Влад хохотнул, снова рванул дверь на себя:
– Серьезно, любовь моя? Думаешь, меня это остановит?
– Если вам или окружающим угрожает опасность, – продолжила механическая леди с той стороны, – нажмите ноль и сообщите ваше местонахождение после звукового сигнала.
Я услышал длинный гудок. За ним еще один, тональный, короче. Господи, понял я, он реально вызывал полицию. Которая реально может приехать к бдительному гражданину, защищающему испуганную женщину, потому что это норма в его антропоцентричном мире. Но Шарлотта за дверью вдруг завопила, как зверь, которого мусоровоз протащил пять метров под колесами, и, кажется, повалилась на пол. За ней упало что-то деревянное, рассыпалось что-то жестяное, и, наконец, рухнуло что-то простое и безопасное – мир человека, которому не повезло сегодня встретить нас.
– Ты переоценила качество своей свободы, любовь моя, – прошипел Влад в стык между дверью и косяком. – Только твоя смерть разлучит нас. Так что передай мальчику-зайчику, если его ушки залепило зефирками, чтобы он забыл свои рыцарские замашки и открыл гребаную дверь. Мне не нужно туда входить, чтобы причинить боль вам обоим.
Он, конечно, лгал, но показательность выступления пробрала даже меня.
– Подтвердите правильность продиктованного адреса, – предложил автоответчик, щелкая записью.
И на повторе мы услышали гулкий, процеженный динамиком вой.
Громкая связь оборвалась. В оглушительной тишине мне едва удалось сохранить ровный тон:
– Пожалуйста… Прошу вас. Мы не хотим причинить вред. Но вы должны отдать нам девушку. Она опасна, в том числе и для окружающих.
Шарлотта запричитала. Влад вздыбился. Я предупредительно вскинул руку:
– Вы же видите, она не связана. Если бы… Что бы она ни сказала… Неужели так выглядит жертва? И неужели те, кто пытают, или мучают, или, ну, не знаю, похищают людей, так легко попадаются на этом? Просто зайдя за шоколадкой средь бела дня?
Влад скептически покачал головой. Из-за двери послышался шорох, сдавленная возня, покатились мелкие предметы по полу. Я замер, внимая, пытаясь определить если не природу звука, то хотя бы направление. Снова включилась вода. На этот раз напор был таким, что, разбиваясь о раковину, отдавался вибрацией в стену. Что бы там ни происходило, белый шум воды перекрывал все.
Влад резко отпрянул от двери.
– И что теперь? – спросил я, разворачиваясь.
– Подождем, – процедил энтроп. – Зайчик даст деру – это вопрос времени.
– У нас его не так много, как тебе кажется.
Я нащупал априкот в кармане. Любое входящее грозило сделкой с совестью, а их и без того был целый том.
– Что ты думаешь? – вздохнул я и обернулся, сдаваясь привычке.
В полутьме Ариаднин взгляд нечитаемо мерцал.
– Что-то не так, – сказала она.
Я поджал пальцы от тревожащего, похожего на дурное предзнаменование дежа-антандю. Пару минут назад Влад сказал то же самое.
– Что именно?
Вместо ответа Ариадна отвела взгляд, будто прислушиваясь, и теплый свет из незашторенного зала коснулся ее скулы.
– Колокольчик.
Я не сразу понял, о чем она.
– Дверной колокольчик, – повторила Ариадна, возвращаясь во тьму. – Кто-то пришел.
Влад красочно выругался на французском. Интонация сполна компенсировала смысл. И нервы мои, каждая жила в теле вдруг так натянулись на внутренних колках, что я дернулся в зал, не думая. Мне нужно было подышать.
– Магазин закрыт, – объявил я громко, на ходу, фальшивя в доброжелательности (но похер, господи, как же похер). – Прошу прощения. Мы забыли запереться, и…
Дождь обивал порог. Дверь была настежь открыта. Но в магазине никого не было, и, замешкавшись, я сбавил шаг. Ветер шелестел оберточной фольгой на полках. Колокольчик изнывал, дрожа. Я приблизился к двери и покачал ею, проверяя петли. Тяжелая. Но без доводчика. А без него существовал десяток логичных причин, почему дверь могла открыться сама. Штормовое предупреждение лидировало с огромным отрывом.
Я захлопнул дверь, прокрутил внутренний замок и перевернул табличку надписью «закрыто». Возвращаться не хотелось, но какой у меня был выбор? Это я сказал Ариадне остановиться. Я указал на вывеску. Из-за меня обычный человек оказался взаперти с Шарлоттой, в одной двери от Влада с Ариадной, не склонных минимизировать потери. Я должен был что-то предпринять.
Размышляя об этом, я миновал половину зала и вдруг почувствовал затылком сквозняк. Это было похоже на долгий выдох, холодное бесплотное касание, и ощущение исчезло так же внезапно, как возникло. Я растерянно обернулся. Дверь оставалась заперта. И все же я отчетливо услышал движение. По полкам блуждал шелест. Я взглянул на стеллажи, стоявшие поперек зала, присмотрелся к переливам целлофана и длинным, подхваченным лентой хвостикам фольги. Они колыхались.
Потоки воздуха двигались мимо них.
Уджат сработал прежде, чем я вспомнил о нем. Все заплескало золотом. Мир стал ослепительно ясным, и я взглянул на эту ясность в упор.
Между стеллажами было пусто. Но не над. Отдернувшись, я ударился спиной о стойку. Вертушка снова свалилась, покрошилась конфетами мне под ноги.
– А… – Я хватал ртом воздух. – А…
Я никогда их не видел. Я даже не знал, так ли они выглядели на самом деле, или мой мозг воображал их, как динозавров по обломку кости, по чернильным эскизам в давно прочитанной книжке.
У существа на потолке не было лица. Только рот, похожий на курточную молнию, с крупными металлическими зубьями. Тело не имело четкой формы. Оно собиралось из ороговевших перепонок, похожих на складки огнеупорного брезента, и часть их свисала, тяжело покачиваясь, как расправленное крыло летучей мыши.
Крыло приподнялось. Существо уперлось в потолок щетинистым когтем на краю перепонки. По складкам прокатилась мышечная волна, перекраивая очертания, и тело без формы с головой без лица подтянулось в мою сторону.
– Михаэль, – раздался голос Ариадны.
Я зажмурился. А когда снова открыл глаза, существо осыпалось на пол золотым пеплом. В магазине опять было пусто.
Ариадна стояла в расшторенном проеме, но я не мог повернуться, даже позвать. Вечность прошла, прежде чем мне удалось пошевелить пальцами и пропустить сквозь голосовые связки бессильный выдох. Я посмотрел на нее, но наши взгляды не встретились. Ариадна смотрела чуть больше вверх, чуть меньше в сторону.
Она смотрела туда, куда только что смотрел я.
– Ты видишь ее?.. – прохрипел я.
Ариадна посмотрела на меня. Потом – за меня.
– Их, – молвила она.
Горло перехватило спазмом:
– Сколько?
– Четыре.
Я беспомощно подался ей навстречу:
– Мы должны что-то сделать…
Из глубины коридора послышались быстрые шаги.
– Да что там у вас? – услышал я раздраженный голос Влада, и льдистую пустыню Ариадниного взгляда опалило короткой вспышкой осознания. Она отпрянула в полутьму:
– Не дай ей открыть дверь!
Но было поздно.
Я услышал грохот, за ним рывок, сдавленные возгласы и злую борьбу. Штора взметнулась, и Шарлотту вышвырнуло из проема. С разлета она упала, разбиваясь об пол. Ариадна настигла ее через секунду и одним точным, безжалостным рывком вздернула за волосы.
Влад яростно вылетел следом. Ариадна рванула Шарлотту, заставляя встать. Ноги той беспомощно забились об пол.
– Михаэль. Проверь маркер.
Но я не мог. Я смотрел на пальто. На влажное бурое пятно посередине, на мелкие, почти черные брызги вокруг, и далекий, телефонный еще голос Влада ввинчивался мне в висок. С кашемира не отстирывается кровь. С кашемира не отстирывается…
С кашемира.
Шарлотта была вся в крови. Но я и так знал, что парень мертв. Я внимательно читал ту книжку.
– Михаэль, – с нажимом повторила Ариадна. – На ком из нас маркер?
Я моргнул раз, чтобы узнать ответ, и еще раз, потому что вариантов было немного.
– На нем.
Влад, распаленно мечущийся между нами, застыл:
– А?
Я должен был рассказать сам. Потому что Ариадна скажет так, будто нам все равно, и тогда Влад наворотит дел, и у меня не останется времени подумать, как спасти его.
– Малой? – Энтроп тревожно понизил голос.
Лица коснулся сквозняк. Я инстинктивно вдохнул его, и запах кровяной ржавчины ударил в голову. Я поднял взгляд. Уджат вспыхнул. Я снова увидел существо. Иммунное к законам гравитации, оно протекло мимо нас по потолку, а у проема в коридор ссыпалось на пол, всколыхнув штору. Влад обернулся на шорох, ш-ш-ш, ш-ш-ш крыльев по полу. Существо уползло в коридор. Ариадна дернула Шарлотту к выходу.
– Забираем ее и уходим.
Я не пошевелился.
– Должен быть способ…
– Его нет.
– Должен быть!
– Он обречен.
Влад мгновенно оказался между нами.
– С этого места поподробнее, пожалуйста!
Ариадна посмотрела на него, но обратилась ко мне:
– Ники займутся им, как только закончат с прикормом.
– Если мы успеем в лабиринт…
– Не успеем. Даже если они выпустят его из магазина, то снесут машину. Тогда пострадают все.
Влад дернулся ко мне:
– Что происходит?! Почему я ничего не вижу?!
– Такая вокруг них информация… – пробормотал я.
– Скоро увидишь, – добавила Ариадна.
Она была права. Я тоже начинал видеть, даже без уджата. Вещи рябили по контурам, воздух дрожал, как в минус сорок. Что-то двигалось мимо нас, меняя очертания. Крошилась защитная пустота, и невидимые кусочки отваливались, как сухая глина, и из ничего вылуплялись ужасающие, первобытные существа.
Еще две ники прокрались к коридору. Одна из них вползла внутрь по стене. Другая слегла на пол и замерла, фрагментарная, потекшая, как изображение с разбитого телевизора.
– Обожаю места в первом ряду, – придушенно сказала Шарлотта. – Но разве нам не пора?
Все это время Ариадна прижимала ее к себе, сдавив локтевым сгибом горло. Влад разъяренно рявкнул:
– Да я из тебя кишки выпущу, родная!
– Вряд ли, – сказала Ариадна. – Тебе не хватит атра-каотики, чтобы убить ее.