– Разумеется, моя госпожа.
– Благодарю. Арарис?
Обернувшись, она обнаружила, что Арарис уже воткнул меч острием в снег и держал наготове носовой платок. Прижав им ее раненую щеку, он объяснил:
– Кровит.
От прикосновения ткани мурашки в щеке сменились болью. Исана поморщилась. Она и не заметила, каким острым было костяное оружие.
– А… – Она переняла у него платок и сама зажала царапину. – Спасибо.
Арарис коротко кивнул и, протянув руку госпоже Пласиде, поднял ее из сугроба.
Исана вновь обернулась к ледовикам, подошла к Закату. Отняв от щеки окровавленный платок, она почувствовала стекавшую к подбородку теплую струйку. Совершенно обдуманно она позволила недоумению и обиде отразиться на своем лице и обратила взгляд к ледовику.
Старейшина перевел взгляд на Красную Воду, и Исане передался укол осуждения. Очевидно, Красная Вода ощутил его острее. Он пошатнулся и, излучая легкий стыд, отступил обратно к Широкоплечему. Круг ледовиков отозвался скрытными усмешками.
Исана поняла, что видит отражение сцены, разыгравшейся между нею и Арией. Закат влепил Красной Воде оплеуху – без единого слова и движения.
Что-то подсказало Исане распахнуть плащ и широко развести руки, показывая, что при ней нет оружия.
Закат смерил ее долгим взглядом и, кивнув, передал Широкоплечему свою дубину. После чего протянул Исане огромную мохнатую когтистую лапу.
Исана взяла ее не колеблясь, как если бы доказывала свою искренность другому водяному магу. Связь между ледовиками, по всей видимости, не уступала ее умениям, хотя и отличалась от них. Она не боялась, что Закат причинит ей зло. Тот, изъявляя неудовольствие Красной Воде, показал ей пример самообладания.
Широкая ладонь мягко, не коснувшись когтями, обхватила ее руку. Ледовики бесстрастно наблюдали.
– Я пришла искать мира для наших народов, – заговорила Исана, направляя ток душевных движений от руки к руке.
В горле ее вдруг встал смешок. Очень может быть, снова берет свое помянутая Дорогой алеранская заносчивость. С чего она взяла, что ей по силам скрыть от ледовика свои чувства? Закат глубоко вздохнул, склонил голову. Через Исану прокатилась волна чувств, таких же несомненных, как ее собственные: в них были горе, боль потерь, вызревавшее много долгих лет сожаление. Но к ним примешались жар возбуждения, усталое облегчение и крошечная, но обжигающе-яркая искорка надежды.
– Наконец, – вслух объявил Закат, – твой народ прислал вождя мира.
Покатившиеся по щекам слезы обожгли ей порезанную щеку. Исана немо кивнула.
– Это будет непросто, – сказал ей Закат. – Слишком много… – Он передал ей гнев – свой гнев, но обузданный волей. Мягкое пожатие рук не дрогнуло. – Слишком много… – Новое чувство: недоверие и – более того – ожидание измены.
– Да, – тихо ответила Исана. – Но это необходимо.
– Потому что на вас идет враг, – спокойно кивнул Закат. – Мы знаем.
Исана долго смотрела на него.
– Вы… знаете?
Он кивнул:
– Мы три года теснили вас здесь в надежде, что враг ослабит ваш народ на юге. Вынудит отослать стражей Стены на юг для защиты кормовых земель и оставить нас в покое.
Теперь Исане стали понятны атаки ледовиков: почему в последние годы холодные ветры и завывающие полчища врагов, как нарочно, налетали в такое время, чтобы сковать северные легионы. Она знала: многие боялись союза ледовиков с канимами. Но нет, здесь были не случайные набеги и не зловещий сговор. А была обдуманная военная кампания.
– Теперь у нас другой враг, – сказала Исана. – Его вы не знаете.
– Тот или другой, – пожал плечами Закат, – нам все равно.
– Сейчас на нас идет не какой-нибудь народ. Этот враг добивается не земель и не власти. Он пришел уничтожить всех, кроме себя. Он нападает без предупреждения, без колебаний, без жалости. Он не станет говорить о мире. Он убивает мирных наравне с воинами – и так же поступит со всеми, кого встретит.
Закат ответил ей долгим взглядом.
– До этого дня я бы сказал: очень похоже на вас. Многие и сейчас скажут.
– Тот враг зовется вордом. И, покончив с нами, придет сюда, за вами и вашим народом.
Закат оглянулся на Дорогу.
– И за моим, – кивнул марат. – Из-за алеранцев вашим племенам пришлось покончить с усобицами. Алеранцы стали общим врагом. Теперь идет другой враг, который уничтожит всех, если мы не забудем рознь. – Дорога, опираясь на свою палицу, настойчиво убеждал: – Вы должны отпустить их с миром. Позволить страже Стен уйти на юг для битвы с общим врагом. И дать мир тем, кто останется здесь.
Закат долго смотрел на Дорогу.
– Что решил твой народ?
– Отпустить алеранцев на войну, – сказал Дорога. – Мой народ не в силах победить ворд – пока не в силах. Этот враг слишком многочислен, слишком силен. Ты знаешь, мы не питаем любви к алеранцам. Но пока есть ворд, атаковать их не станем.
Красная Вода сплюнул.
– Значит, мы должны отпустить их воинов, а их людей не гнать с этих земель. Чтобы после того сражения их воины вернулись и снова взялись за оружие?
Исана нахмурилась, подбирая слова для ответа.
Арарис обошел ее, приветствовал легким поклоном Заката, потом Красную Воду.
– У моего народа есть поговорка, – сказал он. – Знакомый враг лучше незнакомого.
Красная Вода впился в него глазами, но Широкоплечий разразился хохотом, прозвучавшим на удивление по-человечески. Его смех заразил весь круг, и наконец даже Красная Вода покачал головой и чуточку расслабился.
– То же говорят и наши воины, – признал он. И кивком указал на кровь, красной изморозью застывшую на его гарпуне. – Но вождь войны не всегда исполняет то, о чем говорит вождь мира. Пусть ваши воины уйдут. Тогда снова будем говорить о мире.
– Антиллус и Фригиус на такое не согласятся, – пробормотала госпожа Пласида. – Никогда.
– Вы пришли просить у нас мира, – сказал Красная Вода, – а сами не принесли даров.
Исана взглянула ему в глаза:
– Мне кажется, мир не дарят. Его можно обменять лишь на мир.
От Заката на нее нахлынуло острое одобрение.
Красная Вода ответил волной опаски и печали.
Закат со вздохом кивнул. И пробормотал, обращаясь к Исане:
– Я говорил. Это будет непросто.
– Слишком много злобы, – вслух сказала Исана. – Слишком много крови.
– С обеих сторон, – согласился Закат.
«Он прав, – подумала Исана. – Конечно, консул Антиллы не желает и думать о мире. Самое большее, на что он рассчитывает, – это потрепать ледовиков, рассеять противника, чтобы можно было хоть один легион отправить на юг».
Внезапно на нее гудящим роем пчел налетели враждебные чувства со Стены.
Она вздрогнула от ужасной догадки, и все ледовики в круге резко насторожились.
– Госпожа Пласида, – тихо сказала Исана, – скажите, пожалуйста, нет ли в небе рыцарей Воздуха?
Ария вздернула медную бровь. И, кивнув, закрыла глаза, обратила лицо к снежным небесам. Почти сразу она резко вздохнула:
– Фурии. Больше сотни. Все – подчиненные Антиллусу рыцари. Но зачем… – Она распахнула глаза, обвела ими круг вождей.
– Закат, – заторопилась Исана, – вам надо уходить. Тебе и твоим людям грозит опасность.
– Потому что вождь войны не всегда следует словам вождя мира?
Над ними загремел гром.
Красная Вода, зарычав, подал короткий знак. Вожди окружили их с Закатом. Широкоплечий молча вернул Закату дубину. Тот оглянулся на Исану, послав ей волну сожаления. Затем схватил оружие в обе руки и заковылял по снегу в тесном окружении других вождей. Снова задул ветер.
– Поздно, – прошипела Ария.
Гром ударил сильнее, облака взвихрились широким кольцом и раздались, открыв в небе колесо рыцарей Воздуха – черные фигурки на фоне серых туч, окруживших высокое окошко синего неба. От тучи к туче заплясали молнии, собрались широким кругом, спицами тележного колеса протянулись от рыцарей. Исана чувствовала, как копится сила, готовая обрушиться на уходящих вождей.
Ария тихо выругалась и метнулась вверх в реве возносящего ее в небеса ветра, но молния, едва не ослепив Исану, уже ударила в землю позади ледовиков. Колесо рыцарей сдвинулось, и молния, взрывая снег огромной бороздой, погналась за вождями.
Исана, глядя на это в бессильном ужасе, отчаянно искала выхода. Снег – что ни говори – вода. А в прошлогоднем отчаянном бою она узнала, на что способна. Прежде, в домене, у нее не было причин напрягать свой дар до предела – кроме как при исцелении, а в нем она не знала неудач. Но когда ради спасения Тави понадобился потоп, она вызвала потоп, хотя тогда решила, что помогло ей знакомство с местными фуриями.
Океан показал ей, что это не так. Ее ограничивала не Алера – границы пролегали в ее собственном сознании. Все знали, что в пограничных поселениях, даже в таких диких местах, как Кальдерон, не встретишь истинного могущества, и это всеобщее убеждение незаметно для нее мешало ей познавать себя. А в безбрежности моря Исане открылось, как велики ее силы.
Снег – это вода. Что мешает приказывать ему, как любой волне?
Великие фурии, разве она не Владетельная госпожа Алеры? Она не допустит!..
Она закричала, и огромное снежное поле, по которому бежали ледовики, отозвавшись ее решимости и воле, вздыбилось бурным морем. Она подняла руку, ощущая встающий за плечами призрак, и снег за спинами вождей поднялся громадным валом. Молния утонула в этом снежном море, изошла на столб пара, иссякла, не причинив вреда.
Исана ощутила перемену в небе: отовсюду стекались молнии, со всех краев небосклона к оку вихря, и око меняло цвет от бело-голубого до яркой золотистой зелени. Жгучий луч утолщался, становился ярче, за ним чувствовалась сила чужой могучей воли, собиравшейся для удара.
Она услышала собственный вздох.
– Антиллус!
Навалившаяся на плечи тяжесть сбила ее на одно колено, но она еще не сдавалась. Она снова с криком воздела руку, и снег, пар, лед, защищавшие отступавших вождей, сложились в подобие ее ладони, выставленной в жесте защиты и запрета. Безмерный холод севера столкнулся с жаром южных небес, и все затянула туча пара от их столкновения.