стартует, какие-то то ли лифты, то ли конвейеры для книг начинают монтировать. Им тренажер обязательно сегодня закончить нужно, чтобы больше не отвлекаться. И Труда с Саней участвуют. Меня позвали, вчера вечером письмо упало — я же, типа, заинтересованное лицо. И еще несколько наших.
— Да на кой вам? Что, рабочие дроны сами не управятся?
— Нифига не управятся, потому что нам только подъемник для тяжестей дают. Фучи, тебе же сто раз объясняли — что могут сделать люди, делают люди. Дроны для неподъемных работ, а не рейки болтами свинчивать.
— Ты не забудь, что у меня семинар в час. По башке дам, если не придешь, — пообещала Фуоко. Почему-то упоминание Труды и Сани ей особенно не понравилось. Труда хоть и старуха покалеченная, а все равно за парнями бегает. Как она тогда в больнице свои тощие титьки высовывала…
— Да там дел на пару часов, если всем вместе навалиться, — отмахнулся Кирис. — Не переживай, успею. А и не успею, нифига не случится. Я же все равно в твоем докладе ничего не понимаю. Усядусь на задней парте и задрыхну — оно тебе надо?
— Вот попробуй не успеть! — Фуоко погрозила ему кулаком и ушла к себе в комнату.
Еще раз ополоснувшись, она сунулась в холодильник. Проглотив брикет творога с изюмом, несколько ложек кукурузных хлопьев и стакан молока, опустошив тем самым запасы нормальной еды, она задумчиво покрутила в пальцах питательный брикет и убрала его обратно. Хотя приступов чудовищного голода она не испытывала уже шесть или семь декад, Дзии продолжал поддерживать аварийный запас, изредка заменяя просроченные бруски на свежие. Когда Фуоко обнаруживала, что в очередной раз забыла купить еды на завтрак, она иногда жевала их, хотя и через силу: все три вкуса, в особенности ореховый, уже успели изрядно ей надоесть. Сейчас она решила, что переедать не стоит. Пусть даже в животе осталось легкое неудовлетворение, лучше зайти и поесть нормально. Перед семинаром, например, сходить к ресторанчику семьи Мэйдо и перекусить, а заодно проверить, как там Дзара. Или нет, в первой половине дня та наверняка в школе. А! В полдень их отпускают по домам на обед. В одиннадцать — начале первого у Мэйдо, в час на семинаре, самое то по времени выходит.
Что теперь? В девять встреча с куратором. Времени — начало восьмого, ни то ни се. Ну, можно слегка перетряхнуть дневной график. Если перенести на утро… хм, ну, скажем, эсперанто… Точно, эсперанто.
Фуоко уселась на стул, поджав под себя ногу, потыкала пальцем в экран терминала и открыла пособие. Так, для начала повторение пройденного.
«Izabela rigardas al la granda spegulo….» Spegulo… э-э, зеркало, да. «La knabino en la granda spegulo rigardas al Izabela…» Granda — почти как «грендано» в кваре, и значение то же. «Izabela scias, kiu estas la knabino en la spegulo…»
Увлекшись чтением хрестоматии, Фуоко встрепенулась лишь от сигнала напоминальника. Встрепенувшись, она выскочила из-за стола и сунулась в шкаф. Что надеть на доклад? Элегантное серое платье, купленное несколько декад назад, аккуратно висело на плечиках — и придется так и оставить: по местной жаркой духоте носить его означает обливаться потом, в чем она уже пару раз убедилась. А во-вторых, если она опять начнет непроизвольно искрить, прощай, платье — а вместе с ним и сто двадцать лемов, накопленные за целый сезон. Жалко. Взять вот и пойти голой, чтобы одеждой не рисковать! В конце концов, нудизм в Хёнконе официально разрешен везде, не только на свободных пляжах. Ох. Нет, не рискнет. Ладно, тогда так… Она натянула шорты и короткий обтягивающий топ. Возле двери она задержалась, глянув в зеркало. La knabino, отражающаяся в нем, выглядела очень даже прилично. Синие мини-шорты позволяли всем желающим любоваться стройными спортивными ногами. Узкий белый топ подчеркивал высокую грудь, выставлял на всеобщее обозрение подтянутый живот и изящную талию, переходящую в округлые бедра, контрастировал с загорелой упругостью кожи. Длинные черные волосы, перехваченные радужной резинкой у затылка, хвостом падали на лопатки, и несколько седых прядей в них смотрелись как намеренно выбеленные. Типа, вот такая она экстравагантная девица. Агатовые глаза чуть насмешливо смотрели с правильного, чуть курносого лица, полные губы словно ожидали момента, чтобы растянуться в веселой улыбке. Хороша! Даже серебристые точки контактных площадок, равномерно поблескивающие по телу, как и обещал Дзии, походили на экзотические украшения. Если бы еще идентификационный браслет отливал не тускло-серым, а золотистым… Вроде паладары их перекрашивали за отдельную плату — спросить, что ли, у справочной?
Кривляешься, как невеста на выданье, саркастически заметил внутренний голос. Раньше тебя папаша сватал кому ни попадя, а теперь сама выёживаешься. Не забыла, кто ты?
Да, кто ты? — спросила она, глядя в глаза своему отражению. Изабела знает, кто такая девушка в зеркале — а вот знаешь ли ты? Странный человек, насквозь пропитанный странным не-веществом… да полно, человек ли? Может, ты уже на самом деле Чужая? Из людей ночами молнии не лупят во все стороны и энергоплазма тазиками не вытекает. Можешь с тем же успехом в халат до пяток закутаться: все равно с другими парнями помимо Кира тебе ничего не светит. Возьмет один такой тебя под руку, а ты его бац — и током поджарила. Какое там напряжение Дзии в последний раз между ладонями намерила? Сто семьдесят вахха? Как раз чтобы лампочку накаливания запитать. Быр-быр девочка, блин, правильно Кир обзывается.
Тьфу, нет. Хватит самоедства. Кира она бросать не собирается, а покрасоваться перед мальчишками — что тут плохого? Усилием воли Фуоко отогнала мрачные мысли и в сопровождении оживившейся Зорры выскочила в коридор.
К Тане она успела вовремя. Шел первый урок, и в коридорах учебного корпуса колледжа стояла глубокая тишина.
— Доброе утро. Ну, юная дэйя, как дела? — в кабинете приветствовала ее куратор. Ее кваре в последнее время стал уже почти идеальным — сказались бесчисленные часы в лингафонном кабинете. Лишь неистребимый ставрийский акцент, то и дело прорезавшийся в голосе, напоминал, что молодая женщина — иностранка. А ведь она еще и эсперанто зубрит, и катару, чтобы с подопечными с Могерата общаться. Все-таки молодец тетка. — Дзии сообщает, что у тебя небольшие проблемы с самочувствием. Что случилось?
— Доброе. Да ничего страшного, — отмахнулась Фуоко. — Семинар сегодня, вот и переволновалась. Просто бессонница, — добавила она на камиссе, тщательно выговаривая слова.
— Точно? — строго переспросила куратор. — А, Зорра? Как твоя хозяйка себя чувствует?
Таня бросила взгляд на парсу.
— Искрит, — не замедлила наябедничать та, небрежно увернувшись от рук Фуоко. — Электровеник. Грозовая тучка. Простыня в дырках.
Парса отпрыгнула от рассерженной Фуоко и укрылась за стулом Тани, высунув язык и ехидно ухмыляясь. Девушка погрозила шестиногой заразе кулаком.
— Все нормально, Таня, — быстро сказала она. — Во сне случайно вышло. Все в порядке, честно, Дзии меня уже обследовала.
— Ну, если Дзии обследовал… — с сомнением проговорила куратор. — Хорошо. Садись. Давай пробежимся по твоим последним оценкам.
Следующие полтора часа ставрийка, переключившись на камиссу, чтобы тренировать язык у Фуоко, въедливо и безжалостно гоняла девушку по всем темам, где девушка на тестах набрала меньше девяноста баллов. Особенно досталось за экономическую географию Кайтара: на прошлой декаде она слегка расслабилась из-за дополнительных испытаний в бункере и нескольких лишних визитов на пляж в компании новеньких девчонок из Ставрии и Ценганя. Таня, однако, не посчитала, что помощь новичкам оправдывает семьдесят три балла из сотни.
— Твой кайтарский аттестат о среднем образовании должен стать таким же идеальным, как и диплом университетского колледжа, — строго сказала ставрийка. — Не забывай, Фуоко — ты… э-э, — она щелкнула пальцами в воздухе, — знамя Университета… Нет, не так.
Таня быстро пробежалась пальцами по экрану, вызывая словарь.
— Лицо Университета, извиняюсь, — закончила она фразу. — Лучшая ученица колледжа. Не забывай, что на индивидуальную программу ты… э-э, напросилась сама. И на досрочное окончание колледжа — тоже. Это не просто привилегия, которую ты, несомненно, заслужила, но и большая ответственность, потому что по тебе станут судить о… жизнеспособности ускоренной программы в целом. Сторонние… отвлечения не должны мешать учебе.
— Да, Таня, — покорно согласилась Фуоко. А что возразить? Риса предупреждала, что не следует брать на себя слишком много, но ведь некоторым дурам нравится выёживаться не только перед мальчиками. — Я приложу все усилия. Больше не повторится.
— Очень надеюсь. А теперь давай пройдем по плохо усвоенным тематикам еще раз. Сколько основных бассейнов добычи каменного угля на территории Кайтара ты можешь назвать?..
Когда Таня, сжалившись, наконец прекратила допрос, Фуоко чувствовала себя изрядно потрепанной. Голова слегка гудела, в том числе от камиссы, которую она уже весьма неплохо понимала, но говорила на которой с чудовищными ошибками, отнюдь не добавлявшими уверенности в себе.
— Я довольна, — сообщила куратор. — Несмотря ни на что, ты прекрасно справляешься. Посчитаем, что мелкие неудачи со всеми случаются. Семинар у тебя в час?
— Ага.
— Я приду послушать, не возражаешь?
— Конечно, нет! Но у меня, наверное, не очень хорошо получится… — Фуоко потупилась.
— Увидим, — улыбнулась куратор. — Все с чего-то начинали. Помню, в институте на первом курсе я доклад делала на семинаре по аналитической геометрии. И я просто… э-э, спадайи до нэмоты, — она снова пробежалась пальцами по терминалу. — В ступор впала, я имею в виду. Слова сказать не могла несколько секунд. А потом ничего, разговорилась. Ты не смотри на всех сразу. Просто выбери одного человека, неважно кого, и рассказывай только ему. Кирис придет?
— Да, он обещал.
— Вот ему и рассказывай. Или мне. А если совсем плохо станет, вспомни о чем-нибудь хорошем. Например, что через декаду у тебя… э-э, премиальная экскурсия в Шансиму. И не хмурься так! — куратор звонко рассмеялась. — Подумаешь, семинар! У тебя в жизни таких будут тысячи. Через год свое сегодняшнее волнение с улыбкой вспоминать станешь. Ну, беги. У тебя полтора часа времени, не занимайся больше ничем. Просто передохни и… расслабься.