– А что, если я не справлюсь? – тихо спросил он. – Что, если я не способен нести такое бремя?
– Тави, тебе вовсе не обязательно…
– Речь не о способности к магии, – твердо сказал он. – Речь обо мне. – Он наклонился поближе к матери и прошептал: – Как ты думаешь, я смогу это сделать? Занять… его место?
Сердце Исаны застучало, и она отложила шитье в сторону. Страх кричал, что она должна сказать сыну «нет». Что он не может и не должен ввязываться в безумную кухню политики Алеры, что ему не выжить в этой страшной борьбе. Что он все испортит, а его дела станут причиной боли и страданий многих тысяч людей.
Но вместо этого она взяла его руки в свои.
– С тех пор как ты родился, мне снились кошмары об этом, – тихо заговорила Исана. – Всякий раз, когда ты совершал поступок… который мог привлечь внимание Короны, всякий раз, когда подвергался опасности, мне казалось, что кто-то вонзает в меня нож. Я была уверена: если ты будешь продолжать, то враги твоего отца тебя заметят. И узнают. И убьют. Ничего другого я видеть не могла.
Она заглянула в его глаза.
– Но я не видела того, что находилось прямо перед моим носом, – продолжала Исана, крепко сжав его ладони. – Ты снова и снова доказывал, что ты его сын. Его сын. И не верь тем, кто скажет, что это не так.
Он смотрел на мать широко раскрытыми глазами, потом коротко кивнул, и его челюсти внезапно отвердели.
– Спасибо тебе.
– Великие фурии, только не нужно меня благодарить, – сказала Исана. – Я ненавижу все, что с этим связано.
– Ты будешь рядом со мной? – спросил он.
Она наклонилась к нему и изо всех сил обняла.
– Славься, Гай Октавиан, – прошептала Исана.
Глава 25
Тави стоял на самом носу корабля, где он не мешал матросам, старавшимся выжать из «Слайва» максимальную скорость. Корабль несся вперед по волнам, и соленые брызги летели в лицо Тави. Он почувствовал присутствие Китаи за мгновение до того, как ее босые ноги застучали по палубе у него за спиной. Она встала рядом, прижалась к нему бедром, и оба посмотрели вправо.
Теперь они уже видели очертания корабля, чьи белые паруса сияли под полуденным солнцем. Враг неуклонно приближался.
– Они нас догонят, – спокойно сказала Китаи.
– Да, похоже на то, – сказал Тави. – Команда волнуется. Скоро они начнут точить ножи.
Китаи кивнула:
– Я тоже почувствовала. – Она немного помолчала. – А пираты всегда нападают в открытом море? Мне кажется, это слишком хлопотный способ затеять ссору. Мы могли бы сразиться с ними в доках и там решить все проблемы. А потом плыли бы себе спокойно.
– Пожалуй, так было бы разумней, – согласился Тави. – Но я сильно сомневаюсь, что они разумные люди.
– Верно, ведь они алеранцы. – Она покачала головой, и Тави вдруг заметил, что в ее глазах нет обычной искорки смеха, которая неизменно появлялась, когда она делала это замечание. – Чала, ты должен кое-что увидеть.
Тави кивнул и последовал за ней вдоль борта к узкой лестнице, которая вела в тускло освещенный трюм. Внутри корабль напоминал деревянный дом, если не считать необычной формы внешней стены и слишком низких потолков. Они прошли через кладовую, полную ящиков и коробок с продуктами, потом через маленькую мастерскую, где лежали инструменты для работы по дереву и древесина для ремонта. Еще дальше находилось грузовое отделение.
Там было влажно, пахло плесенью, трюм освещали лишь две тусклые заговоренные лампы. Деревянные балки скрипели и стонали. Китаи быстро прошла вперед через почти пустой трюм, пока они не оказались в носовой части, под тем самым местом, где несколько минут назад стоял Тави.
Здесь они увидели корпус корабля – пространство, в котором стояли две большие ванны, наполненные морской водой. В воде на коленях стояли двое мужчин, обнаженных по пояс, с длинными, заплетенными в дюжины маленьких косичек волосами. Их кожу покрывал необычный узор, состоящий из завитков. Глаза обоих были закрыты, руки с широко расставленными пальцами находились в морской воде. Они что-то невнятно бормотали себе под нос, их кожа сморщилась, оба дрожали от холода.
– Колдуны, – пробормотал Тави.
– Нет, – возразила Китаи. – Нет, я хотела, чтобы ты увидел совсем другое.
Тави вопросительно приподнял бровь.
– Я попросила Демоса показать мне колдунов, – сказала Китаи и направилась к другой, темной части трюма. – И тогда я кое-что заметила.
Тави последовал за ней. Он прищурился, в темноте было трудно что-нибудь разглядеть, однако с тех пор, как между ним и Китаи возникла связь, его ночное зрение заметно улучшилось. Она терпеливо дожидалась, пока его глаза привыкнут к темноте и он все увидит.
Цепи.
Четыре тяжелых кольца, прикрепленных к корпусу корабля на расстоянии фута друг от друга и на высоте четырех футов от пола. С каждого кольца свисали мощные кандалы – никто не сумел бы их разорвать, не прибегая к помощи магии. К тому же всякий, кого в них заковали бы на корабле, не мог бы прибегнуть к помощи магии земли.
Корпус корабля и пол под кольцами был испачкан, и Тави был рад, что почти ничего не видит. Однако он ощутил слабый запах человеческих испражнений и крови. Темные пятна на кандалах говорили сами за себя.
– Демос – работорговец, – тихо сказала Китаи.
Тави сделал глубокий вдох и отступил на шаг назад.
– В этой части мира работорговля – обычное дело. Большинство капитанов периодически перевозят рабов.
Китаи протянула руку и провела пальцами по звеньям цепи.
– И ты не видишь в этом ничего дурного?
– Мне это не нравится, – сказал Тави, – но люди вроде Демоса сами выбирают себе работу.
Китаи бросила на Тави суровый взгляд.
– Речь не об этом, алеранец. Неужели ты не видишь ничего дурного в том, что это, – она зазвенела цепями, – считается «обычным делом»?
Тави заморгал:
– Китаи…
Она повернулась к Тави и прищурилась:
– Ты говорил мне, что Насауг назвал вас чудовищами. Мой народ сказал бы то же самое, если бы узнал, как вы относитесь к себе подобным.
– Не все так поступают.
– Но никто не возражает, – жестко сказала Китаи, сделала шаг к Тави, и он смог разглядеть ее лицо. Оно казалось высеченным из агата. – Так вот, значит, каков ты, алеранец?
Он посмотрел ей в глаза, и ее гнев был подобен огню, ударившему его в лицо. Тави начал говорить, но смолк. Инстинкт подсказал ему, что слова сейчас бесполезны.
Вместо этого он на мгновение закрыл глаза и положил руку на рукоять меча, потянулся к силе металла и ощутил его могущество, принявшее форму клинка в кузницах легиона. Тави направил свои чувства в меч, он дышал медленно и глубоко, стараясь привести в порядок мысли и превратить могучую магию в силу клинка, готовясь к мощному выбросу энергии.
Потом он открыл глаза, обнажил меч, сделал шаг вперед и нанес один быстрый удар.
Во все стороны полетели искры, цепи упали на пол, рассеченные звенья засияли от жара.
Тави забросил меч в ножны небрежным уверенным движением и повернулся к Китаи.
Девушка-марат вздернула подбородок, ее глаза засверкали. Она коротко кивнула, но ее движение больше напоминало поклон.
Тави ответил тем же, не отводя взгляда от ее глаз.
– Вот это мой алеранец, – сказала Китаи.
Тави повернул голову и увидел, что оба колдуна смотрят на него.
– Если капитан Демос спросит, скажите, чтобы поговорил со мной.
Колдуны переглянулись и одновременно поклонились ему.
Неожиданно сверху на них накатила волна усиливающейся паники, страха и гнева. Она ударила в Тави, и он потерял равновесие. Его рука сама потянулась к Китаи, ухватилась за ее плечо, и Тави сумел устоять на ногах, а она вздрогнула и прижалась к его груди.
Колдуны негромко застонали и еще глубже погрузились в воду. Они вновь начали бормотать слова заклинаний, но теперь заметно громче и быстрее – в их голосах слышалось безумие.
С палубы донесся отчаянный крик.
Тави повернулся и бросился наверх, Китаи побежала за ним. Он не стал обнажать меч – не хватало, чтобы корабль качнулся на волне, а он бы напоролся на собственный клинок. Когда Тави выскочил на палубу, матросы метались, офицеры выкрикивали команды. Все пригибались к палубе и бросали взгляды в сторону правого борта.
– Осторожно! – закричал Арарис, который стоял, прижавшись спиной к главной мачте, и тоже смотрел направо. – У пиратов есть лучник. И он знает свое дело, забери его вóроны.
Тави кивнул и спрятался за каюту, так что между ним и приближающимся «Мактисом» оказалась надежная деревянная переборка. Он быстро оглядел палубу и спросил у Арариса:
– Где она?
Послышался еще один крик, и матрос упал сверху на палубу, в десяти футах от Тави. Стрела пробила его горло насквозь. Бедра и руки были развернуты под необычными углами, матрос хрипел, судорожно дергая руками, его кровь заливала палубу.
Арарис обнажил меч, на его щеках ходили желваки.
– Она не в каюте. Должно быть, где-то в передней части корабля, – сдерживая гнев, ответил телохранитель.
Дверь каюты распахнулась, и появилась рыжая голова Эрена, который недоуменно озирался по сторонам.
– Что? Что происходит?
Послышалось шипение, и еще одна стрела вонзилась в дверь каюты, так близко к руке Эрена, что древко коснулось кожи его кисти.
Эрен ошеломленно посмотрел на стрелу и захлопнул дверь.
Тави взглянул на стрелу и узнал оперение.
– Проклятые вóроны, – прорычал он. – Ирис Сокол. Наварис и головорезы Арноса тоже здесь.
Сверху раздался еще один крик, но на этот раз на палубу никто не упал.
Китаи наклонилась над Тави и заглянула за угол.
– Расстояние не менее четырехсот ярдов. Лучник очень хорош.
Тави позвал Арариса и рассказал о том, что узнал. Телохранитель витиевато выругался.
– Как они сумели нас найти?
– Должно быть, использовали рыцарей Воздуха Арноса, – ответил Тави. – Они могли знать название корабля, к тому же было не так уж сложно выяснить, куда мы собрались. Они нас опередили, пролетели вдоль берега и отыскали капитана, который согласился нас перехватить.