– Вот теперь ему конец, – заметил Бернард.
Дорога отшвырнул в сторону палицу. Она с глухим стуком грохнулась о камни.
– Я помню Лису, – негромко произнес он, раскинул руки и все с той же убийственной улыбкой двинулся на Овцереза.
Ацурак побледнел, но тоже раскинул руки и пошел по кругу, обходя Дорогу. Потом прыгнул – точь-в-точь как хищные птицы его клана, – лягнув Дорогу пяткой в грудь. Дорога не стал парировать удар, хотя он и заставил его попятиться на шаг. Вместо этого он перехватил ногу Ацурака за лодыжку, и тот начал заваливаться назад. Что-то в ноге у Ацурака сломалось с отвратительным хрустом. Вождь овцерезов охнул и повалился на спину, но все-таки успел извернуться и сделать Дороге подсечку здоровой ногой. Вождь гаргантов тоже упал, сцепившись со своим противником.
Тави видел, что, как ни старается Ацурак, противник его обладает слишком явным преимуществом. В физической силе Ацурак уступал Дороге, а теперь, когда он лишился возможности выйти из боя, поражение его сделалось просто вопросом времени. Ручищи Дороги сомкнулись у Ацурака на горле. Ацурак тоже пытался душить соперника, но Тави видел, что это безнадежное занятие.
Тави смотрел на поединок, не в силах отвести глаз. Но что-то, какое-то едва заметное движение на заднем плане привлекло его внимание. Он пригляделся: все мараты возбужденно, с горящими глазами следили за поединком. Хашат едва не задыхалась от волнения, широко раскрыв глаза. Но стоявший рядом с Хашат Скагара, вождь клана Волка, отступил на шаг и отвел руку назад. На глазах у Тави один из воинов-волков окунул стрелу каменным наконечником в маленький глиняный сосуд и передал ее Скагаре вместе с коротким маратским луком. Быстрым движением вождь клана Волка наложил отравленную стрелу на тетиву и вскинул лук.
– Дорога! – крикнул Тави. – Берегись!
Дорога оглянулся; взгляд его метнулся к Тави, потом к Скагаре. Он перекатился по земле, выставив Ацурака между собой и вождем волков. Из последних сил Ацурак выхватил из-за пояса алеранский кинжал с золотой рукоятью и отчаянно полоснул им по руке Дороги. Вождь гаргантов вскрикнул, отпрянул, и Ацурак, высвободившись из его хватки, откатился в сторону.
– Убейте их! – крикнул он. – Убейте их, как перебили лис! Всех до одного!
Дорога взревел и, вскочив на ноги, двинулся на Ацурака. И тут Скагара выпустил отравленную стрелу. Тави увидел, как она мелькнула в воздухе и с омерзительным влажным звуком вонзилась в руку Дороге. Вождь гаргантов упал. Хашат резко повернулась, сабля ее блеснула на солнце и одним взмахом перерубила и лук Скагары, и его горло. Заливаясь кровью, тот опрокинулся навзничь.
Во дворе снова воцарился хаос. Огромный воин-овцерез с визгом бросился вслед за Ацураком на упавшего Дорогу. Одновременно с этим гаргант Дороги взревел и поспешил на помощь хозяину. За стенами тоже раздался оглушительный шум. Клан Хашат ринулся вперед, к Дороге, а навстречу им устремились воины Ацурака.
Линялый взвыл и крепко схватил Тави за рубаху.
– Кинжал! – донесся до него крик Амары. – Отнимите кинжал!
Курсор рванулась вперед, но наткнулась на непроходимую, ощетинившуюся копьями и клювами овцерезов стену маратов. Алеранцы вновь сомкнули боевые ряды, но Бернард успел схватить за руки сестру и Амару и оттащить их назад, под защиту легионерских щитов.
Линялый испуганно взвизгнул и ринулся вслед за Бернардом, потащив Тави за собой.
– Линялый! – возмутился Тави.
– Кинжал! – не успокаивалась Амара. – Без кинжала все будет впустую!
Тави больше не раздумывал. Вскинув руки вверх, он резко нырнул вниз, выскользнув из не по росту большой куртки, перекатился по камням, вскочил, лихорадочно огляделся по сторонам и бросился к лежавшему Ацураку. Его воины кто сдерживал алеранцев, кто повернулся к разъяренному гарганту – во всяком случае, все они были слишком заняты, чтобы обратить внимание на одного-единственного бегущего мальчишку.
Ацурак тоже следил за катавасией вокруг гарганта Дороги. Тот прорвался к своему хозяину и встал над ним, бодая, кусая и лягая всех, кто пытался подойти к нему. Тави облизнул пересохшие губы и тут увидел валявшуюся на камнях палицу Дороги. Он подобрал ее, хоть это и потребовало от него изрядного усилия, и приготовился врезать ею Ацураку по башке, схватить кинжал и бежать обратно к дяде.
Вместо этого внезапный порыв ветра взметнул в воздух сено, пыль запорошила ему глаза, а ветер едва не опрокинул его. Тави прикрыл глаза рукой, а открыв их, увидел нескольких мужчин в черных плащах и доспехах, паривших с обнаженными мечами в воздухе над двором. Один из них вытянул руки в сторону Ацурака – должно быть, он и управлял ветром, который дул по двору.
Другой рыцарь Воздуха спикировал вниз и опустил на камни того же ничем не примечательного лысеющего мужчину, которого Тави уже видел на переправе. Мужчина шагнул к ослепленному ветром Ацураку, приподнял за волосы его голову и небрежным взмахом ножа перерезал горло. Вождь дернулся, кинжал вылетел из его руки и, звякнув о камни, упал совсем недалеко от Тави.
– Кинжал! – рявкнул мужчина с окровавленным ножом. – Кинжал держите!
Тави уставился на него. Тот еще стоял над дергавшимся в конвульсиях телом Ацурака, и Тави не сомневался, что он и его убьет с такой же легкостью. Но он знал также, что этот человек изменил Короне, преследовал Амару и Тави и пытался убить его тетю и дядю.
Всего два дня назад, подумал Тави, он мог бы и не помешать этому человеку заполучить кинжал обратно. Он мог бы повернуться и бежать, найти место, где отсидеться, пока все это не закончится.
– Два дня назад, – пробормотал Тави себе под нос, – я был куда умнее.
Он бросился вперед, схватил кинжал и побежал обратно.
– Вон тот! – услышал он крик за спиной. – Кинжал у него! Убейте мальчишку!
Глава 43
Тави снова бежал, спасая свою жизнь.
Во дворе продолжали царить хаос и смятение, но он знал только одно направление: подальше от человека, который убил Ацурака. Тави вильнул, огибая двух схватившихся воинов-маратов, и понесся в противоположный конец крепости. Он услышал за спиной внезапный рев ветра, а потом его швырнуло вперед, и он кубарем покатился по земле. Тави вскрикнул и постарался держать кинжал так, чтобы не порезаться о него самому.
Когда он наконец остановился, то увидел несущегося на него с неба рыцаря Воздуха в полных боевых доспехах с нацеленным на него копьем. Тави порылся в кармане. Стоило рыцарю приблизиться, как он швырнул ему навстречу горсть соли из коптильни Бернарда и тут же перекатился в сторону.
Рыцарь пронзительно вскрикнул, пытаясь замедлить падение, но скорость была слишком высока. Он приземлился на ноги, сделал пару быстрых заплетающихся шагов, упал и покатился по камням. Тави услышал, как хрустнули кости.
Тави вскочил и огляделся. Все больше рыцарей Воздуха кружило над двором, высматривая его. За цепочкой бившихся с врагом легионеров дюжий мечник, которого Тави видел на конюшне в домене дяди, тоже увидел его и двинулся в его сторону, подняв меч, чтобы расчистить себе путь. Мужчины, который убил Ацурака, больше не было видно.
Тави побежал прочь от мечника – вдоль конюшни, через центр крепости, к дальним воротам. Наверняка ведь там найдется кто-нибудь, кто еще не бьется врукопашную с маратами, или крепкий дом, где он сможет спрятаться…
Тави как раз добежал до дальнего угла конюшни, когда из ее дверей с криком: «Иду! Да иду же!» – выпрыгнула фигура в полурасстегнутой кирасе и съехавшем на глаза шлеме. Тави с разбега врезался в нее, и оба полетели на землю. Щит незнакомца с грохотом упал на камни, но лопату с вытертым до блеска от долгого пользования черенком тот каким-то образом ухитрился не выронить. Он сдвинул шлем назад и, перехватив лопату обеими руками, занес ее для удара.
Тави машинально прикрыл голову руками.
– Фредерик! – крикнул он. – Фред, это же я!
Фредерик опустил лопату и уставился на него:
– Тави? Ты жив?
– Не уверен, что надолго, – выдохнул Тави, поднимаясь на ноги. – Фред, меня хотят убить!
Фредерик заморгал. Шлем снова сполз ему на глаза. Тави поднял было руку, чтобы снять его совсем, и тут заметил стремительно спускавшегося к ним рыцаря Воздуха. Рука его снова дернулась к карману – и тут он обнаружил, что в прошлый раз в спешке вывернул его наизнанку. Остаток соли высыпался на бегу.
– Тави, – пробормотал Фред. – Доминус сказал, чтоб я не снимал его…
– Берегись! – крикнул Тави и с силой толкнул его.
Оба снова упали. Рыцарь просвистел мимо, взмахнув мечом, и Тави вдруг обожгло руку чуть выше локтя.
Фредерик оцепенело уставился на Тави. Рыцарь разворачивался в небе для новой атаки.
– Тави, – пробормотал Фредерик, потрясенно глядя на его руку. – Да он… он же тебя порезал. – Он поднял взгляд, и глаза его расширились. – Они хотят убить тебя!
– Даже сказать не могу, как я рад, что ты понял это, – буркнул Тави, морщась от жгучей боли в руке. Кровь испачкала рубаху, но шевелить рукой он мог. – Не так и страшно. Помоги мне встать.
Фредерик послушно поставил его на ноги, хотя, судя по выражению лица, продолжал пребывать в полнейшем смятении.
– Кто это?
– Не знаю, – сказал Тави. – Но он возвращается.
Тави повернулся, чтобы нырнуть в конюшню, – и увидел в дверях темный силуэт знакомого мечника с клинком в руке.
– Туда нельзя, – прохрипел Тави. Он оглянулся. К рыцарю Воздуха присоединился один из его товарищей, и они шли в атаку уже вдвоем. – Фред, нам нужен Тампер.
– Что? Но Тампер не умеет драться!
– Соль, Фред. Нам нужна соль, чтобы бросить в этих летунов, много соли!
– Но…
– Живо, Фред!
Рыцари Воздуха уже неслись к ним в завывающем вихре. Тави стиснул в руке кинжал и лихорадочно оглядывался по сторонам, но бежать было некуда. Сжав лопату обеими руками, Фредерик шагнул вперед, закрыв Тави от рыцарей. Он громко завопил, и крик его перерос в гортанный рык. Он отвел лопату назад и, описав полукруг в воздухе, ударил ею первого рыцаря прежде, чем тот успел дотянуться до него мечом. Удар смел рыцаря с такой легкостью, будто тот был сделан из соломы. Тави просто не поверил своим глазам.