— А на базар потом с этими вещами можно? — не унималась первая спрашивающая. — Мне деньги позарез нужны.
Тут из тени ближайшей арки вышла под фонарь очень высокая гражданка в красном шерстяном платке. Оказалось, в арке прятались от ветра еще несколько человек. Вид у них был куда более нормальный, чем у осаждающих крыльцо дам. Света приободрилась.
— Если деньги нужны, то надо в кассу взаимопомощи обратиться, — посоветовала подошедшая. — Только надо, чтобы сюда взяли. Трудоустроенной надо быть. А возьмут или не возьмут — дело случая. Сейчас они тебя посмотрят, запишут, а потом, если уволят кого или вдруг особо массовое мероприятие у них будет, то позовут. И тогда, считай, повезло — трудовой договор на год точно заключат. И все, ты порядочный труженик, а не обладательница сомнительных доходов. Я, честно скажем, не в восторге от того, что свою профессию должна прикрывать какой-то Главодеждой, но, раз уж воспетый мировой революцией феминизм еще не одержал верх над буржуазными предрассудками и публичные дома у нас все еще запрещены, приходится искать официального трудоустройства.
«Только бы меня среди этих дамочек никто из знакомых не увидал!» — шарахнулась Света и подняла глаза вверх. Толстолапые когтистые драконы с врубелевской мозаики с отвращением глядели на глупых дамочек сквозь полузакрытые веки.
«Я не такая!» — на всякий случай шепнула им Света, но разгадать ответ не успела, потому что большая стеклянная дверь решительно распахнулась.
— Гражданочки, кто на смотр? — прокричали из вестибюля хорошо поставленным голосом. — Так, Елена, ты сразу уходи! Сказали тебе не приходи, значит, не приходи! Нечего было с директором ругаться. Не знаю, в чем ты там ему не угодила, но… Прости.
— Вот шельмец! — в сердцах выругавшись, гражданка в красном платке пошла прочь.
— Вас, милочка, тоже не пущу! — это было хихикающей даме. — От вас коньяком пахнет.
Света внутренне сжалась. А вдруг и ее почему-то «не допустят»…
— Остальные сдаем шубы и боты в гардероб, подходим ко мне записываться, а потом идем за кулисы ждать своей очереди! — раздалось через миг.
Мощный голос принадлежал на удивление маленькой кругленькой тетечке, которая, как заботливая наседка, бегала вокруг вошедших. У Светы от волнения и каблуков начали слегка подкашиваться ноги, что тут же привлекло внимание.
— Стенки не подпираем! Тут вам не кино, умирающие царевны не ценятся. На лице — улыбка, вокруг нее — румянец, глаза сияют, грудь вперед, голова гордо поднята и мчитесь к победе коммунизма. Все ясно?
Пришлось кивнуть и зашагать бодрее. Сдавать в гардероб Сонино парадно-выходное пальто с меховым воротником Света не решилась и, аккуратно повесив его на локоть, вопросительно взглянула на наседку. Та заботливо кивнула, согласившись не замечать нарушения.
Возле столика, за которым квочка ожидала записывающихся, стояли удобные мягкие кресла. Тут же лежали журналы. «Ателье», «Женский журнал»… Даже не известные Свете «Новости моды» и «Текстильная промышленность». Каждый журнал был прикован к ножке кресла самой настоящей цепью.
«Неужели так крадут, что даже страницы не жалко продырявить?» — удивилась Света, но тут же переключилась на другое. Сквозь распахнутые широкие двери было видно происходящее в актовом зале. Два первых зрительских ряда были заняты строгими прическами и мужскими лысинами, а по длинной выступающей вперед полосе сцены шла вереница улыбающихся девушек в широких, как бы надувных, сатиновых спортивных трусах и обтягивающих трикотажных майках.
«Колхозник — будь физкультурником!» — гласил транспарант над сценой.
— Комиссия проверяет соответствие ГОСТам, — пояснила тетечка-наседка и с гордостью добавила: — К лету всю страну так оденем! И стар, и млад! Никто у нас на диване лежать не останется, все будут спортивные, здоровые и красивые!
Света смотрела во все глаза. Одеваться так страна будет только летом, а Света про это знает уже сейчас. Она представила, как парки и стадионы заполнятся разновозрастными людьми в ярких надувных спортивных трусах, и улыбнулась.
— Давайте записываться! — потребовала наседка.
— Светлана Инина, год рождения 1912… — Света решила врать как можно меньше. — Хочу попробовать себя в роли демонстратора. Рост не знаю, не меряла. Ну, может, 160 см.
— Как не знаешь? — Тетя-квочка аж очки на лоб подняла, чтобы получше разглядеть такую нахалку. — Все наши сотрудницы должны тщательно следить за собой: измерять рост, параметры… — Света умоляюще заморгала и квочка сжалилась: — Ладно, лицо-то вроде ответственное. Актриса? Нет? Певица? Циркачка? А кто тогда? Би-бли-отекарь? — на этот раз на лоб полезли и глаза. — Ох! Иди-ка ты уже за кулисы.
За кулисами сновали какие-то люди в рабочих халатах. Они помогали девочкам переодеться в новые майки и спортивные трусы. Форма отличалась рисунком на майке.
— Втяни живот! — опустившись на колени перед одной из демонстраторов, умолял какой-то мужичонка, пытаясь застегнуть на ее трусах пуговицу. — Однозначно, надо оставлять только модели на резинках! Вдохни посильнее! Ох, нет, придется все же пересаживать пуговицу! — Он принялся размахивать ниткой с иголкой, периодически перехватывая зубами что-то в районе демонстраторской талии. — Силы небесные! — причитал он при этом. — Где Нино́? Я конструктор, а не оперативная швея. Я не создан для таких стрессов!
— Нино́ умерла, — флегматично ответила обшиваемая девушка.
— Я помню-помню… И надо ж было ей так меня подвести! Ни одна из швей так хорошо не справляется. Послушайте, ну раз умерла, значит, те удобные булавочки ей уже не нужны? Где мне их взять?
— В ее ящике в подсобке, — невозмутимо ответила девушка. — Но у нас нет ключа. Как найдем кого-то, кто сможет ящик взломать, так сразу найдем вам булавки…
— Еще чуть-чуть осталось, — шепнула оказавшаяся рядом квочка. — Уже четыре ткани отсмотрели, теперь посмотрят с серп-и-молотками и с тракторочками… И все, сцена наша.
Света восприняла разговор про шкафчик Нино́ как знак и решила действовать. Перво-наперво нужно было попроситься «припудрить носик». Уборная, как и говорила Ирина, находилась как раз рядом с подсобкой. Кто может осудить волнующуюся девушку, что она случайно ошиблась дверьми? Шкафчик Нино́ удачно располагался в самом дальнем от входа углу. Если бы кто-то вошел, Света даже успела бы отскочить от шкафчика и сделать вид, что просто заблудилась.
Но все это не понадобилось. Открыв дверцу, Света охнула. Столько всевозможных коробочек! Какую брать? И тут на самом дне Света увидела картонную папку. Такую же, как та, что виднелась под макетом столовой. Наверняка это то, что надо! Быстро сунув папку за пояс юбки (хорошо, что Соня такая худая и ее пояс так крепко впивается Свете в ребра), она накрыла находку пуловером и, неестественно прямая и строгая, степенно вышла в коридор. Ключик она нарочно оставила в замке — пусть люди пользуются, раз им так нужно.
Теперь надлежало тихонечко убежать.
— Куда? — путь преградила улыбающаяся квочка. — Я понимаю, ты волнуешься. Так часто бывает, не переживай. Просто пройди до конца языка и обратно. Язык — это выпирающая часть сцены. Нет! Домой я тебя не пущу, ты уже записалась. Живот заболел? Это от страха. Давай-давай, не робей!
В то же время из зала раздавались довольно пугающие реплики.
— Кто так ходит? Ты что, швабру проглотила? Где темперамент? Где характер? Где интрига? А это что такое? Ты виляешь бедрами, будто танцуешь ча-ча-ча! Идеологически вредная походка! Вредительство! Следующий, следующий, следующий. О! Что это за бесцельные блуждания?
За время, что Света занималась хищением чужого ящичного имущества, обстановка на сцене сменилась кардинально. Вместо зрителей теперь сидел тот самый мужичонка и еще несколько человек в рабочих халатах. Он кричал в рупор гадости шагающим по сцене девушкам, а дамы, сидящие вокруг, смеялись и записывали какие-то выводы в блокноты.
— Иди! Ну же, малютка, не робей! — аккуратно подтолкнула Свету к сцене квочка. Света уперлась ногами в пол, но квочка стала настаивать. — Иди же, разрази тебя гром, или мне придется вытолкать тебя!
Ах так? Что ж, Света и сама уже собралась на сцену. Раз обычный выход оказался вне доступа, придется воспользоваться гостевым.
— А вот в этом что-то есть! Целеустремленно, по-деловому. Без кокетства. Вот как должна ходить советская женщина! — закричал мужичонка, когда Света рванула вперед.
Дойдя до конца «языка», Света спрыгнула в зал и понеслась дальше.
— Эй! Ого! Импровизация! Ау! Гражданка, вы куда? Вы приняты на работу! Прямо сразу! Эгей?
Но Света, не оборачиваясь, выскочила в вестибюль и дальше — на спасительную улицу Энгельса. Лишь заскочив в знакомое авто и последовательно скинув боты и туфли, Света почувствовала себя в полной безопасности. А зря.
— Ой! — кроме шофера внутри никого не было. — Я ошиблась автомобилем? Где Морской и Коля?
— Остались на задании, — успокоил шофер. — Автомобилем ошибиться невозможно. Другого такого в городе нет. Конфискован у человека с большими запросами. Сборка буржуйская, индивидуальная, редко-качественная. Вы не волнуйтесь, вас сказано забрать и доставить в штаб.
По плану, пока Света разбиралась с ящичком, Морской и Коля должны были съездить на выставку, чтобы разобрать и собрать макет. Это не могло занять много времени. Странно! Света удивилась еще сильнее, услышав ошеломляющее:
— Я их оставил в клубе. Там чей-то юбилей. Они пошли поздравить.
13Бесконечный день. Глава, в которой происходит еще множество событий
На юбилейном празднестве в ДК «Металлист» Коля и Морской и правда побывали. Но сначала они попали в очень глупую ситуацию.
Прибыв, как и собирались, за час до закрытия выставки в центр украиноведения, Морской и Коля тут же были атакованы активной гражданкой с выбивающимися из-под мужской кепки короткими кудряшками и ярко-красными губами.
— Товарищи, вы на выставку? Вот и отлично! Значит, помогите вон тот ящик из окна принять и в грузовик перенести. Он не тяжелый, но объемный, четыре руки надо. Наш шофер один не справится, а я до окна не достану. Поможете?