ФУГУ
***
НА СТУПЕНЬКЕ, БЕГУЩЕЙ ВНИЗ1
Люди на эскалаторе кашляли, которые поднимались навстречу.
И почти сразу Нестор почувствовал запах — сладковатый и немного как бы от жженой резины.
А зарин пахнет фиалками. Нестор подумал о зариновой атаке в токийском метро. Или нет, зарин, кажется, вообще никак не пахнет, а фиалками пахнет какой-то другой газ. Газов много.
А если и не газ, то все равно что-то нехорошее случилось там внизу, и становиться на эскалаторную ленту ему, Нестору, с самого начала не стоило, если уж он заметил, что встречные люди кашляют. А когда встал, можно было успеть соскочить, пробежать несколько шагов в обратном направлении. Это еще, может быть, и сейчас не поздно. Хотя нет — Нестор оглянулся назад — уже поздно.
— Поздно, — подтвердил со своей ступеньки высокий человек в шляпе, — а ведь когда-то, вы мне не поверите, я мог пробежать снизу вверх всю лестницу навстречу движению.
«Поверить ему?» — спросил себя Нестор и посмотрел вниз.
До низа было еще далеко, и что там внизу было — не было видно.
«Не бегите по эскалатору», — где-то близко раздался голос из репродуктора, и затем Нестор услышал короткий звук, словно стукнули ложечкой о край стеклянного стакана.
— Как вы думаете? — обратился Нестор к человеку. — Может быть, там, внизу, и нет ничего страшного? Какой-нибудь небольшой пожар, который уже потушили. Или красили потолок. Работали, разумеется, ночью, но запах мог остаться.
Человек молча приподнял шляпу, и Нестор понял, что это знак согласия.
«В последнее время участились случаи получения травм пассажирами», — сказал голос из репродуктора, это был женский голос.
На идущем вверх эскалаторе люди кашляли все поголовно, а кого-то тошнило.
— А вы не думаете, что там, внизу, это газовая атака вроде той, что была в токийском метро? — спросил Нестор, и человек снова приподнял шляпу.
«А люди, которые спускаются впереди нас, почему-то совершенно спокойны, — подумал Нестор, — они разве ничего не замечают? На их месте я соскочил бы с ленты — куда-нибудь вбок. И вообще перепрыгнул бы на противоположный эскалатор, идущий вверх. В крайней ситуации это, я думаю, позволительно».
— Но мы не на их месте, — сказал человек в шляпе.
— На чьем же?
— Как всегда, на своем собственном.
— И что же нам делать? — спросил Нестор, как бы беспокоясь, хотя знал, что перепрыгнуть может в любой момент. Он даже подпрыгнул несколько раз на месте, чтобы убедиться в своей возможности.
— По крайней мере, мы можем постараться с приятностью провести оставшееся время, — сказал человек, стоявший ступенькой ниже и до сих пор незаметный — настолько, что Нестор мог сомневаться, был ли он вообще.
Человек достал из сумки флягу с пенным напитком и стаканчики.
У человека были борода и усы.
«Это хорошо, — подумал Нестор, — что один человек в бороде, а другой — в шляпе. Так их легче отличать одного от другого».
Они уже сидели на ступеньках — сидели в кружок, непонятно как разместившись, пили пенную из стаканчиков. Откуда-то в руках оказались бутерброды с ветчиной и сыром.
На проплывающей мимо боковой панели Нестор увидел косой крест с закорючкой и недописанное на последней букве матерное слово.
«Сидеть на ступеньках эскалатора запрещается», — сказал голос из репродуктора.
И опять раздался стук стеклянной ложечки о край стакана.
— В идеале на каждую ступеньку эскалатора должно становиться по два человека, — говорил человек в шляпе. Шляпу он, правда, отбросил в сторону, она улетела, крутясь, но под шляпой оказалась лысина, по которой человека можно было так же легко узнать, как прежде.
— На каждую ступеньку по два человека, — говорил человек в шляпе, — но люди у входа толпятся и сами себе мешают. И я придумал. Нужно сделать длиннее начало ленты эскалатора и вынести его вперед, за балюстраду. Тогда на ленту можно будет заходить сбоку, и люди уместятся на ней плотнее.
«Какое-то противоестественное слово — балюстрада, — подумал Нестор. — Что-то вроде как эспланада или перлюстрация. Я такое не произнес бы по своей воле, а если бы стало нужно, то показал бы пальцем».
— Все же с левой стороны балюстраду надо оставить, — сказал человек с бородой, — чтоб было к чему прислониться.
— Тогда с левой стороны будет длиннее, чем с правой, — согласился человек в шляпе. — Что ж, нарушать симметрию иногда бывает полезно.
«Не прислоняйтесь к неподвижным частям балюстрады», — сказал женский голос, и Нестору снова послышался стук стеклянной ложечки, а может быть — палочки.
— Вы это слышите, — спросил Нестор, — или это звенит у меня в ушах?
И тут же он понял, что слышит сигнал своего мобильника, который лежит на тумбочке у изголовья кровати. Устройство просило зарядки.
«Я, значит, сплю», — подумал Нестор.
— А то, — сказал человек в шляпе.
— А почему я не просыпаюсь, если слышу сигнал своего мобильника?
— Это же мобильник, а не будильник, — сказал человек с бородой и исчез, потому что больше не был нужен.
«Значит, я сплю», — подумал Нестор. Он допил пенную из своего стакана и прикрыл глаза. Кашель от встречного эскалатора еще доносился, но как бы издалека. А запах исчез. Действительно исчез, или нос придышался? Лента эскалатора тихо катилась вниз по своим шестеренкам или что там у нее было. И на каждой ступеньке — выше и ниже Нестора — стояло по два человека.
2
Кажется, нестор задремал на какое-то время.
Или другим способом отключился.
Какие-то голоса раздавались у изголовья (которое не было, разумеется, изголовьем, потому что он сидел на ступеньках) — два мужских, которые то спорили друг с другом, то соглашались, и один женский, который был голосом из репродуктора и время от времени произносил слова, не имеющие отношения к делу.
И еще раздавался стук стеклянной ложечки о край будильника, но это не ложечка была, а другой звук, очень знакомый.
Мужские голоса пришли к соглашению, и оказалось, что один голос принадлежит человеку в шляпе (он же лысый), а другой — человеку с бородой. Они склонились над чертежами, которые вдруг появились из папки с завязочками.
— С левой стороны балюстрада будет длиннее, чем с правой, — говорил человек в шляпе. — А вдоль правой стороны нужно пустить ограждение. Не вплотную, разумеется, к ленте, а отступив что-нибудь на полметра.
— Правильно, — сказал человек с бородой. — Нельзя давать людям слишком много воли, а то передавят друг друга.
— Можно еще уполовинить ширину подводящего участка эскалатора на первом каком-нибудь метре, прикрыв специальным щитком, — сказал человек в шляпе и показал на своем чертеже. — Чтобы те люди, которые подойдут к началу ленты, становились сразу к левому ее краю, вплотную к балюстраде, а другим, которые подойдут позже, оставалась свободная правая часть ленты.
— Это разумно, — сказал человек с бородой.
— И если надлежащим образом подобрать параметры, то есть длину и ширину разных частей конструкции, можно добиться полной безопасности, — сказал человек в шляпе.
— Значит, договорились, — подвел итог бородатый. — А это что? — Он поднес к глазам лист бумаги, который в его руке был то белый, то розовый. — Я вижу здесь пистолет, но какой-то странный. — Он понюхал бумагу, поскреб пальцем. — Может быть, и не пистолет, — сказал, усомнившись, — но что-то определенно похожее.
— Это другая тема. — Лысый отобрал бумагу у бородатого и положил в папку.
«Если увидите человека с белой тростью, остановите его», — сказал женский голос из репродуктора.
Человек с бородой отбросил в сторону свою белую трость, она упала как стеклянная и разбилась со звоном.
«Это сигнал мобильника, — вспомнил Нестор, — а я, значит, сплю».
— А то, — сказал человек в шляпе, он же лысый.
Нестор открыл глаза, но мог бы и не открывать, потому что все равно остался сидеть на ступеньках, ведущих вниз.
Человек с бородой налил всем еще пенной.
В руке у Нестора появился бутерброд.
«Странно, — подумал Нестор, откусывая от бутерброда, — я не думал, что во сне можно ощущать вкус и запах. И вообще, как-то оно все до неправдоподобия реально».
— Что ты можешь знать о снах? — улыбнулся человек в шляпе.
— Я вижу их каждую ночь.
— Но ты не можешь знать того, что действительно видел ночью, ты знаешь только то, что вспомнил в момент пробуждения. А между тем и этим лежит большая разница, могу тебя уверить.
— Почему?
— Помнишь историю про человека, которому, когда он спал, на шею упало полотенце, и от этого он проснулся? Или, может быть, кто-то прикоснулся к его шее. Он увидел сон, как его судили, вели на казнь, отрубили голову. Тема сна была вызвана прикосновением к шее, но от этого же прикосновения человек и проснулся. Отсюда следует, что либо весь сон, наполненный событиями, был просмотрен в одно мгновение (невероятное ускорение времени), либо что картина сна создавалась уже после пробуждения в процессе как бы воспоминания. И именно этот второй вариант имеет место в нашей, так сказать, повседневности — то есть те сны, о которых мы днем думаем, что видели их ночью, на самом деле выросли в нашем сознании уже после пробуждения. И слово «видели», — человек усмехнулся, — тут не на своем месте. Правильнее было бы говорить «мы вспомнили».
— А тебе не кажется, что слово «мы» тут не на своем месте? — в свою очередь усмехнулся Нестор.
— То есть как? — человек сделал вид, что не понял.
— Мы — это, по крайней мере, ты и я, — сказал Нестор. — А ты ведь не будешь утверждать, что видишь сны по ночам. И что что-то там вспоминаешь днем после пробуждения. И вообще, кто ты такой? А может быть — что такое?
— Не будем переходить на личности. Хочешь сказать, что я — часть твоего сна? Допустим. Но я спорю с тобой, следовательно, мыслю. Мыслю, следовательно, существую.