Васька застыл. В голове начался гул, словно по всей округе разом зазвонили церковные колокола. Всплыла фраза все из того же любимого Селивановым фильма: «Говорят, царь то ненастоящий!» Сука, ну что за дерьмо лезет в голову, когда такие новости?! Это что, шутка? Издевательство? Однако гость выглядел абсолютно серьезным. Да и не тот человек, чтоб тратить время, глумясь над местным авторитетом. Делать ему больше нечего. Этот, если решит пошутить, так от его шутки точно голову потеряешь, причем в буквальном смысле.
– Как так? – спросил, наконец, Васька охрипшим голосом.
– А вот так. Можешь пригласить любого ювелира со стороны, только очень хорошего, абы какой может и не распознать. Профессионал мои слова подтвердит. Камень – фуфло. Отлично сделанное, великолепно обработанное, но фуфло. Пустышка.
– Так, может, это… Подменили? – осторожно поинтересовался Селиванов, опасливо держась подальше от гостя.
Не то, чтоб Большой в чем-то подозревал его. Ни в коем случае. В их мире все держится исключительно на репутации и слове. Хотел бы Стилет захапать камень себе, так благополучно бы захапал. Кто ему помешает? Поэтому в словах гостя Селиванов ни на минуту не усомнился.
– Нет. Берг изначально привез тебе эту пустышку, а вот почему – вопрос не ко мне. Старый хитрец прекрасно знает, что оставил в хранилище банка симпатичную стекляшку, поэтому и не суетится особо. Заметь, после ограбления, любой нормальный еврей должен был в первый же день прилететь, а он сидит на жопе ровно. Три дня выжидает, чтоб появиться. Бред? Бред. Так что клади это сомнительное сокровище обратно в хранилище, жди Лазаря Моисеевича, которому, я так думаю, и не до тебя сейчас, а как появится, улыбайтесь друг другу, да в вечной дружбе клянитесь. На том и разойдетесь.
Васька в речи гостя однозначно видел смысл. На самом деле, поведение Берга было крайне странным, при том, что об ограблении только ленивый сейчас не говорит. Тогда вообще не понятно, для чего Лазарь все это устроил?
– Думаю, тебе не нужно забивать этим голову. – Неожиданно сказал Стилет, хотя Васька вслух своих сомнений не высказывал. – Да не лупи так глаза. У тебя на лице все написано. У Берга своя песня, которая, сдается мне, с тобой совсем не связана. Ладно, Большой, приятно было познакомится. Хотя... Зачем я вру? Наверное, лишним будет говорить тебе, что наше сотрудничество должно забыться сразу же, как только за мной закроется дверь.
Селиванов активно закивал головой. Он уже все забыл. Тем более, благополучное завершение истории Большой хотел отметить в компании своей зеленоглазой красавицы. Однозначно. Во время боев им испортили все свидание. Сегодня уж точно никто не помешает.
– Кстати. – Гость остановился в дверях. – Что за девушка с тобой была на боях? Случайная? Или твой женщина?
– Моя женщина.
По крайней мере Ваське очень хотелось так думать. Стилет хмыкнул, словно ответ его не удовлетворил, и вышел, наконец, прочь.
Спасибо тебе, боженька, подумалось Ваське. Ну их нахрен, таких спасителей. Одни нервы.
И Селиванов, крикнув Мишку, направился в глубь дома, чтоб подготовиться к идеальному, с его точки зрения, свиданию.
Восьмая глава
Я изучала довольного Ваську, поражаясь его настойчивости. Кавалер светился, аки рождественская елка, искренне веря, что свидание, которое он задумал, мне словно манна небесная. Видный мужик, казалось бы, а вот не "стоит" у меня, и все тут. Разумовский, зараза, так и лезет в голову, подмигивая чёрным глазом. С той ночи, когда он вытащил меня из забитого паникующими людьми зала, прошло почти два дня. И что? "Я сам тебя найду". Где? Вот она, сижу, будто девица красная в тереме, жду этого козлину.
– Елизавета, не разбивай сердце. Уже столик заказан, сюрприз готов.
Мать моя... Ещё и сюрприз. Представляю, что Васька с его блатной романтикой придумал.
– Лизонька, шла бы ты, правда, прогулялась. Мы же, вроде, на отдыхе. Смотри, какой милый молодой человек.
В дверях появился Сыч, взирающий на нас с отеческой любовью в очах. Ты погляди, спелись стервецы. Интересно, что сказал бы опекун, зная сферу деятельности этого "милого молодого человека". Хотя, о чем это я. Папенька, будто рентген, определяет людское нутро за пять минут. Видать, и правда Васька не так уж плох, с человеческой точки зрения, раз Сыч меня столь рьяно выпроваживает на свидание.
– Хорошо. Уговорили.
Плюнув на свою душевную маяту и несбыточные надежды, я направилась принимать подобающий вечернему мероприятию вид. Особо наряжаться, если честно, не хотелось, но, с другой стороны, что я не красотка, что ли? Да всем козлам на зло!
Когда Золушка явилась перед принцем в полном облачении, Сыч довольно крякнул, а Васька шумно сглотнул, пожирая глазами мою откровенно выглядывающую в декольте грудь и ноги, благодаря величине каблуков блестящих чёрных туфель ставших длинными, словно транссибирская магистраль. Платье было выбрано цветом ультрамарин и переливалось слегка вычурными тёмными стразами. Волосы я оставила распущенными с прямой чёлкой, прикрывающей линию бровей. И, конечно же, неизменная красная, цвета крови, помада.
Просто сил нет, как хороша. Кто бы оценил такое счастье? Помру в девках, Сашеньку ожидаючи. Тут же мысленно матернулась и пообещала себе Разумовского хотя бы в этот вечер не вспоминать.
Васька интеллигентно подставил локоток, пытаясь то одним, то другим глазом рассмотреть, удобно ли моей груди покоится в столь глубоком вырезе, и мы направились к черному автомобилю, который в данный конкретный момент удивительно шёл моему образу.
Большой выбрал ресторан, расположенный на окраине. Просто, симпатично, уютно. Такие возникали ассоциации, когда, усадив нас за дальний столик, официант подал меню.
Даже странно. Я быстрее ожидала от Васьки кабак с цыганами и водку с красной икрой. Удивил, так удивил.
Даже получилось немного расслабиться, выкинув из головы события последних дней. Пока кавалер диктовал кёльнеру заказ, получив от меня полный карт-бланш в плане выбора, я слушала прекрасную музыку, которую наигрывал немолодой уже скрипач, исполнявший что-то типа попурри из классических известных мелодий.
– Нравится?
Васька был похож сияющим лицом на медный начищенный рубль, так его пёрло от всей обстановки.
– Нравится, Васенька, нравится. Главное, народу совсем мало. Замечательно вот так посидеть, в приятной обстановке.
В этот момент, видимо, услышав мои слова «приятная» и «обстановка», злая судьба решила подложить мне большую такую, крайне сексуальную свинью в виде обозначившегося на входе Разумовского с чрезвычайно несимпатичной девицей под ручку. Не знаю, что в появлении Сашеньки меня поразило больше: то, что во всем городе он больше не нашел другого места для отдыха, кроме этого, где я, вообще-то, собиралась, благополучно приняв на грудь, возможно, постараться забыть свою больную любовь в объятиях Большого, или то, что женщина, сопровождавшая его была вопиюще некрасива. Разумовский смотрелся со своей спутницей, как иллюстрация к сказке «Красавица и чудовище», только наоборот.
Увидев новоприбывших посетителей, Васька отчего-то взгрустнул и призадумался.
– Знакомые?
– Кто?! – подскочил на месте мой кавалер.
– Вот эти. – я кивнула в сторону Разумовского и его дамы.
– Где?! Нет, не знаю я его.
Вот и приехали. Вроде нормальный человек был несколько минут назад, а теперь ведет себя словно я его за непотребством каким поймала.
– Васенька, ты волнуешь мое девичье сердце своим поведением. Вообще-то я спрашивала о них обоих.
– Аааа. Ну, так девица – Лазаря Моисеевича Берга дочка. Есть у нас такой богатей известный. Коллекционирует всяческие драгоценные вещички, стоимостью, что новая крутая тачка. Как говориться, каждый сходит с ума по-своему.
Смутное сомнение, зародившееся при появлении Разумовского, стремительно стало обретать форму прогрессирующей паранойи. Какие, однако, случаются в жизни совпадения.
Саша повернул голову и сразу же увидел нашу милую пару, беспардонно пялящуюся в их сторону. Он наклонился к своей спутнице, что-то сказал ей на ухо, после чего они направились к нам. Это было очень неожиданно и совершенно не желательно. Как можно забыть человека, который идет прямо ко мне, улыбаясь, словно дьявол, готовый предложить договор о продаже души? Я растерялась, совершенно не представляя, как себя вести. В голову закралась ехидная мыслишка вскочить и броситься Разумовскому на шею, с криком: «Ну, где же ты так долго был?!» Однако в нашей общей сфере деятельности я варилась с раннего отрочества и точно понимала, все коллеги, знающие друг друга в лицо, а таких – единицы, потому что мрут они, словно мухи, из-за ненужной информации, при неожиданной встрече делают вид, что не знакомы. Законы жанра, так сказать. Да и Ваську, если честно, было жалко. Старался парень, надеялся.
– Добрый вечер. – Произнесла девица, оказавшись рядом с нашим столиком. – Рада видеть тебя, Василий.
Меня она будто игнорировала, но при этом на Большого бросала такие говорящие взгляды, что отпадали всякие сомнения – бедолага влюблена в моего кавалера по уши. Сюжет нашей мыльной оперы становился все интереснее.
– Привет, Элла. Отдыхаешь?
Васька, как и большинство мужиков, страсти этой не замечал, общаясь со спутницей Разумовского, словно со школьной подругой.
– Да, вот решили с Эллочкой провести приятно вечер. – Вдруг встрял в разговор Саша. – Позволите?
Не дожидаясь ответа, он подвинул к нам еще два стула, усадил свою даму, ровно напротив моей персоны, видимо, чтоб не обжиралась, на ее кислую рожу глядя, а сам сел по правую руку от меня, что очень нервировало, потому что по левую – сидел Васька. Я оказалась зажата между двух мужчин. Один хотел меня, а второго желала моя глупая душа. Вечер однозначно переставал быть томным. Что дальше? Будем дружить домами? Свингерская вечеринка? Зато Эллочка была счастлива, ведь рядом находился объект ее воздыханий. Я с подозрением покосилась на Большого. Он что, и правда не замечает, как дыбится ее худая впалая грудь, от возможности просто находиться возле него?