Хашат нахмурилась, словно не до конца поняла замысел Дороги, но все же кивнула:
– Я поддерживаю мнение Дороги. Вынесем этот вопрос перед Единственным.
– Нет, – бросил Скагара. – Клана Лисы больше нет.
Дорога снова повернулся к Скагаре и сделал шаг в его сторону. Пальцы его сжались в кулаки, а на скулах заиграли желваки, с такой силой он стиснул зубы. От вождя клана Волка его отделял лишь маленький бассейн, когда он остановился, дрожа от напряжения.
– Я думаю, – негромко произнесла Хашат, – Дорога считает, что ты не прав, Скагара. Я думаю, он хочет решить этот вопрос перед Единственным в Испытании крови, как это заведено у клана Волка.
Скагара только раз покосился на Хашат и попятился.
– Я тебе этого не забуду, Дорога, – пообещал он напряженным, высоким голосом. – Ацурак узнает, как ты извращаешь наши законы в собственных целях.
– Убирался бы ты прочь с глаз моих, – произнес Дорога негромко, но от этого еще более угрожающе.
И Скагара отступил, скрывшись в гуще неловко молчащих воинов клана Волка. Все они начали спускаться вниз с холма.
Остальные зрители встревоженно переговаривались, но Дорога обратился к ним:
– Возвращайтесь в лагерь. Хашат и я приготовим все для Испытания. Мы сделаем все, чтобы Единственный подсказал нам, каким путем следовать.
Мараты начали расходиться, явно успокоенные, хотя и продолжая оживленно обсуждать увиденное. Мараты из клана Волка держались поодаль, злобно скалясь на всех, кто подходил к ним слишком близко.
Не прошло и нескольких минут, как Тави и Линялый остались на вершине с тремя маратами. Дорога передернул плечами и протяжно вздохнул.
– Что ж, Хашат, – произнес он. – Какое Испытание, по-твоему, подойдет лучше?
Вождь клана Лошади пожала плечами:
– Обычное для этого хорто.
Китаи со свистом втянул в себя воздух. Дорога поморщился:
– Ты знаешь, что я пытаюсь сделать.
– Волк прав в одном. Этим ты бросаешь вызов обычаям, если не законам. Если ты перегнешь палку, ты лишишься поддержки и своего клана, и моего. Я думаю, тебе лучше следовать традициям везде, где сможешь.
Дорога посмотрел на Тави, потом на Китаи:
– Они достаточно взрослые?
Тут Тави не выдержал и шагнул вперед:
– Подождите-ка. Я сказал все, как вы хотели. Во что вы меня втягиваете?
– Алеранец, – повернулась к нему Хашат. – Ты еще жив и пока не стал едой. Тебе стоит благодарить за это Дорогу и молчать.
– Не уверен, – возмутился Тави. – Тут у вас все едва не перегрызлись. Меня используют. Мне кажется, приличия ради вы могли бы хоть объяснить мне, что происходит и зачем.
Хашат недобро прищурилась и положила руку на эфес своей сабли, но Дорога покачал головой:
– Нет. Он прав. – Дорога вернулся к своему камню и тяжело опустился на него. – Мальчик из долины, ты согласился на Испытание – помериться смекалкой с Китаи. Победить в Испытании означает получить подтверждение Единственного в своей правоте.
Тави нахмурился:
– Вы хотите сказать, если победу одержу я, значит я прав и мой народ не враг маратам?
Дорога согласно хмыкнул:
– И мой клан, и клан Хашат откажутся признавать вождем Ацурака, который ведет нас на ваш народ.
Глаза Тави удивленно расширились.
– Вы надо мной смеетесь. То есть половина маратов просто возьмут и уйдут? Прямо так? – С бешено бьющимся сердцем он повернулся к Линялому. – Линялый, ты слышал?
– Ты еще не победил в Испытании, – презрительно бросил Китаи. – И не победишь.
Дорога хмуро поглядел на своего отпрыска и сказал Тави:
– Мое желание видеть победителем тебя. Тогда я смогу увести своих людей с этой войны. Но это не значит, что это и желание Единственного.
– Уж не мое точно, – заявил Китаи.
Юный марат кивнул отцу и повернулся к Хашат:
– Твое предложение еще в силе?
Вождь клана Лошади покосилась на Дорогу, потом кивнула Китаи:
– Конечно.
Китаи кивнул в ответ и шагнул к Тави, прищурив свои разноцветные глаза:
– Сила, смекалка – мне все равно. Я побью тебя, алеранец.
Он злобно покосился на Дорогу и зашагал вниз с холма. Тави зажмурился:
– Но… Я-то думал, он должен хотеть помочь вам. – Он осторожно поднял взгляд на Дорогу.
Марат пожал плечами:
– Мой щенок будет стараться победить тебя. Как и положено. Это хорошее Испытание перед Единственным.
– Но… Испытание смекалки? Что это значит?
– Проследи, чтобы они были подготовлены как надо, – буркнул Дорога Хашат, повернулся и пошел вслед за своим щенком.
Хашат скрестила руки на груди и пристально посмотрела на Тави.
– Ну? – спросил Тави. – Что мне нужно делать?
– Ты отправишься нынче же вечером, чтобы принести Благословение Ночи из долины Деревьев, – невозмутимо ответила Хашат. – Тот, кто вернется с ним первым, станет победителем Испытания. Иди за мной. – Она встала и легкими, широкими шагами пошла вниз.
– Благословение Ночи, долина Деревьев… Что ж, ладно.
Тави собрался было идти за ней, но Линялый схватил его за рубаху. Тави нахмурился и оглянулся на него:
– Что еще?
– Тави, – сказал Линялый. – Ты не должен делать этого. Лучше я.
Тави зажмурился:
– Э… Линялый, это же Испытание смекалки, ты не забыл?
Линялый кивнул:
– Долина Деревьев. Подумай, Тави.
Тави нахмурился еще сильнее:
– Что думать?
– Так мараты зовут Восковой лес. – Линялый смотрел мимо Тави, вслед удаляющейся Хашат, и на изуродованном шрамами лице его проступил страх. – Одному из вас не вернуться оттуда живым.
Глава 27
Фиделиас остановился, тяжело дыша, когда они с Олдриком выбрались из леса на тракт, который вел прямиком к гарнизону. Хотя он обернул ноги обрывками плаща, а его фурии сглаживали ему дорогу, ступни болели все сильнее. Одной только боли было почти достаточно, чтобы остановить его, даже не считая усталости от слишком долгих поисков хитрого доминуса.
Фиделиас плюхнулся на камень у обочины. Мечник как заведенный расхаживал взад-вперед по дороге.
– Не понимаю, – буркнул тот. – Почему ты не ускорил нас, как делал прежде?
– Потому что мы шли не по дороге, – отозвался Фиделиас, почти не разжимая губ. – Ехать на земляной волне по дороге просто. Использовать ее на пересеченном рельефе, не зная местных фурий, – почти верное самоубийство.
– Выходит, он может использовать это, а ты нет?
Фиделиас удержался от резкого ответа:
– Да, Олдрик.
– Мне все равно.
Фиделиас покачал головой:
– Так нам его не догнать. Он оставил за собой с полдюжины ложных следов, дождался, пока мы не купимся на один из них, и только потом поднял свою волну и уехал на ней.
– Будь у нас лошади…
– У нас их нет, – ровным голосом напомнил Фиделиас. Он поднял ногу и немного размотал повязку.
Олдрик подошел к нему, уставился на его стопу и выругался:
– Вóроны, старина. Ты хоть чувствуешь ее еще?
– Да.
Олдрик опустился на одно колено и совсем размотал повязку, обнажив изрезанную ступню.
– Стало еще хуже. Опухло сильнее. Если ты их запустишь, останешься без ног.
– Есть еще время, – буркнул Фиделиас. – Нам нужно… – Он поднял взгляд, заметив отчаянно извивавшегося в ветвях ближайшего к ним дерева Этана. Потом посмотрел вдоль тракта на запад. – Олдрик, – произнес он, понизив голос. – Двое на дороге, направляются в нашу сторону. Легионерские стрижки, и оба вооружены.
Олдрик со свистом втянул в себя воздух и на мгновение зажмурился:
– Ладно, легионеры?
– Не в форме.
– Возраст?
– Молодые. – Фиделиас коснулся ногой дорожных камней, вызывая Вамму. – Двигаются быстро, по дороге. Явно имеют военную выучку.
– Что будем делать?
– Подожди, пока я не поговорю с ними, – вздохнул Фиделиас. – Сначала выведаем все, что можно. – Он посмотрел на приближавшихся к ним бегом двух молодых мужчин и изобразил на лице болезненную улыбку. Поравнявшись с ними, те сбавили скорость. – Утро доброе, парни, – окликнул Фиделиас. – Не уделите минуту, чтобы помочь одиноким путникам?
Молодые люди остановились, и Фиделиас получил возможность приглядеться к ним получше. Оба младше двадцати. Оба стройные, хотя один чуть выше и волосы пореже. Похожи друг на друга – скорее всего, братья. Оба чуть задыхались от бега, но не слишком сильно. Фиделиас снова попробовал улыбнуться и протянул им флягу с водой.
– Господин, – выдохнул тот, который повыше, принимая флягу, – премного благодарен.
– Вы ранены? – спросил младший и шагнул ближе, глядя на ноги Фиделиаса. – Вóроны! Да вы их почти в клочья изорвали.
– Гроза вынудила нас сойти с дороги, – пояснил Фиделиас. – А потом случился паводок, и мне пришлось скинуть башмаки, чтобы плыть. Вот, шел босиком все утро, но пришлось остановиться.
Юноша кивнул:
– Еще бы. – Он принял флягу у брата, сделал большой глоток и вернул ее Фиделиасу. – Господин, – произнес он, – может, вам лучше вернуться, откуда вышли. Я не уверен, что здесь безопасно.
Фиделиас покосился на Олдрика, тот кивнул и принялся деловито перевязывать израненную ногу Фиделиаса.
– С чего это ты взял, сынок?
– В долине неспокойно, господин, – отвечал тот, который постарше. – Вчера местные фурии словно взбесились. И мой младший брат клянется, будто видел разведчика маратов прямо возле нас – возле домена Уорнера.
– Марата? – Фиделиас одарил молодого человека скептической улыбкой. – Да ваш брат над вами потешался.
Тот покачал головой:
– Как бы то ни было, в долине неспокойно. Мы с братьями приехали домой помочь отцу разобраться в одном деле, а тут такая свара началась. Драка, хорошо хоть до убийства дело не дошло. И еще нынче утром мы видели дым на востоке, где-то возле домена Олдо. Учитывая, что творилось ночью, и то, что сказал брат, мы решили известить кого надо.
Фиделиас зажмурился:
– Надо же. Значит, вы собрались сообщить в гарнизон о тревоге?
Юноша хмуро кивнул: