрушкам. Возвращаясь домой из экспедиций, поездок по разным городам и странам, я обязательно привожу с собой новые игрушки.
Пассажиры самолета посмеиваются, наблюдая, как я ими забавляюсь. Мой брат удивляется – как это я часами могу просидеть с какой-нибудь игрушкой, пытаясь понять, из чего она сделана, как она заводится и можно ли ее разобрать, а потом собрать. (Надо признаться, последнее мне редко когда удается.) Человек я в быту неорганизованный и часто не знаю и не помню, где у меня рубашки, пиджаки и брюки. Но игрушки свои помню все. Когда обнаруживаю, что в доме нет моей любимой игрушки, – устраиваю страшный скандал и не успокаиваюсь, пока не нахожу ее.
Фрунзик МкртчянНепостижимая детская логика…
Я не перестаю удивляться современным детям. Зачастую их логика, отличная от нашей, ставила меня в тупик. И мне казалось, что, возможно, в детстве мы знаем что-то такое, что потом теряем в мутном потоке нашей бурной жизни.
Снимался фильм «Наапет». Мальчик лет пяти-шести внимательно наблюдал за работой съемочной группы. Когда объявили перерыв, он внезапно сорвался с места, куда-то убежал, а через некоторое время примчался обратно с подолом, полным орехов. Он высыпал орехи на стол и стал всех угощать. Мы ели, а он стоял в стороне и наблюдал. Потом подошел ко мне и попросил: «Можно мне один орех?» До сих пор не могу понять, что он этим хотел сказать? Почему он попросил меня? Ведь он сам их принес…
Как-то раз за границей мы посетили армянский детский сад. Мое внимание привлек мальчик с печальными черными глазами. Я подошел к нему и спросил:
– Как тебя зовут?
– Меня – Тигран, – ответил он. – А тебя как?
– Меня – Мгер.
– Чудное же у тебя имя, дядя, – сказал мальчик и убежал.
До начала спектакля в Доме культуры одного села оставалось свободное время, и знакомый крестьянин пригласил нас, артистов, к себе домой. Мы тепло посидели, поужинали и когда наконец подошло время и мы собрались уходить, маленький сынишка хозяина стал проситься, чтобы мы взяли его с собой. После долгих уговоров хозяин согласился. Я взял ребенка на руки, и мы направились к Дому культуры. Сидя у меня на руках, ребенок доверительно спросил меня:
– Дядя, а ты что, тоже идешь смотреть на Фрунзика Мкртчяна?
Приехав раз в Гюмри, я решил посетить дом моего детства, вспомнить проведенные в нем веселые и грустные дни. Вышел на балкон, и тут дети, собравшиеся у моей машины, окликнули меня:
– Фрунзик! А Сашик спустил твое колесо!
Спустившись вниз, во двор, я поинтересовался у ребят, почему он это сделал. И с удивлением услышал: оказывается, Сашик не хотел, чтобы я уезжал из Гюмри.
Академический театр имени Сундукяна. Спектакль А. Пароняна «Дядюшка Багдасар». 1963. Багдасар – Ф. Мкртчян
В фильме «Наапет» с Сосом Саркисяном. 1977