«…Комиссар Эбба Шрёдер из Дандерудского участка…»
В эту минуту пискнул телефон: пришла эсэмэска.
Не отрываясь от экрана, Эбба потянулась за мобильником. Сообщение было от Венделы. Она писала, что Каролина придет на допрос в десять утра. Со вздохом Эбба отложила мобильный в сторону.
Увидев свое изображение на экране, Эбба инстинктивно хотела переключить канал, но сдержалась. Ей нужно было узнать, какую версию событий предпочтет пресса. «С этой черной подводкой я похожа на пугало…» — отметила Эбба. Но представить, как она общается с журналистами без макияжа, она не могла. Подведенные черным карандашом глаза были ее непременным атрибутом, и если бы можно было сделать такую татуировку, чтобы не надо было каждый день красить глаза по утрам, она бы давно уже ее сделала. Но нельзя было отрицать, что она ее старила. Почему это произошло так быстро? И как Эбба не заметила, что так сильно постарела? И вообще, почему ее так волнует, как она выглядит на экране, когда гораздо важнее, что она говорит?
Вторник, 20 октября
По дороге на работу Эбба поставила в машине квинтет Брамса для фортепьяно. Это был по-настоящему звездный концерт, и не струнного квартета с приглашенным пианистом, как это часто бывает, а пятерых солистов, собравшихся вместе сыграть одно из самых любимых своих произведений. И невозможно было не заметить, как каждый из них старается затмить остальных. Результатом этого соперничества стала новая интерпретация — такая мощная, что Эбба каждый раз слушала ее с замиранием сердца. Диск она купила десять лет назад из-за имен на обложке. На черно-белой обложке диска были изображены лица артистов. Они словно светились на темном фоне. Рауль Либескинд смотрел прямо на нее. Эбба хорошо помнила, как выбирала диски в магазине и как предпочла этот более старой записи с Давидом Ойстрахом. Сейчас как раз играла первая скрипка. Эбба полностью отдалась музыке. От того, с какой страстью Рауль играл на скрипке, Эббу бросило в жар. Эффект присутствия был ошеломляющим. Музыка словно звучала совсем рядом, и Эбба кожей чувствовала, как скрипач и инструмент превратились в единое целое, а микрофоны улавливают каждую ноту. Музыка продолжала звучать у нее в голове, когда Эбба поднялась к себе в кабинет и села за стол, на котором лежал коричневый конверт формата А4 от Сванте. Эбба уже знала, что там внутри, и не спешила его открывать.
Сделав глубокий вдох, она достала фотографии со вскрытия. Музыка в голове стихла. На фото — бледный, безжизненный Рауль. Черные с проседью кудри облепили череп. Руки с длинными пальцами музыканта вытянуты вдоль тела. На щеке — лиловый синяк. Этот человек создавал своими руками такую красоту, вызывал столько эмоций. Это сердце вмещало столько любви. Следующее фото запечатлело сердце во вскрытой грудной клетке. Она увидела и его член, маленький и обмякший, почти невидный из-за черных волос в низу живота. Перед ней были фотографии тела человека, который сводил с ума Анну, Хелену, Каролину… Эббу затошнило, и она спрятала снимки. Достав протокол вскрытия, она быстро пробежала по нему глазами, чтобы утвердиться в том, что она уже знала. Ответ на вопрос, кто убийца, нужно искать не здесь. В дверь постучали. Эбба выпрямилась. Вендела открыла дверь и просунула голову.
— Пришла Каролина, — сообщила она.
— Одну минутку, — попросила Эбба и быстро убрала фотографии в ящик стола. Каролине не стоит этого видеть. У нее и так слабая психика.
Задвинув ящик, она сделала Венделе знак пригласить гостью и открыла почту на компьютере. Сванте писал, что рана на щеке весьма вероятно осталась от кольца Педера. Ей также прислали результаты анализов предметов, собранных на острове. Ее зрачки расширились, когда она дошла до описания бутылки с арахисовым маслом. Три раза ей пришлось перечитать фразу, чтобы убедиться, что ей это не померещилось. Эбба вздохнула.
На этот раз Каролина аф Мельхиор пришла в сопровождении адвоката. Интересно, кто ее надоумил, подумала Эбба, и решила, что на этот раз не будет с ней церемониться.
— Добро пожаловать, Каролина. Присаживайся, — сказала она.
— Эбба! — протянула ей руку спутница Каролины в тонком твидовом костюме.
В свои шестьдесят лет она была похожа на маленького бульдога с химической завивкой. На шее вместо ошейника висело несколько золотых цепочек. Поразительно, но при такой бесформенной фигуре у нее были на редкость изящные лодыжки.
— Рада снова тебя видеть, Регина, — ответила Эбба. — Как я понимаю, ты представляешь Каролину аф Мельхиор.
— Я уже тридцать лет как семейный юрист аф Мельхиоров. Еще отец Кристины пользовался моими услугами.
Так это благородный папаша снабдил дочку адвокатом. Ну что ж! Не самый худший выбор. С Региной Альбрехтссон можно было работать. Она, в отличие от других адвокатов, не старалась все время затыкать рот своим клиентам, а это всегда заканчивается плохо.
На Каролине было сшитое по фигуре красное пальто с меховым воротником. Темные волосы распущены. Под пальто Эбба разглядела хлопковую рубашку и джинсы на бедрах, подхваченные ремнем. На ногах — как обычно высокие сапоги на каблуках, поднимавшие ее на высоту почти два метра. В таком виде Каролина была похожа на рок-звезду. Интересный выбор одежды для допроса в полиции, подумала Вендела.
Она включила диктофон. Все присутствующие назвали себя, и допрос официально начался. Но прежде чем Эбба начала задавать вопросы по существу, она решила проверить одно свое подозрение, имеющее отношение к письму, которое она только что получила.
— Каролина, — начала Эбба, — я знаю, что ты жила у Хелены по возвращении с острова. Ты встречалась с Анной или Луизой после этого?
— С Анной — нет. Но Луиза звонила и предлагала выпить кофе, — ответила Каролина. — Она звала вчера, но у меня не было сил. Тогда она предложила пойти сегодня. Ее же будут допрашивать после меня. Я согласилась, но сказала, что в квартиру к ней не пойду. Слишком много воспоминаний. Но рано или поздно мне придется вернуться туда за вещами, — всхлипнула Каролина. — На самом деле мне не хочется ее видеть, но думаю, нам обеим будет лучше, если мы обо всем поговорим. Я должна сделать для нее по крайней мере это.
— Должна?
— Мне стыдно за то, как я поступила с Луизой. Она этого не заслужила. Луиза очень много для меня значила.
— Ты хотела бы искупить свою вину перед ней?
Каролина ничего не ответила. Закусив губу, она уставилась на свои пальцы. Эбба секунду раздумывала, стоит ли развивать эту тему, но решила, что ей не хватает информации, чтобы припереть Каролину к стенке.
— Когда мы виделись вчера, Каролина, — продолжила она, — ты сказала, что была вечером семнадцатого октября в ателье с Раулем и Хеленой.
— Да.
— Таким образом, ты меняешь свои свидетельские показания.
— Да.
Эбба взглянула на Регину. Та сидела спокойно. Эбба продолжила:
— Тогда я попрошу тебя рассказать, о чем вы говорили.
— Об их отношениях.
— Как ты отреагировала, узнав правду?
Каролина занервничала. Закинув ногу на ногу, она обхватила лодыжку руками:
— Вы меня уже об этом спрашивали. Естественно, я расстроилась. Хелена вам тоже все рассказала.
Эбба ничего ей не ответила.
— Вы с сестрой договорились о том, что будете отвечать на вопросы о событиях на острове?
Регина подняла руку в знак протеста:
— Вопрос прозвучал так, словно моя клиентка сознательно утаивает от вас информацию.
Но Эбба уже получила ответ. Каролина совершенно не умела врать. Это было написано у нее на лице. Потупив взгляд, она обкусывала ноготь на большом пальце. Заметив ее взгляд, Каролина убрала руку.
— Что произошло в ателье?
Этого было достаточно, чтобы вызвать у Каролины слезы. Она закрыла лицо руками и сделала глубокий вдох:
— Вы хоть представляете, каково мне было видеть их вместе? Нет, они не целовались и не обнимались, но между ними было притяжение, которого я раньше никогда не замечала. Или не хотела замечать. А ведь это видно невооруженным глазом. Как они смотрят друг на друга. Как говорят друг с другом на языке тела. Ощущение такое, словно они вместе лет пятьдесят. Я хотела закрыть глаза на их связь, потому что Рауль сказал, что это случилось только один раз. Но он мне соврал. Они встречались много лет. Больше двадцати лет они были любовниками, обманывали своих супругов. До сих пор не могу поверить, что это возможно. И мне не хочется в это верить. Но перед глазами у меня постоянно возникают картинки. Хелена с Раулем… Если он спал с моей сестрой, то зачем я ему понадобилась? Он что, собирает женщин как трофеи?
Эббе хотелось заверить ее в искренности его чувств, но, к сожалению, она сама не была уверена в том, что эти чувства действительно у Рауля были. Хотя при виде такой эффектной девушки не возникало никаких сомнений в том, что в нее можно было влюбиться без памяти.
Каролина откусила кусочек ногтя и сплюнула прямо на пол. Потом выпрямилась и, собравшись с силами, произнесла:
— Я не могла больше выносить этого и сбежала.
Одна нога у Каролины начала подрагивать.
— Значит, Рауль обманул тебя. И ты была зла на него, а не на сестру? А что чувствовала Хелена?
— Она расстроилась от того, что он бросил ее ради меня, разве не ясно?
— Так вы обе были злы на Рауля?
Каролина фыркнула и топнула обеими ногами по полу:
— Этого вы добиваетесь? — Она пальцами изобразила в воздухе газетный заголовок. — Сестры убили любовника из ревности.
— А это так? Вы с сестрой убили Рауля?
— Нет, я уже тысячу раз говорила. Как вы только можете думать, что я хотела убить Рауля? Это полная чушь. Я любила его! Я просто расстроилась и вернулась в дом, чтобы не видеть их вместе. Я думала, он побежит за мной. Потому что так и должен поступать настоящий мужчина. Вымаливать прощение на коленях. Но он так и не пришел.
Каролина замолчала. Адвокат воспользовалась паузой, чтобы обратиться к комиссару:
— Эбба, я хотела бы попросить вас быть помягче с моей клиенткой. Думаю, так будет лучше для всех. Каролина утверждает, что она невиновна и что она не убивала Рауля Либескинда.