– Тебе нужно поспать.
– Но…
– Ты замерзла и напугана, – мягко произнес он. – Я не хочу злоупотреблять этим.
Лицо ее вспыхнуло, и она отвернулась.
– Нет, я имела в виду…
Он положил ладонь на ее голову и мягко придавил. Вторую ладонь он подсунул ей под щеку.
– Просто отдохни, – тихо сказал он. – Поспи.
– Ты уверен? – спросила она.
Глаза ее против воли закрылись и никак не хотели открываться.
– Я уверен, Амара, – сказал он; низкий голос эхом отдавался у него в груди, и она ощущала его почти так же ясно, как слышала. – Спи. Я посторожу.
– Извини, – сказала она. – Я не хотела…
Она ощутила, как он придвинулся к ней и коснулся губами ее влажных волос.
– Тсс. Мы можем поговорить об этом позже, если захочешь. А пока спи.
Покраснев, Амара прижалась к его теплому телу и вздохнула. Она провалилась в сон прежде, чем успела вздохнуть еще раз.
Ее разбудил свет. Она так и лежала вблизи от огня, но одежда, которая сохла прежде на камнях, теперь лежала на ней, согревая все, кроме спины, которую уже начинал холодить утренний воздух. Бернарда не было, и костер почти прогорел. Серый утренний свет падал на стену небольшой пещеры.
Амара встала, закуталась в плащ и шагнула к выходу из пещеры. Бернард сидел там – все еще голый по пояс, – глядя на сиявший в предрассветных сумерках пейзаж. Всё – землю, траву, каждую ветку каждого дерева – покрывал лед. Замерзший ил вперемешку со снегом укутывал землю, окрашивая все в белый цвет, отчего звуки казались ближе, а сама земля словно светилась по-зимнему. Амара замерла на мгновение, глядя на эту неожиданную картину, потом перевела взгляд на Бернарда. Лицо его встревоженно застыло.
– Доминус? – окликнула она его.
Он приложил палец к губам; взгляд его был устремлен куда-то вдаль, голова чуть склонилась набок, будто он прислушивался. Потом он вдруг резко повернулся лицом на юг – в сторону деревьев, черневших в окружавшей их ледяной тишине.
– Вон там, – произнес он.
Амара нахмурилась, но все же запахнула плотнее плащ и шагнула к нему. С грозой в долину пришла зима. Амара покосилась на Бернарда, потом внимательнее всмотрелась в деревья, на которые глядел он.
Она услышала это прежде, чем увидела: негромкий, нараставший, приближавшийся звук. Ей потребовался десяток-другой секунд, чтобы узнать этот звук, понять, что он означает.
Во`роны. Многоголосое карканье. Карканье тысяч во`ронов.
При виде их ее пробрала дрожь: черная туча скользила по предрассветному небу с той стороны, куда смотрел Бернард. Они летели низко, над самыми верхушками деревьев. Их были сотни, тысячи – все небо потемнело от этой живой тени, уверенно двигавшейся в одном направлении.
– Вороны! – прошептала она.
– Они знают, – сказал Бернард. – Ох, фурии… Они всегда знают.
– Что знают? – выдохнула Амара.
– Где найти мертвечину. – Он со свистом втянул в себя воздух. – Чуют битву.
Амара невольно округлила глаза:
– Они летят в гарнизон?
– Мне нужно найти Тави и Исану. Вернуться в домен, – сказал Бернард.
Она повернулась к нему и взяла за руку.
– Нет, – возразила она. – Мне нужна твоя помощь.
Он покачал головой:
– Я в ответе за моих людей. Мне нужно вернуться к ним.
– Бернард, послушай меня. Мне нужна твоя помощь. Я не знаю этой долины. Не знаю, что и чем здесь грозит. Я боюсь подниматься в воздух в светлое время суток, и, даже если я доберусь до вашего графа в одиночку, он может мне не поверить. Мне нужно попасть туда с кем-нибудь, кого он знает. Мне нужно заставить его действовать как можно решительнее, если только есть еще шанс спасти долину.
Бернард покачал головой:
– Все это не имеет никакого отношения ко мне.
– А когда орда маратов подступит к твоему домену, тоже не будет иметь? – взорвалась Амара. – Или думаешь, ты со своими людьми сможешь выстоять?
Он неуверенно посмотрел на нее.
– Бернард, – настаивала она. – Доминус Бернард. Ты в ответе за своих людей. И единственный способ защитить их – это предупредить гарнизон, поднять легионы. Ты можешь помочь мне сделать это.
– Не знаю… – неуверенно произнес Бернард. – Грэм – старый упрямый козел. Я не могу сказать ему, что видел в долине маратов. Я же не помню этого. Его дознаватель сразу поймет это и скажет ему.
– Но ты можешь сказать ему, чтó ты видел своими глазами, – сказала Амара. – Ты можешь сказать ему, что помогаешь мне. С твоей поддержкой он отнесется ко мне серьезнее. Ведь только в его власти поднять войска по тревоге и усилить охрану долины.
Бернард все еще колебался:
– Но Тави… Тогда ведь некому будет помочь ему. И моя сестра. Я даже не уверен, пережила ли она минувшую ночь.
– Как, по-твоему, смогут они пережить нападение маратов?
Бернард отвел взгляд, покосившись на пролетающие над головой черные стаи:
– Как ты думаешь, кто-нибудь наблюдает за воздухом?
– В гарнизоне расквартирована целая центурия рыцарей. Если придать им в поддержку две пехотные когорты, они сумеют сдержать не то что орду, а хоть дюжину. Я думаю, тот, кто составлял этот заговор, планирует уничтожить их еще до прихода маратов.
– Наемники, – сказал Бернард.
– Да.
– Если так, нам наверняка будут мешать попасть в гарнизон профессиональные убийцы.
Амара молча кивнула, всматриваясь в его лицо. Бернард зажмурился.
– Тави. – Он помолчал, потом открыл глаза. – Исана. Я бросаю их во всей этой заварухе.
– Я понимаю, – тихо сказала она. – То, о чем я тебя прошу, ужасно.
– Нет, – так же тихо ответил он. – Нет. Это мой долг. Я помогу тебе.
Она сжала его руку:
– Спасибо.
Он посмотрел на нее:
– Не благодари меня. Я делаю это не для тебя. – Но все же ответил на ее пожатие.
– Бернард. – Она неловко кашлянула. – Вчера. Когда ты сказал… Ты был прав. Я была напугана.
– Я тоже, – кивнул он, отпустил ее руку и повернулся, чтобы войти в пещеру. – Давай-ка одеваться и выступать. Нам еще идти и идти.
Глава 24
– Очнись… Да очнись же! – Женский голос доносился до нее словно издали.
Кто-то хлестнул ее по щеке – неожиданно, резко. Исана вскрикнула и подняла руки, закрывая лицо. Голос все продолжал повторять: «Очнись», пощечины тоже сыпались с равными интервалами, пока Исана не вывернулась из-под ударов, перекатилась, чтобы поджать под себя руки и колени, и подняла голову.
Ей было жарко. Душно. Она была покрыта потом, мокрая одежда липла к телу. В глаза бил свет, и у нее ушла целая минута на то, чтобы понять, что она лежит на грязном полу, а вокруг нее – огненное кольцо диаметром около двадцати футов, кольцо из углей и трута, которое тлело и дымилось. Горло и легкие ее горели от жажды, от дыма, и она закашлялась так сильно, что ее едва не вырвало.
Она прикрыла рот дрожащей рукой, пытаясь отсеять хотя бы часть дыма и пыли, которыми был наполнен воздух. Чьи-то сильные руки помогли ей сесть.
– Спасибо, – прохрипела она и, подняв взгляд, увидела женщину, с которой столкнулась на берегу Рилла, когда та пыталась утопить Тави.
Красивая женщина: темные волосы и глаза, да и тело из тех, о каких мужчины могут только мечтать. Правда, теперь волосы ее висели влажными, спутанными космами, а лицо было перепачкано сажей. Кожа лица была ярко-розовой. Полные губы кривились в легкой улыбке.
Исана потрясенно охнула и попятилась от женщины, оглядываясь по сторонам в поисках спасения. Кроме огненного кольца, она разглядела теперь еще низкий потолок и гладкие каменные стены почти сразу же за кольцом горящих углей. В стене виднелась дверь, и Исана попробовала встать и броситься к ней, но обнаружила, что ноги плохо слушаются ее. Она пошатнулась и тяжело упала на бок так близко к горящим углям, что едва не обожглась. Она отпрянула от огня.
Женщина помогла ей, невозмутимо оттащив в самый центр круга.
– Тише, тише, – произнесла женщина. – Осторожнее, а то сгоришь. – Она уселась перед Исаной, склонив голову набок и глядя на нее. – Меня зовут Одиана, – сказала она наконец. – И мы с тобой обе пленницы.
– Пленницы? – прошептала Исана. Голос ее звучал как хриплое карканье, и она снова закашлялась. – Где? И что случилось с моими ногами?
– В домене Корда – так, кажется, называется это место, – ответила Одиана. – У тебя дурнота после исцеления. Корд нашел тебя после потопа на берегу с пробитой головой. Они заставили меня заживить ее.
– Тебя? – удивилась Исана. – Но разве не ты пыталась покалечить Тави?
– Этого хорошенького? – спросила Одиана. – Я его не калечила. Я его убивала. Это не одно и то же. – Она фыркнула. – Ничего личного.
– Тави. – Исана снова закашлялась. – С Тави все в порядке?
– Откуда мне знать? – раздраженно фыркнула Одиана. – Ты же вырвала мне глаза, подруга. Первое, что я увидела после этого, – уродливого придурка Корда.
– Значит, ты не… – Исана тряхнула головой. – Корд держит тебя в плену?
Та кивнула.
– Он нашел меня, когда паводок сошел. Я только-только успела привести глаза в порядок. – Одиана улыбнулась. – Я никогда не видела таких когтей. Ты должна показать мне, как это делается.
Некоторое время Исана молча смотрела на женщину.
– Нам надо выбраться отсюда, – сказала она наконец.
– Да, – согласилась Одиана, косясь на дверь. – Но пока это представляется маловероятным. Он ведь работорговец, этот Корд, – так ведь?
– Так.
Темные глаза женщины вспыхнули.
– Вот и мне так показалось.
Жжение в горле сделалось вдруг совсем уже невыносимым.
– Рилл, – пробормотала она. – Мне нужна вода.
Одиана раздраженно вздохнула.
– Нет, – сказала она. – Не будь дурой. Он окружил нас огнем. Высушил нас. Твоя фурия тебя не слышит, а если бы и слышала, ты бы и тряпочки не намочила.
Исана вздрогнула: в первый раз с тех пор, как повстречала Рилл, она не ощутила никакого отклика на призыв, никакой реакции от водяной фурии. В состоянии, близком к панике, она лихорадочно оглядывалась по сторонам. На крюках по стенам висело мясо, воздух пропах дымом. Значит, это коптильня Корда.