А еще – мертвый ворд.
Тысячи тысяч созданий ворда ковром устилали землю на сотни шагов за ее спиной.
– Я бы пока не стал гулять по окрестностям в одиночку, графиня, – предостерег Квинтий. – Но в лагере, после того как ваши люди пройдут проверку, вы сможете спать спокойно.
– Проверку? – не поняла Амара.
– Мы никого не впускаем, не убедившись, что они не захвачены и не сотрудничают с вордом, госпожа, – хладнокровно объяснил Квинтий. – Уже через час после сражения захваченные пытались проникнуть в лагерь и натворить бед.
– Понятно, – тихо сказала она. – Но мне, сударь, необходимо прежде всего поговорить с Первым консулом. У меня для него важнейшие сведения.
Квинтий резко кивнул:
– Тогда идем.
Они снова поднялись в воздух, и дюжина рыцарей Квинтия проводила их дальше. Летели низко и медленно, что отнимало много сил. К посадке совсем вымотаются, – впрочем, Амара подозревала, что так оно и задумано. Если прибывшие замышляют дурное, по крайней мере, их летуны окажутся ни на что не годны.
До лагеря добрались не так уж быстро и увидели соединенные между собой ограждения, вмещавшие не менее девяти алеранских легионов. Над полудюжиной развевались синие с белым антилланские знамена, хотя за минуту до того Амара готова была поклясться, что такого не может быть.
За ровным рядом белых палаток кипело людское море – десятки, если не сотни тысяч. Их уже ждали одетые в доспехи легионеры Пласиды, и целители тут же принялись оказывать помощь прибывшим – заодно, надо полагать, проверяя их на принадлежность к человеческому роду.
Квинтий провел Амару через пласидский лагерь к отдельному легиону, расположенному прямо за передовой линией. Над ним развевались красно-синие знамена Первого консула, и она невольно ускорила шаг, спеша через лагерь Коронного легиона к шатру командующего. Вокруг него безостановочно двигались посыльные и младшие командиры.
– Я доложу о вас Первому консулу, – сказал Квинтий и скрылся в шатре. Почти сразу он появился снова и поманил к себе Амару. Та вошла.
Вокруг столика посередине толпились люди, гудели тихие голоса.
– Хорошо, доблестные, – прозвучал негромкий голос с выговором образованного человека. – Всем ясно, что надо делать. Приступаем.
Трибуны четко и слаженно, как не бывало в мирное время, отстучав кулаками по нагрудникам, стали расходиться.
– Он хочет немедленно вас услышать, – сказал Амаре Квинтий. – Проходите.
Благодарно кивнув, Амара вышла вперед, готовая обратиться к Первому консулу, – и застыла в недоумении.
Аквитейн Аттис обратил к ней спокойное, уверенное лицо под блестящим стальным венцом Первого консула и кивнул:
– Графиня Амара, я рад вас видеть. Нам многое надо обсудить.
Войдя в штабную палатку временного лагеря, Исана не удивилась, застав ее почти пустой. Только высокий, с львиной осанкой консул Аквитейн вглядывался в стол для песчаных моделей, как в строки заумной поэмы.
– Жена вашего брата превосходно себя показала, – негромко заговорил он. – Она не только устроила побег трех с лишним сотен рыцарей и граждан, лишив ворд возможности пополнить ими число порабощенных, но и произвела по пути на удивление точную оценку распространения кроча на основании показаний пленных и собственных наблюдений.
– Меня удивляет одно: что она поделилась этими сведениями с вами, – ровным голосом ответила Исана.
Аквитейн, не поднимая глаз от песчаной карты на столе, улыбнулся:
– Право, Исана, пора уже оставить позади мелкие раздоры.
– Мелкие… – тихо повторила Исана. – Прошу простить, консул Аквитейн. Я по неведению полагала гибель сотен моих друзей и соседей в Кальдероне не мелким делом.
Он поднял на нее задумчивый взгляд. Стальной венчик надо лбом блеснул в свете заговоренной лампы.
– Предположим на минуту, что события в Кальдероне обернулись бы иначе, что мараты, как во времена Септимуса, смели бы население долины. А я бы встал против орды, завоевав тем благосклонность Сената и многих партий.
– И что тогда? – спросила Исана.
– Я мог бы спасти миллионы жизней, – тихо и твердо заговорил Аквитейн, распаляясь с каждым словом. – Будь на месте Первого консула сильный человек, он бы не допустил Каларского мятежа или сумел бы покончить с ним без катаклизма, повергшего в хаос четверть державы и сделавшего ее легкой добычей для этого извергнутого во́ронами ворда.
– И вы сочли себя вправе решать, кому жить, а кому умереть?
– Вы видите, к чему привели нас непрестанные игры и интриги Гая. Вы видите дымящиеся руины на месте столицы Алеры. Вы видели то же в Каларе и в долине Амарант. Вы видели то же в ночь убийства Септимуса. – Аквитейн сцепил руки за спиной. – Почему на его месте не мог быть другой? И почему этим другим не могу быть я?
– Потому что вы – не наследник престола, – ответила Исана. – Наследник – мой сын.
Аквитейн натянуто улыбнулся ей:
– Алера повергнута на колени, Исана. Ваш сын отсутствует и не может ее возглавить. А я могу.
– Он вернется, – сказала Исана.
– Возможно, – признал Аквитейн. – Но до тех пор он вождь лишь в теории, а смерть, которая грозит нам в ближайшие дни, реальна.
– А когда он вернется, – спросила Исана, – вы признаете его права? Наследственные права. Он – наследник Септимуса, консул Аквитейн.
Что-то дрогнуло в лице консула, и на миг он опустил глаза, помрачнел.
– Если он вернется… – Авитейн чуть заметно выделил голосом первое слово. – Тогда… увидим. До того дня я буду поступать, как считаю лучшим для державы. – Он вновь поднял глаза, твердые и холодные, как агаты. – И ожидаю от вас поддержки.
Исана вздернула подбородок, прищурила глаза.
– Разделение страны нас едва не погубило, – мертвенно и тихо продолжал Аквитейн. – Я не допущу, чтобы это повторилось.
– Почему вы говорите мне об этом сейчас? – спросила его Исана.
– Потому что хочу, чтобы между нами не осталось неясностей. Это сбережет время в будущем. – Он развел руками. – Я питаю к вам немалое уважение. Я предпочел бы заручиться вашей поддержкой на ближайшие месяцы. Но не обманывайте себя – противодействия я не допущу. Скорее, убью вас. Даже если это приведет к столкновению с Антиллусом Раукусом.
«Не ждет ли он, что я задрожу от страха?» – задумалась Исана.
– Вы действительно думаете, что способны с ним справиться? – спросила она.
– В поединке один из нас погибнет, – ответил ей Аквитейн, – а другой ничего не выиграет. И держава тоже.
– Зачем? – спросила Исана. – Зачем вы мне все это говорите? За мной нет легионов, нет ни городов, ни богатства. Зачем вам моя поддержка?
– Затем, что Антиллус не скрывает: он пришел на юг ради вас. И Фригия идет за ним. И консул Пласиды с супругой прямо намекают, что для меня будет разумнее обращаться с вами со всем почтением. Предполагаемый наследник Цереры, похоже, считает, что вы не способны ошибаться. И конечно, вас любит народ: вы, одна из них, возвысились до супруги принцепса и принесли стране столь желанного наследника. Вы не сознаете, какая за вами сила.
Он чуть подался к ней:
– Однако треть страны погибла, Исана. Погибнет и то, что осталось, если мы не перестанем наносить друг другу удары в спину и не научимся сотрудничать.
– Вам лучше знать, – сухо проговорила Исана. – В делах измены вы поднаторели много лучше меня.
Он со вздохом опустился на дорожный табурет, развел руками, спросил устало:
– Как вы думаете, чего хотел бы от вас Септимус?
Исана долго молчала, прежде чем ответить:
– Вы не похожи на свою супругу.
Он холодно улыбнулся:
– У нас была общая цель, изредка общая постель и имя. В остальном – мало общего.
– Общее еще и убеждение, что все средства хороши ради достойной цели, – сказала Исана.
Аквитейн выгнул бровь дугой:
– Легко оспаривать мораль числами – пока числа невелики. Миллионы людей – граждан государства, которое нам положено защищать, – мертвы, Исана. Настало время трудных решений. А отказ от решения точно так же ведет к катастрофе.
Исана отвернулась от него. Прозвучавшие слова оставили во рту горький привкус.
А правда, чего бы хотел от нее Септимус?
– Стране необходимо единство вождей, – тихо сказала она. – Я буду поддерживать вас – до возвращения сына. Большего не обещаю.
Аквитейн сбоку заглянул ей в лицо и кивнул:
– Мы поняли друг друга. Для начала неплохо. – Нахмурившись, он спросил: – Разрешите вопрос?
– Конечно, – ответила Исана.
– Вы действительно думаете, что он вернется?
– Да.
Аквитейн склонил голову к плечу, взгляд стал рассеянным.
– Признаться… что-то во мне желает его возвращения.
– Чтобы снять с себя ответственность?
Аквитейн слабо повел рукой, возражая:
– Потому что он напоминает мне Септимуса. А что сейчас нужно державе – это Септимус.
Исана повернулась к нему:
– Почему вы так думаете?
Он указал ей на стол. Приблизившись, Исана увидела выведенную на песке карту всей Алеры.
Четверть ее, если не больше, была окрашена в зеленый – в цвет кроча.
– Здесь мы отбили ворд, – сказал Аквитейн. – Но они быстро плодятся и могут вернуться. В пределах кроча целые леса вынашивают ворд как плоды. Царице стоит лишь дождаться нового урожая, и она пойдет на нас прежней силой.
– А нельзя ли… выжечь этот урожай? – разглядывая карту, спросила Исана.
– Возможно. Если бы мы при отступлении не перерезали дороги на юг. – Он покачал головой. – Да и рук у нас не хватит выжечь такое пространство до ответного удара ворда. Конечно, я пошлю туда людей, но они могут лишь немного сократить его численность.
Он кивнул на северный край карты, где редкие метки показывали расположение легионов.
– Тем временем нам приходится все больше полагаться в бою на ополчение, пути поставок нарушены, а ворд мало-помалу выбивает наших самых сильных заклинателей.
– К чему вы клоните, консул Аквитейн? – спросила Исана.