удет жить. Я не помогала ей, но и не вредила. С ней уж разбирайся сама.
– Спасибо.
Водяная ведьма пожала плечами.
– Надеюсь, – буркнула она, и в голосе ее прозвучало что-то, похожее на искреннюю теплоту, – мы с тобой больше никогда не увидимся, Исана.
С этими словами она соскользнула вниз по канату и, оказавшись внизу, пошла, настороженно глядя по сторонам, куда-то вглубь крепости.
Исана отвернулась от уходящей наемницы и, опустившись на колени, коснулась рукой лба Тави, проверяя с помощью Рилл его состояние. Она сразу поняла, что ему больно, что его еще предстоит лечить и лечить, но что водяная ведьма сделала все, чтобы он выжил и дотянул до этого лечения.
За ее спиной послышался скрежет, и на стену забрался Линялый.
– Тави?
– С ним все в порядке, – прошептала Исана. – С ним все будет в порядке.
Линялый положил руку на плечо Исане:
– Он храбрый. Как его отец.
Исана подняла взгляд на Линялого и устало улыбнулась:
– Что битва? Окончилась?
Линялый кивнул, посмотрев в сторону ворот:
– Окончилась.
– Тогда помоги мне, – сказала Исана. – Их нужно как можно быстрее уложить в постель.
– А потом что? – спросил Линялый.
– А потом… – Исана закрыла глаза. – Потом мы вернемся домой.
Глава 45
Фиделиас очнулся в каком-то темном, холодном месте. Болело все тело. Он открыл глаза.
– Отлично, – произнесла Одиана вкрадчивым голосом. – Ты очнулся. – Она склонилась над ним и нежно потерла ему виски кончиками пальцев. На ее шее тускло блестел жесткий ошейник. – Кровь уже не течет.
– Что произошло? – спросил Фиделиас.
Она внимательно следила за движениями его губ:
– Я нашла моего Олдрика, а потом нашла тебя. Пока мы не можем считать себя свободными и нуждаемся в твоей помощи.
– Где мы?
– В каком-то пакгаузе в гарнизоне. Мой любимый сейчас выполняет одно задание, потом мы сможем уйти.
– Кинжал?
– В твоей руке. Ты не захотел выпускать его из рук.
Фиделиас поднял руку и посмотрел на кинжал:
– Где люди?
– Уже ушли.
Дверь в пакгауз со скрипом отворилась, и вошел Олдрик в плаще риванского легионера.
– Времени мало, – сказал он сдавленным голосом; прихрамывая, подошел к Одиане и бросил к ее ногам несколько лоскутов кожи с длинными прядями тонких седых волос. Скальпы. – Мараты прочесывают здания в поисках отставших.
– Мы должны завершить еще один круг, – улыбаясь, сказала Одиана, поднимая с земли скальпы.
Она принялась что-то напевать про себя, потом направилась к горе ящиков и мусора в глубине пакгауза.
Фиделиас поднялся на ноги, закачался, судорожно ловя ртом воздух. Опустив взгляд, он увидел, что тоже облачен в риванский плащ.
Олдрик подхватил его под руки, хотя и сам с трудом стоял на ногах.
– Спокойно. Рана серьезная. Одиана сделала все, что могла, чтобы состояние стало стабильным, но ты нуждаешься в серьезном уходе.
Фиделиас кивнул, убрал аквитанский кинжал в сумку и надежно завязал ее.
– Хорошо, – сказал он. – Как будем выбираться отсюда?
– Беспорядки не прекратились, – сообщил Олдрик. – Алеранцы находятся в замешательстве, много раненых, некоторые здания горят. Волки сбежали, оставив овцерезов гнить. Многие из них стояли насмерть, а некоторых до сих не удалось выкурить из подвалов и с чердаков.
Фиделиас кивнул:
– Люди?
– Сильно потрепаны. Нам придется выплачивать много пособий за убитых. Стоять можешь?
– Да.
Фиделиас, прищурившись, посмотрел на Одиану и заковылял к ней.
Она сидела на корточках рядом с казавшимся бездыханным телом доминуса. Вокруг него валялись разбитые ящики и кровельные плитки. Раненый явно был без сознания. Одиана нежно гладила его по волосам; увидев Олдрика и Фиделиаса, она улыбнулась. Потом наклонилась и коснулась пальцами лба человека:
– Очнитесь, господин Корд.
Корд вздрогнул, его веки затрепетали. Через мгновение его взгляд остановился на них, и лицо исказилось от страха.
Одиана, не переставая улыбаться, наклонилась и поцеловала его в лоб.
Олдрик легонько коснулся острием меча щеки Корда.
– Сними с нее ошейник, – приказал он. – Немедленно.
Корд облизал губы:
– А если откажусь? – прошептал он.
Олдрик надавил на меч чуть сильнее. Человек сжался от страха.
– Хорошо-хорошо.
Он поднял руку и расстегнул ошейник. Одиана вздрогнула, освободившись от него, потом взяла в руки и долго рассматривала.
– Нам пора, – сказал Фиделиас.
– Это еще не все, господин, – пробормотала она. – У меня есть для тебя подарок.
– Подожди, – заикаясь, произнес Корд. – Я сделал, что вы просили. Снял ошейник.
Одиана наклонилась, чтобы посмотреть Корду прямо в глаза, и пробормотала:
– Исана была слишком добра и не смогла убить тебя. И я не могу, несчастный. – Она снова поцеловала его в лоб.
Она взяла принесенные Олдриком скальпы и обмотала одним из них руку Корда. Второй она заправила ему за пояс, а третьим перевязала запястье.
– Это – скальпы членов клана Лошади, – сказала она. – А этот клан очень серьезно относится к скальпированию. Сейчас они осматривают дом за домом в поисках врагов. Могут появиться здесь в любой момент, мой бедный господин. Они вырвут сердце из твоей груди и сожрут, пока оно еще бьется. Ты увидишь это. – Она вздохнула и повернулась к Олдрику. – А мы нет?
Он покачал головой:
– Утро тем не менее чудесное. Нам пора, любимая.
Она, посмотрев на него, недовольно выпятила нижнюю губу, но подошла к Олдрику и положила руку ему на плечо.
Фиделиас поморщился, посмотрев на обвитого скальпами Корда. Потом быстро повернулся, чтобы уйти, но Корд схватил его за лодыжку:
– Подожди. Умоляю, не оставляй меня здесь. Не оставляй на растерзание этим тварям.
Фиделиас остановился, но только для того, чтобы наступить ему на пальцы, а потом устало зашагал прочь, призвав все навыки, которые позволили бы ему, Олдрику и Одиане ускользнуть из полуразрушенной крепости незамеченными.
Они выбрались из пакгауза, и почти сразу же в него ворвалось с полдюжины вооруженных членов клана Лошади. Меньше чем через минуту они услышали крик Корда. Протяжный, полный ужаса мучительный крик. Одиана опустила голову на плечо Олдрика и прошептала:
– Ты прав, мой повелитель. Утро действительно чудесное.
Глава 46
Тави проснулся в усадьбе Бернарда, в комнате, которую использовали в случаях, когда в доме гостило много народа. Он ощущал себя усталым, ему хотелось пить, но, если не считать легкого нытья в запястье, у него ничего не болело. Он пошевелил ногами и обнаружил, что лежит на кровати одетым.
– Не знаю почему, – услышал он голос дяди с соседней кровати. – Она склонилась надо мной, и я подумал, что она перережет мне горло. А она вместо этого заживила мою рану. Сказала, мол, не хочет, чтобы я истек кровью до смерти.
Судя по голосу, Амара хмурилась.
– Она хоть сказала что-нибудь еще?
– Да. Передать Исане, что они в расчете.
Тави сел и огляделся. Его дядя сидел на соседней кровати; белые повязки закрывали его тело от середины живота до подмышек. Он был бледен, плечи и половину лица украшали синяки, но, взглянув на Тави, он улыбнулся:
– Ну наконец-то. А то мы уж боялись, ты будешь спать вечно.
Тави радостно вскрикнул и бросился обнимать своего дядю.
– Осторожнее, осторожнее, – усмехнулся тот. – Я нынче хрупкий. – Это не помешало ему самому крепко обнять Тави. – Рад видеть тебя, сынок.
Амара, на этот раз в женской одежде – рубахе и темно-коричневой юбке, тоже улыбнулась ему.
– Привет, Тави.
Он улыбнулся ей в ответ и снова повернулся к Бернарду.
– Но как? – спросил он. – Как ты остался жив?
– Одиана, – ответил Бернард. – Та самая водяная ведьма, которая напала на тебя тогда, в реке. Твоя тетя спасла ее от смерти у Корда. Она пряталась среди трупов под стеной. Она меня и спасла. И Линялого тоже.
Тави тряхнул головой:
– А мне все равно, кто сделал это, главное – с тобой все в порядке.
Бернард снова рассмеялся.
– В порядке, – согласился он. – Только я проголодался как волк. А ты?
В животе у Тави была какая-то тяжесть.
– Нет пока, дядя.
Амара повернулась к стоявшему на столике графину, налила чашку воды и поднесла ее Тави.
– Выпей-ка. Твое тело сильно обезвожено. Напьешься – и захочешь есть. Еще как захочешь.
Тави поблагодарил ее кивком и выпил. Рука его – та, которую сломал Фиделиас, – слушалась неважно, и ему пришлось взять чашку другой.
– А ты как, тоже в порядке?
Она отозвалась усталой улыбкой:
– Жива. Так, несколько царапин. Заживет.
– Ты извини, – сказал Тави. – Потерял я тот кинжал.
Амара мотнула головой:
– Тебе не за что извиняться, Тави. Ты сразился с двумя мерзавцами, которые вдвоем убили больше людей, чем любой другой из всех, кого я знаю. Ты просто храбрец. Так что нечего переживать из-за какого-то там кинжала.
– Но ведь без него Аквитейн выйдет сухим из воды. Ты ведь не докажешь теперь его вину, ведь так?
Амара нахмурилась:
– На твоем месте, Тави, я бы осторожнее выбирала слова. Если тебя услышит кто-нибудь не тот, тебя могут притянуть к суду за клевету.
– Но это же правда!
Она слабо улыбнулась:
– Без кинжала – нет. Без улик это только подозрения.
Тави нахмурился:
– Но это же глупо.
Амара рассмеялась неожиданно весело.
– Да, – согласилась она. – Но ты посмотри на это с другой стороны. Ты спас долину и массу расположенных в ней доменов. Ты теперь герой.
Тави зажмурился:
– Э… Что, я?
Амара кивнула с совершенно серьезным лицом:
– Я вчера отослала свой отчет о событиях. Сам Первый консул приезжает завтра, чтобы наградить нескольких человек за отвагу.
Тави замотал головой:
– Не такой уж я и храбрый. И никаким героем я себя не чувствую.