Последние слова инспектор говорил, поднимаясь по ступенькам, ведущим к двери. Две пары глаз следили за его передвижениями с большим нетерпением. Едва Горленко вышел, Ирина и Света принялись ощупывать клетку, разыскивая пути освобождения. Обе были уверены, что выход обязательно найдется.
18Находка для шпиона. Глава, в которой разговорчивость Морского играет положительную роль
— Дело сделано! — с театральным пафосом прокричал Илья, когда вернулся. Отсутствовал он совсем недолго, но этого времени пленницам хватило, чтобы убедиться в тщетности попыток открыть замок или сломать решетку. Горленко тщательно закрыл дверь, сорвал маскировку и начал хвастать:
— Записки вышли впечатлительные: «Ирина и Света в заложниках у убийцы и в смертельной опасности. Срочно беги сюда, ты мне нужен. Записку предъявишь агенту у входа. Жду с нетерпением». И адрес. И подпись, чтобы не было сомнений. Ну, разве против такого устоишь? Ни слова обмана, между прочим! Все честно, как в аптеке! Только агентов нет. Но я их нарочно придумал, чтобы записки наши чудики с собой прихватили. — Илья блаженно улыбнулся, заметив, как бледнеет Света. И добавил специально для Ирины: — Морскому то же написал, вы не волнуйтесь. Можно, кстати, делать ставки, кто из них первым прибежит. Морской из редакции или Колька от вашего штаба. Чей беспризорник шустрее, тот и проиграл, ха-ха-ха! — Инспектор запрокинул голову и разразился глубоко нездоровым страшным смехом: — Вот увиди-и-те, оба примчатся как миленькие цуцики.
— Так не говорят! — упрямо крикнула Света, в которой дух противоречия окреп вместе с пониманием того, что клетка совершенно неуязвима. — Записки — «впечатляющие»! В аптеке — «точно». И цуцики вообще здесь ни при чем! И да, я буду спорить, хоть вы и сумасшедший. Потому что нельзя спускать людям с рук подлость и глупость!
— Тем более, что и по сути ваши домыслы нелепы, — Ирина тоже уже не собиралась соглашаться. — Морской не такой дурак, чтобы сломя голову мчаться кого-то спасать…
Ирина осеклась, услышав мелодичный стук в дверь. Она прекрасно знала этот звук. В моменты отключения электричества он сообщал ей о возвращении вечно забывающего ключи Морского. Илья замер у двери, звякнул тяжелой заслонкой смотровой щели и радостно констатировал:
— Дурак. И именно такой!
Не переставая улыбаться, убийца вытащил пистолет и, шикнув в глубь подвала: — Один звук, и пристрелю! — рывком открыл дверь.
— Где они? — вместо приветствия, Морской заметался на пороге, пытаясь обойти инспектора и понять, что творится внутри подвала. Горленко послушно посторонился, пропуская новую жертву, после чего со зловещим грохотом захлопнул дверь и многозначительно хмыкнул.
Морской слетел по ступенькам, сощурился, привыкая к тусклому освещению и пыли:
— Хвала революции, вы целы! — Он, наконец, разглядел прильнувших к решетке пленниц.
— Это временно, — вздохнула Ирина, показывая глазами на Илью.
Увидев, наконец, оружие, Морской удивленно вскинул брови и с явным недоверием переспросил:
— Илья Семенович, это то, что я думаю?
— «Астра 902», — самодовольно ответил Илья. — В отличие от обычного маузера, имеет магазин на 20 патронов. Полностью автоматический. Одного выстрела достаточно, чтобы снести тебе голову. Одного щелчка переключателя, чтобы стрелять очередями и превратить вас всех в решето…
— Вот пакость! — скривился Морской. — Избавьте меня от этих возмутительных подробностей. Я спрашиваю о другом. Правильно я понимаю, что это ваше признание? — И тут же начал пояснять, уже больше для Ирины со Светой: — Ко мне в редакцию сейчас заезжал тот мой знакомый, что работает в Госпроме. Расспросы про внешность поддельного курьера, увы, не помогли. Преступник, судя по всему, замаскировался. Я мучился, понимая, что мы подобрались к гаду очень близко, но он все равно ускользнул. Выходит, зря мучился? Эта ваша «Астра» или как ее…
— «Астра 902»!
— Вот-вот! Она красноречиво говорит, что курьер тот — это вы. Да? Вы, как я понимаю, следили за Нино́ и, обнаружив, что она понесла жалобу, нарочно перехватили бумаги из приемной, чтобы не дать документам ходу. Скажите, это верно?
— Очень верно! — оскалился Илья.
— Прекрасно! Теперь мы, наконец, раскрыли дело. Хвалите нас, инспектор!
— Хватит паясничать! — Горленко рассердился. — Не дури мне голову, Морской, не доводи до греха! Ступай уже в клетку, ради всего на свете!
— В клетку? — Морской еще раз с интересом оглядел стоящее перед ним сооружение. — Интересная конструкция. Откуда она в подвале бывшей бурсы?
— Тоже мне знаток городских легенд! — фыркнул Илья. — В 18 году здесь был подпольный штаб губернского ревкома. Потом — тайный штаб нашего ЧК. Для арестантов, наличие которых лучше не афишировать. Для предателей «из своих»… — Свободной рукой Илья смахнул капли пота со лба. — Как символично! Вы ведь тоже мне практически «свои». Я сам просил племянника собрать вас. Как жаль, что ваша группа оказалась проворней, чем дозволено. Мне правда очень жаль! — Илья неуверенно кинул к ногам Морского ключ от клетки. — Открывай решетку, заходи, захлопывай, бросай ключ обратно. Только без глупостей! Стрелять буду с большим сожалением, но без предупреждения.
— Не противоречь, он стопроцентный псих! — шепнула Ирина.
Не снимая Морского с прицела, Илья проследил за выполнением своих распоряжений и скомандовал:
— Отойди подальше!
Тщательно закрыв дверь клетки, убийца отошел к двери, прильнул к смотровой щели и принялся ждать. Светлана тут же начала шепотом пересказывать подробности услышанного признания. Морской сдержанно кивал, принимая все более и более растерянный вид. Он понимал, что недооценил степень опасности и, прокручивая в голове варианты дальнейшего развития ситуации, мрачнел с каждой новой мыслью. Складывалось все прескверно. С внезапно навалившейся тоской он вспомнил, что три дня уже не видел дочь, хоть обещал прийти, как только что-то прояснится. Погибать обманщиком не хотелось.
— Не зря я всегда так не любил этих фанатиков, мечтающих уехать, — шепнул он Ирине, чтоб хоть немного разрядить обстановку. — Как чувствовал, что эта навязчивая идея может быть опасной. «В Москву, в Москву!»… Пожалуй, запрещу Ларочке думать эту мысль…
Но ни Ирина, ни Света шутки не оценили. Ирина горестно вздохнула:
— С ума сойти! Раз в жизни вы героически кинулись меня спасать, а тут ловушка!
— Раз в жизни?!
Морской автоматически собрался возмутиться, но тут в дверь снова постучали.
— О нет! — хором воскликнули трое пленников.
На этот раз Света послушно ждать развязки не хотела. Едва дверь приоткрылась, а значит, происходящее в подвале мог услышать Коля, она истошно закричала:
— Беги! Мы в ловушке!
Илья вытянул руку с «Астрой» в сторону нерадивой девчонки, но тут же потерял равновесие и слетел с лестницы, потому что бросившийся на зов Коля сбил его с ног и промчался мимо.
— Бегу! Где ловушка? Я здесь, я спасу! — Николай подлетел к решетке, нервно огляделся, не обнаружил рядом никого постороннего и покрутил пальцем у виска. — Вот паникерка! Я чуть лоб не разбил, пока бежал. Даже дядю Илью, вон, толкнул. Извиняюсь!
Илья уже вскочил и с опаской наблюдал за племянником, прикидывая, как бы больше не подпустить его к себе.
— Решетка? — Коля с уважением потрогал толстые прутья. — Крепкая! Кажись, из зоосада приволокли. У нас во дворе в моем детстве была такая же. Дворник, когда зоосад после революции в жутком упадке был — последствия царизма, как-никак! — купил у сторожа ту клетку за копейки и сделал в ней себе сарай. — Тут Коля обернулся к убийце и весело подмигнул: — Это хорошо, что ты их в клетку посадил, дядя Илья. Давно пора. Я бы не решился, если честно. Но необходимость есть. Тут ты прав.
Морской с Ириной ошарашенно переглянулись.
— Ты что, рехнулся? — грозно уперев руки в боки, озвучила общие мысли Света.
— Рехнулся? Ну, может, самую малость, — простодушно улыбнулся Николай. — Мы, Горленки, хоть с виду и мягкие, но в душе — кремень. Я все знаю, уже всех в сквере опросил, потому и задержался. Я говорил вам, что думаю об этом вашем «Фуэте на Бурсацком спуске» и поисках Доброжелателя? Говорил. Просил не лезть больше в это дело? Просил. А вы? Все наоборот, как нарочно. Подвергли себя смертельной опасности, не послушались. Теперь сидите уж, пожалуйста, под арестом, пока мы с дядей Ильей не раскроем дело. Только… — Тут до Коли что-то стало доходить. — Дядя Илья, ошибочка вышла! Почему товарищ Морской тоже арестован? Он был против опасных операций и ничего не натворит. Ручаюсь! К тому же он мне нужен для раскрытия дела.
— Николай, я не хочу тебя расстраивать, — осторожно начал Морской, — но ты все неправильно понимаешь. Дело уже раскрыто. Твой дядя… Э… Он — преступник. Он спровоцировал убийство Нино́ и лично убил Анчоуса. А теперь, чтобы замести следы, собирается прикончить нас.
— Чего? — Николай недоуменно обернулся к дяде. — Хорошенькие шутки… Только хватит!
Илья стоял, не шевелясь, но по «Астре» в его руке Николай все понял.
— Эй! Ладно! — заговорил он, медленно приближаясь к дяде. — Не может быть! А как же твое желание раскрыть дело и помочь мне с карьерой? А как же долг перед моей матерью? Колени, на которых я сидел малышом?
— Бедный мальчик! — всхлипнул Илья. — Я не могу на это смотреть! — и тут же закричал, направляя «Астру»: — Стой на месте! Не двигаться!
Николай остановился, нехорошо сощурившись.
— Объясню все без обиняков, чтобы ты раз и навсегда уяснил, — нервно и быстро заговорил Илья. — Я потому и поставил тебя расследовать, что был уверен в твоей дремучести. Мне нужен был никчемный следователь, ясно? Мне нужно было время, чтобы придумать, кого обвинить в этом деле, а также найти и уничтожить возможные улики против Мишеля, будь он трижды проклят. «Забота о племеннике» — прикрытие, которое так умилило мое начальство, и это сработало, — Илья поморщился. — А ты, как нарочно, умудрился накопать всю правду. Впрочем, это мне тоже было на руку. Анчоус врал мне, будто отобрал у Нино́ письма и уничтожил их. А вы открыли мне глаза и вдобавок сами принесли мне их, — инспектор перевел дух и так же быстро продолжил: — Теперь про мать… Про колени я придумал. Ты на них не сидел. Ты вообще в детстве ни секунды не сидел на месте и был такой же бестией, как нынче. И, знаешь, при других обстоятельствах я бы твоей матери и руки не подал бы. Но так совпало, что пришлось играть роль добренького дяди, это мне было выгодно. Тогда я надеялся посадить на крючок Морского, а ты идеально подходил в роли наживки… Зачем мне Морской? Знаток балетов мог быть полезен и в обработке Мессерера, и в принципе в кураторстве театра. А позже, когда этот тип мне выдал с ходу ряд фантастических версий про убийство Нино́, я понял, что просто обязан привлечь его к расследованию. Никто бы не запутал дело, лучше, чем он! — Морской с Горлен