Атакующие силы ворда были одеты в тот же скользкий на вид черный хитин, передвигались на таких же странных угловатых конечностях, но на этом сходство заканчивалось.
Часть ворда ходила на двух ногах: это были чудовища десяти с лишним футов высотой и невероятно мощные. Они надвигались медленной грозной поступью, поднимали глыбы камня и швыряли их в укрепления, как мальчишки швыряют в пруд камешки. Другие предпочитали держаться на четырех конечностях, из которых задние чудовищно разрослись и непомерно развились, позволяя им совершать немыслимые скачки – по сорок, пятьдесят, шестьдесят футов зараз, наподобие кошмарных лягушек или сверчков. Эти сбивали врагов, врезаясь в них своими чудовищными шипастыми тушами.
Почти у всех атакующих были мощные плечи и толстые руки, вместо хватких кистей заканчивающиеся убийственными серповидными когтями. На удлиненных головах не видно было глаз, зато из кошмарно разросшихся ртов торчали кривые черные клыки – кошмарное слияние волчьей пасти и жвал богомола.
Тави пришло в голову, что ворд каким-то образом подражает своим врагам.
Он уподоблялся канимам.
Взгляд Тави скользнул к защитникам крепости. Воины Шуара предпочитали кривым мечам Вагровых нарашанов топоры, отменно сокрушавшие хитиновую броню. Шуараны действовали методично, держась по двое и по трое. Пока ворд бился в стены, один или двое канимов протыкали врагов копьями с тяжелыми поперечинами, а третий добивал ударом топора.
Среди канимов взгляд Тави кое-где отмечал одетых в черное ритуалистов. Только на этих мантии с капюшонами были не из обычной светлой кожи, а поблескивали черными хитиновыми чешуйками. Ритуалисты одевались в кожу своих врагов.
То есть светлые мантии Сарла и нарашских ритуалистов делались из…
Тави содрогнулся.
Он заметил, как один из ритуалистов запустил когтистую лапу в висевший у него на боку кожаный короб и зачерпнул оттуда темно-багровую кровь. Он плеснул кровью через стену, на которую разом лезло множество исчадий ворда, угрожая прорвать оборону. Звук до Тави не долетел, но он видел, как ритуалист задрал морду к ночному небу, испустив из разинутой пасти дикий вой.
В полете брызги крови загорелись золотисто-зелеными искрами, и в пустом воздухе вдруг заклубился тошнотворно-зеленый туман. Облако мгновенно накрыло угрожавшую стене часть ворда – и твари, корчась в агонии, попросту растворились, растеклись от первого прикосновения зеленого облака. Ритуалист вскинул вверх руку-лапу, резко уронил, словно прихлопнул муху, и зеленое облако так же резко опало за гребень укрепления.
Тем же приемом ритуалисты Нараша два года назад убивали людей Тави. Он не чувствовал жалости к гибнущему ворду, но все же порадовался, что не видит с крыши злополучных, раздавленных колдовством тварей.
Шуараны знали свое дело. Их тактика была расчетливо жестокой и действенной. Они не сражались с вордом – они просто забивали тех, кто добирался до стен. Насколько видел Тави, ворд терял четыре, а то и пять десятков на одного воина-шуарана.
«И все же, – подумал он, – ворд простирается до самого горизонта».
Ворд мог позволить себе такие потери. Шуараны, по расчетам Тави, не могли.
– Скажи мне, что ты видишь, алеранец, – тихо прорычал Варг.
Тави поглядел на старого Учителя войны. Варг развернул тяжелый плащ, какой носили все нарашанские воины. Он присел на ляжки, целиком укрывшись плащом, и дождевая слякоть прилепила полы плаща к камням башни. Из-под капюшона едва виднелся кончик носа.
– Ворд не использует захваченных, – тихо сказал Тави.
Варг, крякнув, кивнул влево:
– Там, ниже.
Тави взглянул, куда он указывал, на первую улицу за передовыми укреплениями. Там он увидел молодых канимов, большей частью подростков и детей. Те растянулись на десяток шагов друг от друга. У каждого была в руках тяжелая дубинка, и все, как и Варг, укрывались от дождя под плащами.
– Часовые, – понял Тави. – Не пропускают захваченных в город.
– Захваченные смердят, – сказал Варг. – И при движении издают необычный звук. У молодых лучше слух и нюх. А захваченные опасны, только пока их не обнаружили. Ларарл по всему городу расставил молодежь. – Каним блеснул глазами из-под капюшона. – Но ты понимаешь, что я не об этом.
– Да. – Тави снова стал смотреть на поле боя. – Ворд не использует воздушные войска. С их помощью они могли бы вскрыть оборону в дюжине мест и вынудить Ларарла к отступлению на вторую линию. Вместо этого они бросают на стены десятки тысяч солдат. Это что-то значит.
Варг тоже смотрел на сражающихся.
– Когда мы с Ларарлом были молоды, я пытался обучить его игре в лудус. Он отказался. Сказал: чтобы научиться воевать, надо изучать войну. Игры и книги – пустая трата времени.
Тави покачал головой.
– Он действительно готов напасть на твой народ? – (Варг кивнул.) – Ворд грозит уничтожить всех, а Ларарл вздумал сам убивать представителей своего вида? По мне, это глупо, – сказал Тави.
Варг пожал плечами:
– В Шуаре и в лучшие годы не хватало своего продовольствия. Они завозили съестное из других пределов. Ларарл считает, что мои люди в любом случае умрут медленной голодной смертью. Это бесчестный способ умереть. Куда лучше истратить их жизни с пользой.
– Я бы на месте Ларарла не отказывался ни от какого оружия.
– На месте Ларарла, от решений которого зависит спасение детей его народа, ты бы выбирал такое оружие, в котором был бы уверен. Тебе пришлось бы решать, кому жить, кому умереть, алеранец. А если стоит выбор – пожертвовать своими людьми или жизнями соседей-врагов, которые тоже под угрозой, – ты бы защищал своих, как я бы защищал своих, – Ларарл защищает своих. – Варг покачал головой. – Он боится не оправдать доверия своего народа. Этот страх почти ослепил его. Он даже не видит этого.
Тави вздохнул:
– Он тебе сказал, что убьет всех твоих людей, среди которых твой сын. Он нарушил дух клятвы мира, оставив нас здесь в такую погоду, и все-таки ты его выгораживаешь.
В груди у Варга угрожающе заклокотало.
– Нет, – сказал каним. – Я его понимаю. Это другое.
Тави, кивнув, стал молча наблюдать за боем внизу. Через некоторое время он спросил:
– Что он станет делать дальше?
Варг задумчиво повел ушами:
– Ларарл знает, что Сарл бежал с десятью тысячами воинов. Он думает, что у Насауга в Молваре не более десяти тысяч. Поэтому он пошлет тридцать тысяч, чтобы принудить их сдаться.
– И они сдадутся? – спросил Тави.
– Десять тысяч против тридцати на враждебной земле? Только дурак станет терять жизни своих воинов в безнадежной битве. – Варг показал зубы. – Но Ларарлу неизвестно, что Насауг обучил наших мастеровых так, что они почти сравнялись с воинами. Его тридцать тысяч столкнутся с нашими шестьюдесятью. И тогда Насауг накормит их собственными хвостами.
– А потом? – спросил Тави.
Варг ответил ему косым взглядом.
– Что станут делать твои люди после победы? – не отставал Тави. – Укрепят Молвар? Займут его? Станут ждать, пока ворд, проломив оборону Ларарла, осадит их? А потом станут драться, пока их не сбросят в море?
Варг смотрел вниз.
– Чего ты от меня хочешь?
– Возвращайся со мной в Алеру, – сказал Тави.
Варг фыркнул, сверкнул глазами:
– Сколько лет ты убеждал меня ее покинуть?
Тави указал на землю внизу и тихо сказал:
– Тогда я еще этого не видел.
– И это зрелище внушило тебе желание нам помочь, алеранец?
– Если тебе от этого легче, скажем так: я считаю тебя и твоих людей уже покойниками. И ты не хуже меня знаешь, что ворд доберется до Алеры – это только дело времени. Я просто хочу истратить ваши жизни с пользой для моего народа.
Варг смешливо дернул ушами, на долю секунды приоткрыл пасть в улыбке.
– Мои люди в Молваре тоже в опасности, – продолжал Тави. – Пока наши дела так плохи, разумнее помогать друг другу.
– Ты предлагаешь союз, – сказал Варг.
– Да.
Варг долго молчал. Потом коротко кивнул и ответил:
– Договорились.
Глава 19
Амара с Бернардом из надежного укрытия следили, как ворд уничтожает остатки цереранского арьергарда. Обреченные легионеры заняли позицию на руинах безымянной деревушки близ заговоренной дороги. Они сомкнули щиты, обратились лицом к врагу и сражались с отчаянной решимостью: замедлить наступление, выиграть время для бегущих за городские стены жителей здешнего домена.
Среди врагов преобладали четвероногие твари, отчасти напоминавшие смертоносных хищных ящериц с юго-западных болот под Каларом. Их длинные плоские тела, быстрые и мощные, покрывал обычный для ворда хитин, а вдоль хребта и на боках выступали зубчатые гребни. Амара видела, как один такой ящер ухватил легионера челюстями за бедро. В мгновение ока длинное, словно бескостное, тело обвилось вокруг человека и стало извиваться, как у ползущей вдоль ветки змеи.
Гребни пробили и сталь, и плоть, легионер завопил и умер.
Цереранская когорта – более трехсот человек – стояла против ворда. Стояла десять секунд, пятнадцать, двадцать. Потом она словно промялась, прогнулась внутрь, и черная волна ворда накрыла людей. Она рвала их и терзала, почти не замедляя хода, и тут же хлынула следом за беженцами, ради которых отдали свои жизни легионеры.
Они погибли зря.
Через две минуты ворд настиг бегущих. Амара не могла смотреть, как умирают старики и дети. Она закрыла глаза. Но крики слышала.
В таком хаосе, в таком смятении, среди такой разрухи, что царили в землях Цереры, это было неизбежно, твердила она себе, тщетно пытаясь отвлечься на простые факты и хладнокровные вычисления. В одни домены известие пришло вовремя, и люди успели уйти от подступающего кошмара. Во многих других не успели. Из таких почти все, спеша под защиту легионов своего консула, бежали по дорогам и попадали прямо в когти и жвала ворда.
Правитель Цереры не щадил своих легионеров, прикрывая беженцев, высылая маленькие конные отряды с приказом увести беглецов с дороги и направить в обход главной угрозы, но ему попросту не хватало ни времени, ни людей. Медлительные, бестолковые и просто неудачливые в эти отчаянные дни погибали на дорогах сотнями.