– Расскажешь мне? – уже без гнева спросил Бренсис. В его голосе слышался теперь пыл иного рода. – Расскажешь?
– Эти дураки перестарались, допрашивая курсоров, – сказала Ладья. – Я вам говорила, что их следует завербовать.
– Нельзя было рисковать, что они… мм. Что их рассудок не выдержит. – Он помотал головой. – Сучка, это твоя магия земли, мм! Перестань колдовать!
Ладья шаловливо рассмеялась. Ее порванная рубашка выбрала самое время, чтобы соскользнуть, обнажив тело.
– Вам ведь это нравится, господин мой. А я не нарочно. Я управилась с ними голыми руками. Еле жива осталась. После такого на меня всегда находит. – Она прижималась к нему, извиваясь всем телом. – Можете взять меня прямо здесь. Кто вам помешает, господин? Прямо здесь, у всех на глазах. Нет больше ни правил, ни законов. Хотите, я стану отбиваться? Вам приятно будет взять меня силой?
Бренсис с рычанием развернулся к Ладье, захватил в горсть пучок ее волос, больно дернул, запрокидывая ее голову и целуя так, что должны были остаться синяки.
Амара с отвращением отвернулась. До темноты надо было вернуться в тоннель.
Ей приходилось убивать людей.
Но хотелось убить впервые.
Глава 32
Не прошло и двух минут после возвращения Исаны в ее комнатку в Стене, как в дверь деликатно постучали, а вслед за стуком без тени деликатности ворвалась сиятельная госпожа Пласида.
– На этом все, Арарис, – бросила она через плечо, решительно закрыла дверь и, скрестив руки на груди, уставилась на Исану.
Та ответила недоуменным взглядом и повела ладонью, приглашая гостью говорить.
На лице госпожи Пласиды теснили друг друга несколько разных чувств, и ни одно не могло взять верх. Наконец она выпалила:
– Вы ума лишились?
Исана сама удивилась, услышав свой смех. Не было сил удержаться. Она все хохотала и хохотала, пока не пришлось, обессилев, опуститься на кровать. От смеха у нее выступили слезы и закололо в боку.
– Просто подумала, – еще вздрагивающим от смеха голосом выговорила Исана. – Я наконец поняла, каково это – быть Тави.
Ария открыла рот, закрыла и испустила безнадежный вздох.
– Довольно удивительное замечание для водяного мага твоей силы.
Исана отмахнулась:
– Вы же знаете подростков. У них все чувства так перепутаны, попробуй-ка разобраться в этом клубке. – Она почувствовала, как гаснет от жалости к себе ее улыбка. – Последний раз, когда мне выпало больше пары недель с ним рядом, ему было пятнадцать.
Ария чуть опустила жестко расправленные плечи.
– Да. И мои сыновья в шестнадцать отправились в Академию, потом в легионы… Есть в этом что-то несправедливое, правда?
Исана заглянула ей в глаза:
– Жизнь моего сына теперь не зависит от меня. Но это не значит, что ему не нужна моя помощь. Вот почему я сегодня бросила вызов Антиллусу.
Ария склонила голову к плечу:
– Не совсем понимаю.
– Без северных легионов ворд уничтожит всех, – спокойно и твердо сказала Исана. – Мой сын, вернувшись домой, должен найти Алеру на месте.
– Исана, милая, я понимаю, почему вы это сделали. Непонятно только, как самоубийство, во́роны побери, приблизит вас к этой цели.
– Убеждать его – пустое дело, – сказала Исана. – Он слишком поглощен войной, потерями. Вы же видели его на похоронах.
Ария скрестила руки на животе:
– Он не единственный, кто так чувствует.
– Однако верность антилланских легионов принадлежит ему одному, – хмуро ответила Исана. – Ну, может быть, его могли бы заменить Красс или Максимус. Красс – по законному праву, а Максимус отслужил не один срок в пехоте, где, полагаю, приобрел любовь…
– Исана, – тихо перебила Ария, – вы прячетесь за словами. Как мои племянницы, когда хотят уклониться от трудного разговора с матерью.
– Вовсе нет, – возразила Исана.
– Тогда, рискуя выглядеть не особо умной, напомню, что ни Максимуса, ни Красса в Алере нет. Предположим, вы даже победите в поединке – что мне видится почти невозможным, – что вам это даст? Если Антиллуса не будет в живых, его легионы почти наверняка не покинут пост на Стене. И кто бы ни был назначен на его место до возвращения Красса, он тоже не рискнет на решительные перемены. А в случае вашего поражения, – добавила она, – Антиллус почти наверняка станет продолжать в том же духе.
– Не будет ни моего поражения, – сказала Исана, – ни его смерти.
– Вам предстоит биться насмерть – вы сами настояли на таком поединке. – Ария покачала головой. – Знаю, Исана, вы Академии не кончали, но есть такая штука – называется «дипломатия»…
– На нее нет времени, – тихо сказала Исана. – Как сегодня не было, Ария. – Она почувствовала, как горят у нее щеки. – Когда я вас ударила. За что должна извиниться.
Ария открыла рот, потом сжала губы в ниточку и покачала головой:
– Нет. Задним числом… возможно, так надо было.
– Пусть по необходимости, но я вас обидела. Извините.
Ария заметно смягчилась, осанка ее утратила долю суровой сдержанности.
– Я не слишком ясно соображала, – сказала она. – Позже я… я уловила, как они общаются друг с другом. Никогда прежде такого не видела. А вы это уловили вчера. – Она пожала плечами. – Вы правильно их оценили. Я не… – Она вдруг широко распахнула глаза, приоткрыла рот. – Великие фурии, Исана! Вы закатили Антиллусу пощечину, чтобы добиться его внимания!
– Если бы думала, что на это хватит пощечины, – суховато ответила Исана, – я бы ею и ограничилась, не подумав его вызвать. – Она покачала головой. – Я должна до него достучаться. Пробиться сквозь его гнев и гордость. А времени нет, Ария.
Несколько долгих мгновений госпожа Пласида молчала. Потом сказала:
– Я знаю Антиллуса с четырнадцати лет. Тогда, в Академии, мы были… близки. Это опасно, Исана. Очень опасно. – Ария оглянулась на дверь и снова обратилась к ней. – Я с ним поговорю.
– Он не откажется от поединка, – предупредила Исана.
– Нет, – хладнокровно согласилась Ария и улыбнулась ей. – Но вдруг случится такое чудо, что его непоклонная голова склонится хоть на волос. По меньшей мере заложу фундамент, чтобы вы на нем строили.
– Спасибо, – тихо сказала Исана.
– Благодарить будете, если выживете, – ответила Ария, тихо выскальзывая за дверь.
Спустя несколько часов Исана, пообедав в одиночестве, села читать донесения с юга, переданные через водяных фурий и переписанные для нее и консула Антиллуса.
Положение менялось к худшему. Цереру пришлось сдать, ворд гнал алеранские войска, вынужденные ввязываться в безнадежные арьергардные бои, чтобы выиграть время для бегства мирных жителей. Отделения механиков уничтожали дороги за отступающим войском, на их восстановление уйдут годы – если будет кому восстанавливать.
Легионы несли чудовищные потери – больше, чем при мятеже Калара и в сражениях с канимами. По всей Алере собиралось ополчение, в первую очередь принимали недавно отслужившую в легионах молодежь, но, поскольку двухгодичный срок отбыл почти каждый мужчина, можно было считать, что к оружию призвана вся страна.
Сложнее всего, разумеется, было с этим самым оружием. При выходе из легиона оружие и доспехи легионерам не оставляли – передавали новым рекрутам. Бо́льшая часть отслуживших селилась в доменах, где не требовалось и редко встречалось оружие опаснее лука и охотничьего копья.
Конечно, в городах существовали гражданские легионы, но те занимались охраной порядка и расследованиями, а не войнами. Легковооруженные, привычные не к мечам, а к дубинкам и не обученные военному строю, они были полезны при организации беженцев и для борьбы с преступлениями против сорванного с места беззащитного населения, но малопригодны к сражениям с врагом. В городах и даже в некоторых поселениях консулы и графы держали небольшие личные отряды, но в таких редко насчитывалось больше двух-трех десятков человек. Еще существовали наемники, переходившие с места на место – туда, где требовалось применение силы вне жестких рамок. Но в общей сложности оружия под рукой насчитывалось много меньше, чем готовых взяться за него рук, и сейчас мирные кузницы доменов по всей Алере в отчаянной спешке ковали сталь для защиты страны.
При этой мысли Исане стало зябко. Где-то в ее домене – в ее бывшем домене, с тоской поправилась она, – кипела работа. Несколько недель, как закончилась жатва. Кузню Арариса занял, должно быть, старый Фредерик, и кует он теперь не подковы, а оружие. Ребятня собирает прямые веточки, обстругивает и выглаживает на древки для стрел, а те, кто постарше, учатся их оперять, резать пазы для тетивы и крепить наконечники.
Исана отодвинула донесения. Она видела, что может сотворить война с кальдеронскими доменами. До сих пор ее домен коса смерти обходила, но, очень может статься, в скором времени и ее стада изрубят, усадебные постройки сожгут, ее людей свалят наподобие жалких куч бурелома на пропитавшуюся кровью землю.
Она понурилась.
Вправе ли она так тревожиться о жителях своего домена, когда в опасности множество других, когда многие и многие селения уже снесены врагом? Звание Владетельной госпожи обязывает ее думать обо всех, не только об одном крошечном домене, но ведь и его обитатели тоже алеранцы.
Впрочем, выбора у нее нет: разве в ее силах не бояться за своих?
В дверь резко постучали. Подняв голову, Исана взглянула на вошедшего Антиллуса Раукуса. Снаружи в коридоре слышались шаги. Как видно, консул явился не один. Не смешно ли, что для разговора с ней прославленный военачальник счел нужным взять охрану? Впрочем, скорее, консул привел людей засвидетельствовать, что не причинил ей вреда во время разговора.
Или чтобы задержать Арариса, если задумал злодейство.
Консул Антиллы заполнил собой дверной проем, упираясь в косяк широкими плечами. Исана подумала, что его резкая мужская красота больше передалась Максимусу, чем законному сыну Крассу. И это многое объясняло в детских годах Макса.