– Эй! – возмутился Тави.
Она швырнула ему пару теплых штанов. За ними последовали три его самые теплые рубахи. Потом она сняла с крючка у двери его куртку и второй плащ.
– Надевай это, – скомандовала Амара.
– Нет, – твердо заявил Тави. – Никуда я не пойду. Я вообще недавно вернулся. Люди ранены из-за того, что пытались искать меня, и я не собираюсь подвергать их такой же опасности еще раз. Не хочешь же ты, чтобы я подверг опасности людей нашего домена только ради того, чтобы помочь беглой рабыне!
Амара подошла к двери и проверила, надежно ли задвинута щеколда.
– Тави, у нас совсем нет времени. Если хочешь жить, иди со мной. Сейчас же.
От удивления Тави выронил одежду, которую держал в руках:
– Че-чего?
– Если ты не уйдешь со мной прямо сейчас, до рассвета тебе не дожить.
– О чем это ты?
– Одевайся, – сказала она.
– А вот и нет, – огрызнулся он. – Никуда не пойду, пока не узнаю, что происходит.
Она прищурилась, и впервые за время их знакомства Тави ощутил исходящую от нее угрозу.
– Тави, если ты не оденешься и не пойдешь со мной, мне придется оглушить тебя, завернуть в одеяло и тащить так.
Тави облизнул пересохшие губы.
– Н-ни хрена не утащишь, – заявил он. – Через зал не потащишь, а через окно – с твоим-то коленом тоже не получится.
Амара стиснула зубы.
– Что ж, разумно, – буркнула она. – Ладно, слушай. И этот домен, и, возможно, все жители долины в опасности. Мне кажется, мы с тобой можем помочь им. Одевайся, Тави. Ну пожалуйста. Я все объясню, пока ты это делаешь.
Тави поперхнулся. Домен в опасности? Что это она такое говорит? Меньше всего ему нужно сейчас снова пускаться в бегство: ведь это только докажет тем, кого это касается, что ему нельзя доверять…
Но ведь Амара спасла ему жизнь. И если она говорит правду…
– Ладно. Рассказывай.
Он подобрал одежду и принялся натягивать рубаху. Амара кивнула и подошла ближе, забрав у него лишнюю одежду.
– Во-первых, я не рабыня. Я курсор. И попала к вам в долину по личному приказу Первого консула.
На мгновение Тави оцепенел, потом опомнился и сунул руку в рукав:
– Что, с почтой?
Амара вздохнула:
– Нет. Это лишь одна из наших обязанностей, Тави. Я агент Первого консула. Он полагает, что долине угрожает опасность, и послал меня сделать с этим что-нибудь.
– Но ты же девушка!
Она нахмурилась и бесцеремонно надела ему через голову вязаный свитер.
– Я курсор. И мне кажется, Первый консул не ошибается.
– Но я-то тут при чем? И наш домен?
– Ты видел эту опасность, Тави. Мне необходимо доставить тебя в гарнизон. Ты должен рассказать графу, чтó ты видел.
Тави похолодел и снова уставился на нее.
– Мараты, – прошептал он. – Мараты надвигаются. Ведь правда? Как тогда, когда они убили принцепса.
– Похоже на то, – кивнула Амара.
– Мой дядя их видел… вот он пускай и идет. Граф ни за что не поверит, если…
– Он не может, – вздохнула Амара. – У него провалы в памяти после исцеления. Он не помнит ничего.
– Ты-то откуда это знаешь? – вскинулся Тави.
– Подслушала. Притворилась, будто упала в обморок, а сама слушала все, что здесь говорилось. Твой дядя ничего не помнит, а твоя тетя относится ко мне с подозрением. И объяснять им все это некогда – нам надо уходить, прямо сейчас.
Тави застегивал тяжелую куртку, но тут пальцы его снова застыли.
– Почему?
– Потому что там, внизу, сидят люди, которые пришли, чтобы убить меня, тебя и всех, кто видел маратов.
– Но зачем алеранцам хотеть этого?
– Послушай, нам и правда некогда. Это враги. Они хотят свергнуть Первого консула, а для этого им нужно, чтобы мараты вырезали всех жителей долины. Тогда они смогут убедить все государство в том, что якобы Первый консул слаб и не контролирует ситуацию.
Тави широко раскрыл глаза:
– Вырезать жителей долины? Но ведь тогда…
Она смотрела на него с застывшим лицом:
– Если мы не предупредим графа, если он не призовет войска, чтобы дать им отпор, мараты убьют всех. И в этом домене, и во всех остальных.
– Во`роны… – прошептал Тави. – Ох, во`роны и фурии…
– Ты единственный, кто их видел. Единственный, на кого я могу сослаться, чтобы убедить графа поднять войска по тревоге. – Амара вернулась к окну и снова распахнула ставни. Потом оглянулась на Тави и протянула руку. – Так ты со мной?
Они взяли простыню с кровати Тави, привязали ее одним концом к ее ножке и свесили за окно во двор. Ветер задувал с севера, неся с собой жгучий зимний мороз. Амара спустилась первой и махнула Тави; тот передал ей свою поклажу, наскоро увязанную в одеяла с его кровати, и, набравшись храбрости, полез по простыне вниз.
Двор они пересекли молча. Никого не было видно, хотя свет и шум из зала пробивались сквозь неплотно прикрытую дверь. Ворота в стене оказались открытыми, и они выскользнули наружу. Наступил вечер, и на земле лежали темные размытые тени.
Тави вел их мимо конюшни, к коптильне. Она находилась стена к стене с кузницей – так дым из обоих помещений выходил в одну трубу. В коптильне царил запах дыма и мяса.
– Бери соль, – шепнула ему Амара. – Бери целый мешок, если есть, а если нет – ведерко. Я посторожу здесь. И быстрее!
Тави проскользнул внутрь и принялся шарить на полке в дальнем темном углу. Первым делом он подобрал пару окороков и сунул их в свой узел. Соль хранилась в большом домотканом мешке. Тави попробовал поднять его, но с трудом оторвал от земли на пару дюймов. Тогда он поставил его на место, взял одно из своих одеял и оторвал от него два больших лоскута. Он насыпал на них соли, свернул в узелки и крепко завязал кожаными ремешками, на которых обычно подвешивали мясо.
Он поднял их с земли и как раз возвращался к двери, когда услышал снаружи сдавленный крик. Послышалось тяжелое дыхание, потом пара глухих ударов. С бешено колотящимся сердцем Тави выскочил из дверей.
Амара стояла, придавив одним коленом грудь упавшего на землю мужчины и прижимая к его горлу нож.
– Прекрати, – прошипел Тави. – Слезь с него!
– Он набросился на меня, – возразила Амара.
Нож в ее руке даже не пошевелился.
– Это Линялый. Он никому не причинит вреда.
– Он мне не ответил.
– Ты его напугала, – буркнул Тави и толкнул ее в плечо.
Амара свирепо оглянулась на него, но не упала. Нож, впрочем, от горла Линялого она отняла, встала и отошла от него на шаг.
Тави нагнулся, взял Линялого за руку и потянул вверх, помогая подняться. Тот был одет в теплую одежду, включавшую в себя войлочную шапку с ушами, свисавшими ему до плеч и придававшими ему сходство с неуклюжим щенком. Он также натянул поверх первой вторую пару перчаток с несколькими оторванными пальцами. Лицо раба исказилось от страха, и он пятился от Амары, пока не столкнулся спиной с Тави.
– Тави, – пробормотал Линялый. – Тави. Домой. Гроза.
– Я знаю, Линялый, – сказал Тави. – Но нам надо идти.
– Некогда, некогда, – оборвала его Амара, оглядываясь по сторонам. – Если кто-то из них увидит нас…
– Тави дома, – настаивал Линялый.
– Не могу. Нам с Амарой нужно к графу Грэму, предупредить его о том, что мараты наступают. Она курсор, и нам нужно спешить, пока плохие люди не успели помешать нам.
Линялый медленно повернул голову и уставился на Тави. Лицо его скривилось в замешательстве.
– Тави уходит? Нынче?
– Да. Я взял соль.
– Да идем же, – прошипела Амара. – Некогда.
Линялый насупился:
– Линялый тоже.
– Нет, Линялый, – возразил Тави. – Тебе придется остаться.
– Пойду.
– Нам надо идти налегке, – напомнила Амара. – Раб остается.
Линялый запрокинул голову и завыл, как раненый пес. Тави охнул и, бросившись к нему, зажал ему рот рукой:
– Тихо! Да тише же, Линялый, они нас услышат!
Линялый перестал выть, но все еще смотрел на Тави в упор.
Тави переводил взгляд с Линялого на Амару и обратно. Амара закатила глаза и сделала ему рукой жест: поторапливайся. Тави поморщился:
– Ладно. Можешь идти. Только выходить надо прямо сейчас.
Рот Линялого сложился в дурацкую ухмылку, и он захихикал. Махнув рукой, он нырнул в дверь кузницы и спустя несколько мгновений появился с потрепанным заплечным мешком на спине, приговаривая себе под нос какую-то бессмыслицу.
Амара тряхнула головой:
– Он у вас совсем идиот?
– Он хороший человек, – обиженно возразил Тави. – Он сильный, и он работает за троих. Он не будет нам мешать.
– Надеюсь, – буркнула Амара, сунула нож обратно за пояс и кинула свой узел Линялому. – Я ранена, а он здоров. Пусть несет.
Линялый поймал узел, неуклюже поклонился Амаре и перебросил его через плечо.
Амара устремилась вперед, но Тави положил руку ей на плечо:
– Эти люди… Им, наверное, легко будет догнать нас, пеших?
– Я не слишком ловко управляюсь с лошадьми. Ты тоже не заклинатель земли. Может, раб?
Тави покосился на Линялого и поморщился:
– Нет. То есть он немного заклинает металл. И подковывает лошадей. Но сомневаюсь, чтобы он заклинал еще и землю.
– Тогда нам лучше поспешить, – сказала она. – Один из наших преследователей заклинает так, что может заставить лошадей делать все, что ему захочется.
– Но верхом они догонят нас в два счета.
– Тем более надо спешить. Будем надеяться, они не спохватятся до утра.
– Подожди меня у конюшни! – буркнул Тави и бросился в темноту.
Амара прошипела что-то ему вслед, но Тави не обратил на это внимания и нырнул в дверь.
Вся здешняя живность была ему хорошо знакома. Овцы сонно топтались в своем загоне, коровы – чуть дальше. По другую сторону прохода шумно сопели во сне гарганты, а за ними слышалось беспокойное пофыркивание лошадей.
Он бесшумно крался по проходу, когда услышал какие-то звуки наверху, на сеновале. Он замер и прислушался.
– Ну вчера весь день такой вышел, – говорил странный, жестяной какой-то голос, – а уж ночь какая! Хотя, поди, это не сравнить с жизнью торговца каменьями, господин.