Одна из старших корпоранток. По энергетике – заводила всех, это была любимейшая корпорантка, при том что внешне она была – очень курносая, мелковатая, но по энергетике – уникальнейшая женщина. В Латвийский университет она поступала из Резекне, ее отец был главным врачом Резекне, у них был шикарный дом в центре Резекне, то есть – она из достаточно обеспеченной семьи. Я смотрела довоенные фотографии нашей корпорации – она никогда не отличалась красотой, миловидная, славянского типажа, широкоскулая немножко девушка, но она в любой аудитории, на всех концертах, в театральных постановках она лидировала.
Она мне очень импонировала, и у меня даже было некоторое раздвоение – когда нужно было брать себе Mutter, как бы крестную мать, которая будет ответственна за тебя в корпорации (там целая гамма моральной ответственности за девочку, которая становится как бы крестной дочкой), то моей стала – Татьяна Павеле, мы с ней дополняли друг друга хорошо, я всегда нежно к ней относилась. Но мы с Галиной Матисс – наши энергии настолько совпадали, я ее просто боготворила, она была, наверное, самым близким мне человеком в корпорации. Мы пели песню «Коробейники» (в каждой корпорации есть свой набор песен, которые все должны знать), и вот в этой песне – она всегда солировала, а я эту песню еще до корпорации пела своим детям как колыбельную. Вот она по ритму настолько моя, может быть, это от дедушки моего, как и любовь к Некрасову, который – по маминой линии – из-под Орла, там такое раздолье. И вот – слышу, эту песню в корпорации ведет Галина Матисс-Петрова! И это было уникально, она заводила всю аудиторию.
Она рассказывала о своем становлении, она рассказывала это и на радио, в передаче «Домская площадь», о состоянии в 1940 году, о переходе от свободной студенческой жизни, которая была…
В 1938 году она вышла замуж за очень известного шахматиста, Владимира Петрова, и они отправились в Париж.
Она рассказала, как в Париже узнала об аресте известной певицы Надежды, русской певицы русской эмиграции – которая сдала советским властям белогвардейского полковника Скобелева. А три дня тому назад они были на ее концерте… Это была очень яркая история, как и вообще рассказы о Париже 1938 г. Она не раз рассказывала эту историю, девчонки, студентки-корпорантки смотрели на нее, слушали, широко открыв глаза.
В 1940 году, когда вошли советские войска, это было лето, она заканчивала сессию. Они с мужем были очень активны, он тоже был корпорант, рутен. У них уже родилась дочка, которая на время сессии была в Резекне. И она рассказывала, что муж, Володя, приходит и говорит, что его пригласили на очень большой турнир в Москву. И он не знает, ехать или нет. Он считает, что – нужно ехать. И она ему подарила православный крестик. Он лежал в шкатулке. Собирается и не может найти крестик. Галина говорит – я не могу тебя без него отпустить, надо, чтобы ты взял его, как талисман. А уже надо уходить на поезд. Крестик не нашли, она его проводила, вернулась, открыла шкатулку, и – крестик перед глазами! Вдвоем искали, не могли найти. Она очень испугалась, почувствовала какой-то символизм ситуации. «У меня было желание схватить и бежать, догонять поезд, дать ему». И – он больше не вернулся, был арестован как человек, подозревавшийся в каких-то связях, – традиционная история. Начал участвовать в турнире, и потом – о нем ни слуху ни духу. Она пыталась выяснить, звонила… она еще потом училась. Когда убирали т. н. врагов народа, арестовали и вывезли ее родителей и дочку – Риточку. Их привезли в вагонах на Торнякалнс. Галина помчалась в Резекне, дом был пуст, няня сказала – всех забрали, она бегом возвращалась в Ригу, и сказали – все составы стоят на Торнякалне. Она упрашивает вернуть ей дочку, которой тогда было полтора года. Умоляет охранника, который говорит: «Нет, у меня три взято, три и должно быть, мы должны о счету!» Независимо какого возраста. И как-то они смогли выкрутиться… один из охранников отдал ей все-таки дочку. Родителей вывезли. И в 1944 или 1945 г. она сама туда поехала, уже работать, вместе с дочкой. Работала в детском доме, была на вольном поселении, около родителей. Наверное, у них было 10 лет без права переписки. До 1950-х гг. они там жили. Она всегда работала с детьми с отклонениями, сложными. И – несмотря на это, оставалась задорной, веселой! Очень строгая, дисциплинированная, очень принципиальная и честная, хотя – в то же время – хохотушка! Категоричность ее была одновременно очень мягкая и понимающая. Другие корпорантки были – более строгие, холодные юристки. В какое-то время она у нас была сениор и аудзинатайс. Она возглавила у нас Мемориал. А в монастыре был воздвигнут памятник – по ее инициативе, она это выстрадала через всю жизнь. Она получила Орден Трех звезд, одна из первых русских, уже в восстановленной Латвии[289].
Галина Петрова-Матисс. «Звезда, погасшая до срока» (фрагменты мемуаров)
27 сентября 1998 г. исполняется 90 лет со дня рождения гроссмейстера Петрова. Погиб он в августе 1943 г. в одном из лагерей «архипелага ГУЛАГ» в расцвете физических и творческих сил. Было ему тогда всего лишь 35 лет. Пусть горит и никогда не меркнет его яркая звезда на шахматном небосводе! Да сохранится вечная память о нем!
Я приоткрываю занавес только над личной жизнью и трагической гибелью гроссмейстера. Оценка его достижений в шахматном искусстве – область специалистов. ‹…›
До посмертной реабилитации в марте 1989 г. имя Петрова было полностью предано забвению, было вычеркнуто из шахматной жизни не только в СССР, но и на родине – в Латвии, несмотря на то что он был первым латвийским гроссмейстером международного значения и до 1940 г. достойно защищал честь Латвийской Республики на всех международных турнирах и олимпиадах. Для Латвии он больше не существовал, так как был «врагом народа».
После его посмертной реабилитации, когда о нем можно было говорить, его вспоминать, хвалить, вот что пишет о Петрове литовский гроссмейстер Владас Микенас: «Владимир Михайлович Петров был, конечно, замечательным шахматистом. Это он подтвердил на турнире в Кемери в 1937 г., после которого вошел в элиту сильнейших шахматистов мира. С особенно глубоким вниманием он проводил встречи, играя белыми в каталонском дебюте. Бороться с Петровым в его “каталонке” было крайне трудно. Не сомневаюсь, что, если бы не суровые годы войны, Петров добился бы исключительных успехов в своем любимом шахматном искусстве».
В связи с этой оценкой хочу упомянуть, что в 1938 г. на турнире в Марпите Петров одержал победу над чемпионом мира А. Алехиным, в 1939 г. – на 8-й шахматной олимпиаде в Буэнос-Айресе не проиграл ни одной партии, а с Алехиным и Капабланкой сыграл вничью. А. Алехин признал партию Петров – Тартаковер (которую Петров выиграл) самой красивой партией из всех сыгранных на олимпиаде. Очень высоко ценил искусство Петрова Паул Керес.
Родился Владимир Михайлович в Риге. Он – русский. Коренными рижанами были и его родители. Отец – Михаил Тихонович, родился в 1872 г. Мать – Анастасия Парфеновна, урожденная Дроздякова. У отца до 1932 г. в Риге на ул. Авоту была сапожная мастерская. В семье трое детей: старшая дочь Зинаида, затем Наталия и гордость семьи – Владимир ‹…›.
Первым увлечением Петрова был футбол. Шустрый, быстрый, изобретательный, умеющий «играть головой», – он был прирожденным футболистом. Команда Ломоносовской гимназии считалась одной из сильнейших среди латвийских школ, и вскоре Владимир, несмотря на большую конкуренцию, стал нападающим в сборной. Тренером школьной команды на общественных началах был в то время знаменитый многократный чемпион Латвии – Редлих. Вместе с Петровым в команде играл и Владимир Берзиньш. Оба Владимира достигли в футболе хороших результатов. В дальнейшем Берзиньш, выбрав футбол, стал многократным чемпионом Латвии, а Петров свое призвание нашел в шахматах, но свою «первую любовь» он не забывал и будучи гроссмейстером.
Если верить воспоминаниям очевидцев, то шахматами Петров увлекся совершенно случайно, когда совсем надоело играть в карты. Одним из любимых времяпрепровождений гимназистов было «резаться в золо». Но в один прекрасный вечер, когда карты осточертели, под руку попалась доска с фигурами. Кто знает, если бы не эта случайность, может быть, сейчас мы вели разговор о выдающемся футболисте. Между прочим, Петров был одним из лучших нападающих футбольных команд спортивного общества Union и студенческой корпорации Ruthenia.
В шахматы Петров начал играть, по сегодняшним меркам, довольно поздно – в 13-летнем возрасте (в 1921 году). С правилами игры своих одноклассников познакомил Виктор фон Розенберг. И как это часто бывает, скоро «ученик побеждает учителя» – как написал Владимир под своей первой шахматной фотографией 1923 года. Друг Петрова – Владимир Кнох вспоминал, как после нескольких «уроков» Петров вызвал Розенберга «на дуэль» из ста партий. Матч длился несколько месяцев. Сначала Петров проигрывал одну партию за другой, и счет стал довольно сокрушительным в пользу учителя. Но вторую половину поединка и весь матч Петров все же выиграл, правда, с минимальным преимуществом. Уже тогда просматривалось умение Петрова «усваивать все на лету».
‹…›
Когда ему было 15 лет, о нем уже говорили как о талантливом и многообещающем шахматисте. Петрову было 17 лет, когда он узнал, что в 1925 г. в Париже А. Алехин установил небывалый рекорд: играл вслепую на 28 досках. Великий мастер стал его кумиром (и таким оставался для него всю жизнь). Интерес к шахматам еще больше возрос.
Апрель 1924 года стал решающим в жизни 15-летнего юноши. В то время круг интересов Владимира был весьма обширен. В этот год Петров стал чемпионом среди школ Латвии в составе футбольной команды Ломоносовской гимназии. Можно сказать, что первый раз Владимир объездил всю Латвию как футболист, а уже второй – как шахматист. Тогда же он увлекся теннисом.
‹…› В 1925 году Владимир окончил рижскую русскую Ломоносовскую гимназию и поступил на юридический факультет ЛУ. Уже с первых дней он активно участвовал в шахматной жизни университета. Увлечение шахматами требовало уйму времени, поэтому университет он посещал как свободный слушатель. ‹…› 1926 год стал звездным годом Петрова. Он занял первые места на 1-м Первенстве Риги и Первенстве Латвийского шахматного клуба. И к концу 1926 года Владимир Петров стал одним из сильнейших шахматистов Латвии.