– В разумных пределах.
– Тогда я хочу, чтобы вы помогли раненым жителям долины и семьям тех, кто погиб. Зима наступает, и нам всем придется несладко.
Брови Гая поползли вверх, и он склонил голову набок:
– Правда? Имея возможность любого выбора, ты выбираешь именно такую награду?
Тави почувствовал, как подбородок его упрямо выпячивается вперед. Он встретил взгляд Гая и кивнул.
– Потрясающе, – пробормотал Гай и кивнул тоже. – Очень хорошо. Я прикажу, чтобы помощь Короны распределялась среди пострадавших на основании докладов местного графа. Это достаточно справедливо?
– Конечно, правитель. Спасибо.
– Позволь мне добавить к этому еще одно, Тави. Моя курсор доложила мне, что ты хочешь поступить в Академию.
Сердце едва не выпрыгнуло у Тави из груди.
– Да, принцепс. Больше всего на свете.
– Но это может быть довольно трудно для человека с твоими… скажем так, сложностями. Ты окажешься в окружении сынов и дочерей самых знатных и богатых семей Алеры. Многие из них сильные заклинатели. Это может потребовать от тебя новых испытаний.
– Мне все равно, – выпалил Тави. – Я за себя как-нибудь постою.
Гай внимательно посмотрел на него, потом кивнул:
– Я верю, что постоишь. Ладно, если ты принимаешь это, так и будет. Я дарю тебе свое покровительство на время учебы в Академии и помогу тебе выбрать специальность по вкусу. Ты будешь зваться курсантом Тави, воспитанником Гая. Ступай в столицу. В Академию. Посмотрим, что ты сделаешь со своей жизнью, получив шанс, а?
Голова у Тави шла кругом, на глаза навернулись слезы. Он заморгал, пытаясь скрыть их.
– Правитель… Вы даже не знаете, что это для меня значит. Спасибо, принцепс.
Гай улыбнулся, и к уголкам его глаз сбежались морщинки.
– Что ж, тогда отдыхай. Завтра все будет официально, напоказ. Но прошу тебя, помни, что я признателен тебе, молодой человек. И благодарен.
– Спасибо, правитель.
Гай встал и склонил голову:
– Спасибо, курсант. Увидимся завтра.
Он вышел из комнаты, оставив Тави в состоянии легкого головокружения. Тави лежал на подушке, глядя в потолок, а сердце его билось часто-часто. Столица. Академия. Все, о чем он мечтал. Он плакал и смеялся одновременно, обхватив себя руками, ибо всерьез опасался лопнуть от распиравших его чувств.
Первый консул Алеры сказал ему «спасибо». И «увидимся завтра».
На мгновение он прикусил губу, припоминая, что еще говорили ему за этот день.
– Нет, – пробормотал он. – Прежде я кое-что должен сделать. Должен же я довершить то, что начал.
Глава 47
Фиделиас с облегчением погрузился в горячую ванну и зажмурился. Леди Аквитейн, всю одежду которой составлял халат из светлого шелка, убрала кинжал с гербом Аквитейна в шкатулку на своем столике и заперла ее.
– Что мои люди? – спросил Фиделиас.
– О них позаботились, – заверила она его. – Я восстановила слух твоей водяной ведьме, и им с ее мужчиной отведены отдельные покои. – Она чуть улыбнулась. – Полагаю, они заслужили возможность побыть вдвоем.
– Я потерпел поражение, – сказал Фиделиас.
– Ну, не совсем, – мурлыкнула леди Аквитейн. Она проверила, не остыла ли вода, и положила пальцы Фиделиасу на виски. – Без кинжала у Гая нет ничего, кроме подозрений.
– Но он знает, – сказал Фиделиас. Он ощутил легкое головокружение, когда медленная волна тепла прокатилась по его телу. – Он знает. Действия Аквитейна больше не тайна.
Госпожа Аквитейн улыбнулась. Потом обошла ванну, и шелковый халат соскользнул с ее плеч. Она опустилась в воду рядом с Фиделиасом и обвила руками его плечи.
– Ты слишком переживаешь.
Фиделиас поежился:
– Госпожа… Возможно, мне лучше уйти. Ваш муж…
– Занят, – мурлыкнула леди Аквитейн.
Она сделала движение рукой, и из воды выросли две фигурки – словно марионетки на крошечной сцене. Две фигуры лежали на огромной постели в роскошно убранных покоях. Некоторое время они извивались в объятиях друг друга, потом затихли, обмениваясь медленными поцелуями.
– Вот так, прекрасная госпожа, – послышался далекий, отдающий жестью голос Аквитейна. – Теперь вам лучше?
– Аттис, – лениво протянул молодой женский голос. – Ты такой сильный. – Она поежилась и сделала попытку сесть. – Мне нужно идти.
– Вздор, – возразил консул. – Он будет занят награждением еще не один час. У нас с тобой полно времени.
– Нет, – пробормотала она. – Я не должна…
Однако Фиделиас слышал возбуждение в ее голосе.
– Должна, должна, – усмехнулся Аквитейн. – Вот так-то лучше.
– Какой любовник! – вздохнула женщина. – А скоро мы сможем быть вместе всегда, когда ты этого захочешь.
– Это верно, – согласился Аквитейн.
– А госпожа Аквитейн? – спросила женщина.
Госпожа Аквитейн холодно улыбнулась.
– С ней проблем не будет, – сказал Аттис Аквитейн. – Не будем тратить время на разговоры.
Фиделиас смотрел, как Гай Кария, супруга Первого консула, обвила руками консула Аквитейна и притянула его к себе.
– Видишь? – мурлыкнула госпожа Аквитейн, позволив фигуркам погрузиться обратно в воду. – Мы держим не один нож приставленным к его спине. – Она повернулась к Фиделиасу, прижалась к его уху губами, и в нем проснулась жаркая страсть. – История еще не завершилась.
Гай Секстус, Первый консул Алеры, спустился в долину Кальдерона на крылатом жеребце из алого огня. Вокруг него летел целый легион: пять тысяч рыцарей Воздуха, а с ними коронные гвардейцы в своих алых плащах, рыцари Металла и Огня, рыцари Воды и Земли и рыцари Дерева – все до одного древней дворянской крови. Фанфары возвестили об их прибытии, и, несмотря на такое обилие людей в небе, воздух почти не шевельнулся. Первый консул спустился в долину с эскортом из целого легиона, и люди Кальдерона вышли встретить их.
Амара стояла перед толпой собравшихся жителей, и стоило Гаю спешиться, как огненный жеребец его исчез, превратившись в облачко дыма. Амара преклонила колени при его приближении, но он взял ее за руку и поднял на ноги, а потом обнял. Он был одет в алый и лазурный цвета Алеры, на поясе его сиял клинок, и держался он гордо. Вот только тревожных морщин у глаз, похоже, прибавилось.
Он стоял и, улыбаясь, смотрел ей в глаза:
– Отличная работа, Амара.
Амара почувствовала, как на глаза ей наворачиваются слезы – гордости, наверное, – и расправила плечи.
– Спасибо, правитель.
Позади них расположился легион, как сотни сверкающих смертоносных стрекоз, и Амара, в платье с чужого плеча, постаралась выглядеть достойно.
– Принцепс, вы хотите, чтобы я представляла их вам в том порядке, в каком перечисляла в рапорте?
Гай кивнул:
– Да. Начинай. Мне не терпится познакомиться с ними.
– Пусть Фредерик из домена Бернарда подойдет к принцепсу.
Толпа потрясенно ахнула, и кто-то под смех окружающих вытолкнул вперед долговязого юнца. Нервно сцепив пальцы, Фредерик огляделся по сторонам, потом вздохнул и шагнул к Амаре и Первому консулу. Он начал было поклон, потом смешался, преклонил колени, но передумал и снова поклонился.
Гай рассмеялся, взял паренька за руку и крепко пожал ее:
– Насколько мне дали понять, молодой человек, ты одолел не одного, но двоих рыцарей-наемников в открытом поединке, вооруженный всего лишь заступом.
– Лопатой, принцепс, – поправил его Фредерик и сразу же залился краской. – То есть, э… Да, я их огрел… то есть, я хотел сказать, правитель.
– И еще мне сказали, что во время битвы ты оборонял дверь в здание на восточном дворе, защищая от маратов укрывшихся в нем детей.
– А… ага. Лопатой, правитель. Принцепс. Извините.
– Встаньте на колени, молодой человек.
Фредерик сглотнул и повиновался. Гай достал меч из ножен, и клинок засиял на солнце.
– За отвагу, преданность и изобретательность перед лицом врагов государства, Фредерик из домена Бернарда, объявляю тебя рыцарем государства со всеми вытекающими из этого обязанностями и привилегиями. Отныне ты являешься гражданином государства, и никто не может оспорить этих твоих прав. Встань, дон Фредерик.
Потрясенный, Фредерик встал, пошатываясь:
– Но… но все, что я умею, – это пасти гаргантов, правитель. Я ведь не разбираюсь в войне и всяком таком. То есть, извините, принцепс.
– Дон Фредерик, – назидательно произнес Гай. – Хотелось бы мне, чтобы все мои рыцари обладали столь полезными навыками. – Он улыбнулся. – В свое время мы еще обсудим твои обязанности здесь.
Фредерик отвесил неуклюжий поклон:
– Хорошо, принцепс. Спасибо, правитель. То есть принцепс.
Гай махнул рукой, и Фредерик, спотыкаясь, отошел на несколько шагов в сторону.
– Пусть подойдет сюда доминус Бернард, – объявила Амара.
Бернард, в своем лучшем платье коричневого и зеленого сукна, выступил из толпы и преклонил колено перед Гаем, низко склонив голову.
Гай взял Бернарда за руку и поднял:
– Насколько я понимаю, это ты помог справиться с ситуацией, когда Грэма ранили.
– Я всего лишь помогал, принцепс, – ответил Бернард. – Я делал то, что сделал бы на моем месте всякий.
– Ты делал то, что полагалось бы сделать всякому, – поправил его Гай. – А это не совсем одно и то же. Даже совсем не одно и то же. Доминус, твоя отвага перед лицом столь серьезной опасности не осталась незамеченной. Прошу тебя, встань на колени.
Бернард повиновался, и Гай снова обнажил меч, чтобы коснуться им сначала одного плеча Бернарда, потом другого.
– По праву, дарованному мне Короной, провозглашаю тебя Бернардом, графом Кальдеронским. – (Голова Бернарда дернулась как от удара.) – Со всеми вытекающими из этого обязанностями и привилегиями и так далее. Встань, славный граф.
Бернард встал, глядя в глаза Гаю:
– Но ведь у нас есть граф – Грэм.
– Боюсь, граф, Грэм теперь патриций. – Гай понизил голос, чтобы его слышал только Бернард. – Он получил назначение в долину Амаранта, где оправляется сейчас от полученной раны. Мне же необходим человек, пользующийся уважением местных жителей и которому я могу доверить ведение всех здешних дел. И которого будут уважать мараты. Ты как раз такой человек.