Она бы почувствовала ложь.
Китаи отвела Исану и Арариса в палатку командира Первого алеранского легиона. Складывалось впечатление, что ее ставили в большой спешке, и несколько веревок все еще болталось. Внутри находились заговоренный фонарь, походный стул и кровать.
– Я знаю, что ты хочешь ему сказать, – тихо проговорила Китаи. – И думаю, что он не станет тебя слушать.
– И все равно я должна поговорить с ним.
Китаи нахмурилась, но кивнула.
– Я понимаю, – сказала она и ушла.
Через несколько минут она вернулась с Тави, и он тут же обнял Исану.
– Благодарение великим фуриям, вы оба в порядке, – сказал он.
Исана прижалась к сыну:
– И ты.
В палатку вошел Эрен, который принес письменные принадлежности, сел на землю, вытащил перо, чернильницу и несколько листов бумаги.
Тави с улыбкой выпустил Исану и спросил:
– Ну?
– Сначала складывалось впечатление, что заявлений шести дознавателей недостаточно, – сказал Эрен. – Пока я не предоставил Налусу письменные показания свидетелей, данные ими под присягой, о нападении на домены. И тогда он поддержал обвинения и вызов.
– И какой из этого вывод? – тихо спросила Исана.
На губах Эрена появилась волчья улыбка.
– Если Арнос не примет вызов, то может поставить крест на всех своих усилиях. Он будет вынужден сложить с себя командование, как это сделал Тави, и ждать суда. – Он удовлетворенно вздохнул. – Мне нравится симметрия.
– Что ты пишешь? – спросил Тави.
– Декларацию о намерениях, – ответил Эрен. – Ты даешь себе разрешение, имеющее обратную силу, освободить себя из-под стражи, чтобы защищать честь Короны. Это необходимо, чтобы предотвратить следующий ход Арноса, который заявит, что ты являешься заключенным, сбежавшим из-под стражи, а потому твой вызов не имеет законной силы.
– И я могу так поступить?
– Если только кто-то это не запретит, но единственный человек, у которого есть такие полномочия, уже давно недоступен.
– Хорошо.
Эрен кивнул:
– Я рад, что Арнос вынудил нас вспомнить законы, когда все это началось. Дайте мне десять минут. А потом мне потребуется кинжал с печатью.
Стройный пожилой мужчина в тунике старшего камердинера вошел в палатку с тяжелым кожаным мешком.
– А вот все, что потребуется, господин, – сказал он, облегченно вздохнул и бросил мешок к ногам Тави. – Ваши запасные доспехи.
Тави тут же вывалил содержимое мешка на землю и обнаружил куда более новые доспехи, чем те, которые носил.
– Превосходно. У Свободных алеранцев вполне приличное снаряжение, если принять во внимание все обстоятельства, но то, чем они снабдили меня, видало лучшие дни. Ты мне поможешь, Магнус?
– Конечно, командир, – сказал тот. – Или теперь вас следует называть принцепс?
Тави приподнял бровь:
– Ты мне не поверил?
– Дело не в этом, – ответил Магнус, искоса посмотрев на остальных.
– У меня нет секретов от тех, кто здесь находится, – сказал Тави.
Он посмотрел на Исану, и она ощутила, что ему стало обидно, но Тави быстро подавил это чувство. Однако оно не исчезло совсем.
Исана поморщилась. Какими бы благородными ни были ее намерения, некоторые ошибки сможет исправить только время. И ей придется с этим жить.
Магнус вздохнул:
– Очень хорошо. Могу ли я говорить откровенно, принцепс?
Тави заметно помрачнел:
– Конечно.
Магнус кивнул:
– Этот трюк является самым безответственным идиотизмом в истории человечества.
Брови Тави полезли на лоб.
– Даже если отбросить тот факт, что сейчас самый неподходящий момент для подобного публичного заявления, есть и другие соображения. Принцепс не может позволить себе участвовать в дуэлях. Он не вправе подвергать себя риску. Он представляет собой слишком большую ценность для своего народа.
– Страна снова получила принцепса примерно двадцать минут назад, Магнус, – ответил Тави. – Об этом знают только те, кто сейчас находится здесь. Даже если я проиграю, народ… потеря будет невелика.
– Тави, – вмешалась Исана, шагнув вперед. – Послушай его. Магнус прав.
Тави посмотрел на нее и нахмурился, во взгляде его появилось сомнение. Он задумчиво кивнул и предложил камердинеру продолжать.
– Со всем возможным уважением, – снова заговорил Магнус, – принцепс Септимус, ваш отец, сделал такой же выбор. – В его голосе появилась жесткость. – И допустил ошибку. Он умер. В результате Алера в течение двадцати лет страдает от конфликтов, заговоров и предательств. Алера едва держится, пока консулы сражаются за власть, что приводит к страданиям народа, войнам и тысячам смертей, не говоря уже о неизбежных потерях, которые возникли из-за того, что наши враги узнали об отсутствии единства в стране.
– Тави, – тихо сказала Исана, – должно существовать другое решение проблемы.
Тави прикусил нижнюю губу, и его взгляд стал жестким.
– Наварис один из лучших клинков из всех, что я видел, – наконец заговорил Арарис. – Я считаю, что мой поединок с ней, даже если он будет идти по правилам, может иметь любой исход. У тебя есть талант и подготовка, но ты все еще учишься. Твои шансы невелики.
– Согласен, – сказал Магнус. – Рисковать собой во время сражения – это совсем другое дело. Участвовать в поединке, на победу в котором только глупец поставит деньги, совсем другое.
Тави посмотрел на них, потом перевел взгляд на Китаи.
– Я буду недовольна, если тебя убьют, чала. – Она пожала плечами. – Но поступай так, как считаешь нужным.
Тави задумчиво кивнул, потом глубоко вздохнул и указал на стену палатки:
– Там находятся десятки тысяч испуганных и разгневанных канимов. И тысячи еще более напуганных и рассерженных бывших рабов. Наши три легиона в ужасном положении, и через несколько часов они с нами покончат. Если только, – продолжал Тави, – я не дам им повода считать, что мы не просто сборище проклятых вóронами ублюдков, которых следует уничтожить. Если только я не отдам им человека, ответственного за убийства мирных жителей, и не покажу, что легионы не станут мешать им вернуться домой.
– Но, Тави, – возразила Исана, – должен существовать другой способ…
– Пока Арнос остается командующим, другого способа нет, – убежденно ответил Тави. – Теперь он не может отступить и оставить канимов в покое. Он будет сражаться до тех пор, пока не погибнут все солдаты легионов, если так будет нужно для его победы, а я не позволю этому случиться.
– Тогда арестуй его, – предложила Исана.
– Пока у меня нет для этого оснований, – сказал Тави. – А если я попытаюсь арестовать его вопреки закону, солдаты будут сражаться, чтобы его защитить. И мы сделаем всю работу за канимов. После чего они уничтожат тех, кто останется. И война будет продолжаться. Снова будут страдать мирные жители, погибнет еще очень много людей. Журис макто позволит нам избежать подобного исхода, и это единственный способ лишить его власти, не прибегая к помощи суда.
– Но… – начал Магнус.
Тави повернулся к старому слуге и нахмурился:
– Все предельно просто, Магнус: канимы скоро пойдут в наступление. И либо я отдам им Арноса, либо они убьют всех нас, чтобы его заполучить. Поединок – это единственный способ добраться до Арноса. – Он оглядел всех в палатке. – У кого-нибудь из вас есть другие идеи? Тогда я слушаю.
Все молчали.
Тави кивнул:
– Значит, я буду готовиться к схватке. Поддержите меня или не стойте на моем пути.
Он снова обвел взглядом палатку, и Исана завороженно наблюдала за происходящим. Она никогда не видела сына таким, никогда не видела, чтобы кто-то говорил с такой уверенностью и силой. С тех самых пор, как погиб Септимус.
– Я не могу, – едва слышно сказал Арарис. – Я не могу тебе это позволить. Я не собираюсь совершить ошибку во второй раз.
Тави посмотрел Арарису в глаза:
– Это мой поединок. Мой долг. Или ты толкнешь меня под фургон, чтобы остановить?
Арарис побледнел и отвел взгляд.
Эрен тихонько подул на листок бумаги и помахал им в воздухе, чтобы чернила побыстрее высохли.
– Готово для твоей подписи и печати.
Тави кивнул и повернулся к Исане.
– У меня нет кинжала, – тихо сказала она. – Он в моей сумке. Я ее не видела с тех пор, как нас захватили в плен.
Китаи шагнула вперед, сбросила свой заплечный мешок и вытащила из него кинжал, на рукояти которого были видны узоры алого и синего цветов и была выгравирована печать Дома Гаев – орел в полете. Китаи протянула его Тави.
Исана вздохнула:
– Ты взял его из моей сумки.
– Я подумал, что он может мне понадобиться, – тихо ответил Тави.
– Ты мне не доверяешь.
Тави посмотрел вниз, поворачивая кинжал в руке.
– У тебя всегда было много… сомнений относительно этой части моей жизни. И я не хотел, чтобы ты приняла неправильное решение, когда все будет поставлено на карту.
– Ты мне не доверяешь, – повторила Исана.
Он покачала головой. Конечно, она дала ему для этого достаточно поводов, но все равно боль была сильна.
Тави подписал документ, поставил печать при помощи кинжала, сложил бумагу и снова приложил печать.
– Через три часа, – сказал Тави. – На стенах. Я хочу, чтобы это видели все.
– Я понял, – сказал Эрен.
Он взял запечатанный документ и поспешно вышел.
– Если вы не против, – сказал Тави, – я хотел бы переодеться.
Все попрощались и вышли, но Исана помедлила у выхода из палатки и повернулась к Тави.
– Ты можешь победить? – прошептала она.
Он криво улыбнулся:
– Я не потерпел ни одного поражения в смертельных поединках. Ни одного.
– Тави.
Его улыбка потускнела, но взгляд сохранил твердость.
– Я должен. Ради всех нас. – Он опустил взгляд. – Я хочу попросить тебя об одолжении.
Исана кивнула:
– Конечно.
– Мой друг ранен, – сказал Тави. – Макс. И многие другие. Как ты думаешь…
Исана склонила голову:
– Я немедленно отправлюсь к целителям.