Уголок рта Гая дрогнул.
– И что ты им предложил?
– Я позволю им вернуться на родину, – ответил Тави. – Обеспечу водяными магами, которые помогут канимам проплыть мимо левиафанов. И предоставлю дополнительные войска, чтобы они помогли защищать родину канимов.
Гай нахмурился, собрался что-то сказать, но потом задумался.
– Дополнительные войска, – наконец сказал он. – Свободный алеранский легион?
– Я составил обращение, в котором говорится об общей амнистии для тех, кто в этой части Алеры нарушил законы в связи со вторжением канимов, мятежом Калара и службой на благо Короны, – сказал Тави, поворачиваясь к столу, где лежали документы. – Кроме того, у меня есть обращение об освобождении всех рабов на каларанских землях.
Гай взял оба документа и быстро их прочитал.
– Хорошо уже то, что ты не попытался подписать их и ввести в действие.
– Конечно нет, – сухо заметил Тави. – Тем самым я бы преступил свои полномочия.
– Преступил полномочия… – Гай покачал головой. – Можно подумать, что нападения на Серую башню недостаточно, чтобы ты заслужил смертный приговор. – Он развел руки в стороны. – И это в том случае, если твое право на наследство будет доказано. Септимус об этом позаботился. Но твои действия создали нам проблемы, Октавиан. Ты преступник – тут не может быть никаких сомнений.
– И если вы используете свою власть, чтобы меня помиловать, – сказал Тави, – это подорвет поддержку, которую вы имеете, и ослабит мое положение в глазах граждан.
– Совершенно верно, – ответил Гай. – Твои действия создали для нас безнадежную ситуацию.
Тави кивнул:
– Однако существует возможность сделать мою амнистию частью массовой амнистии, и тогда многие алеранцы получат прощение за ряд поступков, которые они совершили с самыми лучшими намерениями.
Гай пристально смотрел на Тави в течение бесконечной паузы, потом перевел взгляд на документы, зажатые в руке.
– Я пришел к таким же выводам, что и вы, – спокойно сказал Тави. – Как только станет известно, что в стране снова появился принцепс, все убийцы Алеры получат работу – или те, кто покончил с моим отцом, снова объединятся, чтобы меня уничтожить.
– Один из них участия в этом уже не примет, – спокойно заметил Гай.
– Калар?
– Да, я очень на это надеюсь, – сказал он. – Конечно, у меня нет никаких доказательств. Но я знаю. – Он склонил голову, не спуская глаз с лица Тави. – Итак, ты покинешь страну и окажешься вне досягаемости для убийц и консулов. – Гай нахмурился. – И какая в том будет выгода?
– Во-первых, – сказал Тави, – я позабочусь о том, чтобы канимы не стали использовать флот, как опасался Арнос, и не атаковали более слабые районы страны.
– Я думал, что ты высоко ценишь честь вожаков канимов, – сказал Гай.
– Так и есть, – ответил Тави. – Но из этого не следует, что нужно вести себя глупо, верно?
По губам Первого консула промелькнула удивленная улыбка.
– Продолжай.
– Во-вторых, – сказал Тави, – я смогу собрать важные сведения о канимах и Ворде, которые могут оказаться весьма полезными в будущем.
– Тут ты прав, – сказал Гай.
– А после того, как я доставлю канимов на родину и они там наведут порядок, я смогу вернуться, потребовать амнистии, которую вы объявите также и для Свободного алеранского легиона и, возможно, для нескольких моих людей…
Гай слабо улыбнулся.
– …И тогда ни у кого не возникнет желания посадить меня за решетку.
– И все это время, – пробормотал Гай, – ты будешь развивать свое искусство заклинателя фурий. А у меня появится возможность заручиться поддержкой для принцепса. Учитывая все, что тебе и твоей матери удалось сделать, эта задача уже не представляется безнадежной. – Он покачал головой. – Однако я должен отметить, что твоя смерть приведет к гибели всех наших планов.
– Если я останусь, меня убьют, – сказал Тави. – А если покину Алеру, все, кто желает моей смерти, не будут считать себя лично оскорбленными.
– А почему ты так уверен, что я не планировал послать тебя, чтобы покончить с силами Калара? – спросил Гай.
– Вы уже сами все сказали, – ответил Тави. – Я бы получил все необходимые приказы о выступлении еще до этого разговора. А так я сделал вывод, что мятеж подавлен.
– Да, – сказал Гай.
– Вулкан? – спросил Тави.
– Да.
Тави содрогнулся, услышав голос Гая – тихий, пустой и лишенный всего человеческого.
– Вы в порядке?
Тави ожидал, что Первый консул оставит его вопрос без внимания, однако Гай тряхнул головой:
– Думаю, нет. Но у меня нет времени на сожаления. Сколько тебя не будет?
– Я рассчитываю, что мы отплывем до конца лета, – ответил Тави. – Зиму проведем на родине канимов. Я вернусь следующей весной.
– То есть ты будешь отсутствовать около года, – задумчиво проговорил Гай. – Что ж, вполне подходящий срок. – Он подошел к столу, взял перо и чернильницу и подписал оба документа. – Копии?
Тави нашел небольшую стопку дубликатов, которые приготовил Эрен. Прежде чем их подписать, Гай прочитал каждый пергамент. Тави помог ему присыпать песком подписи, и некоторое время они молча занимались документами.
Гай оставил по одному экземпляру каждого документа Тави, остальные забрал с собой, свернув их и положив в кожаный футляр.
– Ну, нам обоим предстоит много работы. Доброго тебе дня.
– Дед? – тихо позвал Тави.
Гай остановился и оглянулся через плечо, Тави видел, что он обеспокоен.
Тави покачал головой:
– Я лишь попробовал произнести это слово… Никогда прежде мне не доводилось…
Гай задумчиво кивнул.
– Внук, – тихо ответил он, словно пробуя новое слово на вкус.
Долгую минуту оба молчали.
– Знаешь, ты на него похож, – сказал Гай. – Сильно похож. – По его губам пробежала улыбка. – Полагаю, он бы тобой гордился.
– У вас были сложные отношения? – спросил Тави.
– Как правило? Нет.
– А как бы вы поступили, если бы он привел мою мать к вам?
Гай повел плечом:
– Боюсь, моя реакция была бы отрицательной.
– Она моя мать, правитель, – сказал Тави. – И была женой вашего сына.
– Да.
– Я не рассчитываю, что она будет купаться в вашей любви, но Исана может оказаться для вас очень полезной. И она заслуживает вашего уважения.
– Я буду иметь это в виду, – ответил Гай.
– Надеюсь, – сказал Тави без малейшей угрозы в голосе. – В противном случае у нас с вами не сложится хороших отношений.
Гай показал Тави зубы.
– Будь осторожен, внук, – сказал он на прощание, наполнив свои последние слова двойным смыслом.
Тави опустился на стул и склонил голову, раздумывая о том, какой была бы его жизнь, если бы он рос рядом с дедом.
Потом он тряхнул головой и встал. У него также не было времени для сожалений, ему предстояло многое сделать.
Бернард сумел вывести их из окружения. После уничтожения города, когда началась вьюга из пепла, погоня за ними прекратилась. А когда небеса снова очистились, Амара подняла их обоих в воздух. Одной ей было бы намного легче, но она не собиралась ставить рекорды скорости. Тем не менее уже к концу первого дня путешествия они оказались в соседних с Аттикой землях и остановились на ночлег в гостинице для путешественников.
Оба были такими грязными после скитаний по болотам, что не сумели бы получить комнату в гостинице, если бы не показали владельцу золотые и серебряные монеты, когда он спросил их про деньги. Первым делом они приняли ванну, потом переоделись в одежду, которую им выдал хозяин, пока их собственную приводили в порядок. Затем они нормально поели впервые за последние несколько недель.
Амара думала, что после этого оба погрузятся в долгий и глубокий сон.
Однако у Бернарда были другие идеи.
Впрочем, Амара не стала бы утверждать, что они вызвали у нее протест.
А потом пришел сон. Посреди ночи Амара проснулась, она лежала и тихо слушала, как бьется сердце мужа.
– Он не дал тебе выбора, – пророкотал Бернард.
Амара не заметила, как он проснулся, и не сразу собралась с мыслями.
– А ты знал, что он намерен сделать?
– Я догадывался, – ответил Бернард.
– Но ты ничего не говорил, – заметила она.
– Я не знал наверняка, – ответил он. – И надеялся, что он все сделает иначе.
– Я чувствую себя такой дурой, – призналась Амара. – Он сказал, что намерен помешать Калару использовать великих фурий. Мне и в голову не приходило, что он сам собирается выпустить их на волю.
– Я все понимаю, – сказал Бернард, осторожно сжав ее ладонь.
– Если бы я представляла, чтó он задумал… даже не знаю… нет, я бы не стала в этом участвовать.
– Я знаю, – сказал Бернард. – И он знал.
– Что я наделала? – прошептала Амара. – Я нарушила свою клятву.
– Он лгал тебе, Амара, – сказал Бернард.
– Он никогда…
– Он обманул тебя, – уверенно заявил Бернард. – Он произносил слова, которые заставили тебя сделать неправильный вывод о его намерениях, чтобы получить необходимую помощь. Он знал, как ты на это отреагируешь. И все принял.
Амара прижалась щекой к его груди.
– Он знал о нас, знал, что я нарушила закон.
– Амара, – сказал Бернард, и его голос смягчился. – Первый консул уже давно понял, что запрет на брак между некоторыми его людьми не работает. Мы вели себя так же, как воины легиона. Никто ничего не подозревал, и мы хорошо выполняли свои обязанности. А он в ответ смотрел в другую сторону. Хорошие командиры всегда так поступают.
Бернард был прав. Она проследила за его логикой, оценила мотивы и причины, сделала вывод.
И тут до нее дошло все остальное.
Она рыдала, прильнув к груди Бернарда. Он обнял Амару и изо всех сил прижал к себе, но она заплакала еще сильнее. Это было уже слишком. Недели лишений и опасностей. Ужасная катастрофа в конце путешествия. Она все еще видела крошечные беспомощные фигурки, пытающиеся спастись от огненной смерти.
Ничего бы не случилось без ее помощи.