– Не думаю, что болезнь вызвана ранами. Возможно, это просто весенняя лихорадка.
– Может быть, – ответил Бернард и снова потер голову. – Нам нужно двигаться быстрее, – тихо добавил он. – Необходимо как можно скорее подобраться к Калару.
– Если ему станет хуже, он не сумеет себя исцелить, – с тревогой предположила Амара.
– Значит, у нас еще больше причин для спешки, – сказал Бернард.
Амара нахмурилась, но ей было нечего возразить. У них не оставалось выбора. Или они позволят Гаю слабеть, чтобы обеспечить внезапность его атаке, или он начнет исцелять себя немедленно, когда вокруг нет никакой надежды на поддержку, – в таком случае их сомнут превосходящие силы врага.
– Сколько нам еще осталось? – спросила Амара.
Бернард провел рукой над землей перед ними, и она будто закипела, темная глина поднялась вверх, покрыв траву гладкой коричневой коркой. Еще один жест, и полукруглый участок земли изменил свои очертания, поверхность стала неровной, похожей на кожу гарима.
– Это болота, – тихо сказал Бернард, взял маленький камушек и поместил его так, что стало очевидно: они прошли треть пути. – Мы находимся здесь.
Он сделал еще один жест, и земля в дальней части символических топей стала подниматься, превращаясь в изящную дугу, напоминающую натянутый лук.
– Это Каларские горы. Они полукругом охватывают Калар. Как только мы пересечем болота, то окажемся у их подножия. Нам придется их частично преодолеть, пока мы не придем в такое место, откуда будет виден город. Затем нам предстоит подняться на вершину.
Амара вздохнула. Она не поняла, сколько им еще осталось пройти. Ее способность летать позволяла ей не думать о том, как трудно обычным людям преодолевать большие расстояния. Когда приходится идти пешком, задача становится несравнимо более сложной.
– Сколько нам потребуется времени?
– При идеальных обстоятельствах около двух недель, чтобы пройти болота, и еще один день, чтобы преодолеть горы. Но сейчас… – Бернард покачал головой. – Три недели. Возможно, больше.
Сердце Амары сжалось. Еще три таких недели? Она пошевелила пальцами ног в башмаках, точнее, попыталась, но у нее так сильно замерзли ноги, что она их почти не чувствовала.
– Вот как, – тихо сказала она.
– Ты не должна так об этом думать, – сказал Бернард.
– Как – так?
Он обвел руками болота:
– Как три недели всего этого.
– А как я должна думать? – устало спросила Амара.
– Необходимо сосредоточиться на отдельных действиях, – ответил Бернард. – Например, сейчас нужно встать.
И с этими словами ее муж с трудом поднялся на ноги и протянул ей руку.
Амара взяла руку и встала.
– Хорошо, – сказал Бернард и показал на два дерева, которые использовал в качестве ориентира. – Запомни их.
Амара сориентировалась, чтобы взять направление немного севернее.
– Хорошо.
Бернард крякнул и взялся за носилки.
– А теперь мы направляемся к следующей вехе. – Он посмотрел на небо и, хотя солнце скрывали тучи и туман, поморщился и прикрыл глаза ладонью. – Мы просто будем идти к следующему дереву.
Амара тяжело вздохнула и посмотрела на мужа. Она боялась за него. Удары в голову могут прикончить человека за несколько дней или недель. Что, если он получил более серьезное ранение? Что, если у него началось кровотечение внутри черепа и избыточное давление вскоре его убьет?
Гай способен исцелить такое ранение.
Амара прикусила губу. Она была курсором Первого консула. Он дал ей задание, и она знала, что должна довести его до конца. Даже если это будет стоить ей жизни.
Или жизни Бернарда.
От этой мысли колени Амары ослабели, и в груди загорелся гнев. Разве она сделала недостаточно? Разве не отдала все, что было в ее силах? Разве не боролась с врагами Короны до последней капли крови? Она как курсор сражалась с существами, вышедшими из кошмара, и жестокими людьми, и на ее теле осталось немало шрамов. Неужели она мало сделала для Первого консула и теперь должна принести в жертву своего любимого?
Она может все остановить. Достаточно сказать Гаю, что его лихорадка смертельно опасна и ему необходимо принять меры, чтобы спасти собственную жизнь. Или, если этого окажется недостаточно, ей будет до смешного легко устроить так, чтобы инфекция попала в его рану. Нужно лишь не слишком тщательно сделать следующую перевязку. Гай исцелит себя, исцелит Бернарда, и они все смогут покинуть это жуткое место.
Амара на мгновение представила себе жизнь без Бернарда, без его прикосновений и голоса, представила, что не будет спать и просыпаться в его объятиях, понимая, что он ее любит и желает.
Бернард нежно коснулся ее подбородка, и она посмотрела на него. И хотя в его глазах поселилась боль, они оставались внимательными и понимающими. Амара не сомневалась, что он знает, о чем она думает.
– Что мне делать? – прошептала она.
Он ответил почти сразу:
– Поступай так, как подсказывает тебе твое сердце. Как и всегда.
– Мы пойдем к следующему дереву, – сказала она, не отводя глаз от мужа.
Глава 33
Тави поднял голову к вечернему небу и поморщился, глядя на весело сияющие звезды. Для рейда он предпочел бы кромешную тьму. Конечно, в потемках почти невозможно действовать организованно, но, если учесть, что Китаи способна видеть в темноте, его маленький отряд имел преимущество перед солдатами гражданского легиона и Серой гвардии или любыми другими войсками, которые находятся в столице.
Обманчивые тени и идущее со всех сторон сияние звезд могут оказаться хуже полного мрака, когда придет время атаковать цель, и Тави предпочел бы темную ночь, чтобы им самим не стать мишенью.
– Время не пойдет быстрее, если смотреть в окно, – заметил Эрен.
Тави отвернулся от окна и пристально взглянул на него.
– Ну, я просто так сказал, – пробормотал Эрен, разводя руки в стороны.
Тави вздохнул и подошел к своей кровати. Время уже перевалило за полночь, и бóльшая часть обитателей дома давно спала. Арарис, полностью одетый, дремал на своей койке. Эрен сидел на стуле возле двери и пришивал новый подол к своему ночному одеянию, которое он собирался использовать в операции. Его иголка сновала легко и быстро.
Тави присел на кровать, вытащил меч из ножен и взялся за точильный камень. Плюнув на него, он ровными, уверенными движениями принялся точить меч.
Через некоторое время Арарис повернул голову, открыл один глаз, посмотрел на Тави и сказал:
– Кончай это дело. Острее твой меч все равно уже не станет.
– Нельзя, чтобы такое негативное отношение распространилось на все наши сегодняшние действия, – проворчал Тави.
Арарис повернулся к Эрену.
– Не обижайся, Эрен, – сказал телохранитель. – Он всегда начинает огрызаться, когда его что-то тревожит. Обычно это приводит к разного рода неприятностям.
– Я знаю, о чем ты говоришь, – ответил Эрен. – Однажды, во время последних экзаменов…
Тави презрительно фыркнул и встал:
– Пойду спрошу, не нуждаются ли в чем-нибудь наши дамы. – Он направился к двери, не обращая внимания на усмешку Эрена, и вышел в коридор.
– Это я, – сказал Тави, постучавшись.
Исана с улыбкой открыла дверь:
– Заходи, дорогой.
Тави улыбнулся в ответ, надеясь, что улыбка не выглядит напряженной.
Китаи, в черном, плотно облегающем костюме, сидела на полу, скрестив ноги, и тщательно сворачивала в кольца тонкую веревку. Она посмотрела на Тави и улыбнулась:
– Чала, уже пора выходить?
– Еще нет, – признался Тави.
– Тогда почему ты здесь? – спросила она.
Тави нахмурился:
– Эрену и Линялому не нравится то, что я говорю.
Китаи положила веревку, посмотрела на него и повернулась к Исане. Наступило молчание, и вдруг обе принялись… хихикать.
Китаи и Исана – его мать – хихикали.
Тави заморгал и нахмурился еще сильнее:
– Что такое?
Теперь они уже хохотали во весь голос, а Исане даже пришлось присесть на кровать. Тави почувствовал, что начинает сердиться.
– Я не вижу поводов для веселья, – угрюмо заявил он.
Они продолжали смеяться, и каждый следующий взгляд, брошенный на него, вызывал новые приступы веселья. Наконец Исана прижала руки к животу, и по ее щекам потекли слезы.
– Очень рад, что хоть кто-то из нас получает удовольствие, – сказал Тави. – У вас все готово?
– Думаю, да, – ответила Исана, чей голос все еще подрагивал от едва сдерживаемого смеха.
– Все части твоего плана легли на свои места, алеранец. – Китаи кивнула. – Но толку от твоих приготовлений совсем немного.
– И почему же? – осведомился Тави.
– Потому что все пойдет не так, как ты предполагаешь, – спокойно ответила она.
Тави нахмурился:
– Ты знаешь наш план, видела позиции охранников и тюрьму. Если ты думаешь, что мы в чем-то ошибаемся, почему ничего не сказала вчера?
– Твой план хорош, – сказала Китаи. – Ты ничего не упустил.
– Так почему же ты думаешь, что все пойдет не так?
– Потому что так бывает всегда, – с улыбкой ответила Китаи. – Так устроена жизнь. Случится нечто непредвиденное, и план придется изменить.
– Если так случится, – сказал Тави, выделяя первое слово, – мы изменим то, что потребуется.
– А почему ты не сказал нам, как поведет себя Варг? – поинтересовалась Китаи.
Тави скорчил гримасу.
– Никто этого знать не может, – ответил он. – Думаю, он будет нам помогать, но…
Китаи удовлетворенно кивнула, взяла сложенную в кольца веревку и положила ее в кожаный мешок у себя на поясе.
– Значит, ты и сам понимаешь, что не все пойдет по плану.
– Ты мрачно смотришь на вещи, – сказал Тави.
– Тави, холодных камней будет достаточно? – спросила Исана.
Он до сих пор не мог поверить, что его мать помогала Китаи ночью ограбить дюжину ресторанов.
– Думаю, да, – ответил он. – Меня больше тревожат доспехи. Они хороши, но не идеальны.