Юнас Кронспарре, прозванный «Спарринг-партнер» теми преступниками, которых он защищал, только успела подумать Эбба, как дверь без предварительного стука распахнулась и вошел мужчина лет пятидесяти. Он был больше похож на хоккеиста, чем на адвоката. Широкие плечи и бритая лысеющая голова довершали сходство. Одет он был неожиданно для юриста — в темно-зеленый свитер и фланелевые брюки, что сразу выдавало его характер. Вендела уступила юристу свой стул и пересела на табуретку у стены. Эбба протянула адвокату руку, утонувшую в его медвежьей лапе.
— Юнас, сколько лет, сколько зим, — поприветствовала его Эбба, — так ты представляешь Луизу Армсталь?
— Именно так, — сказал он поразительно тонким для такого крупного человека голосом.
Эббе вспомнился Марлон Брандо в роли Крестного отца. Эбба повернулась, возобновляя допрос:
— Луиза, вы сообщили нам, что не видели Рауля Либескинда после окончания записи. Вы по-прежнему настаиваете на своих словах?
— Да.
— Так вы не разговаривали с ним на причале?
— Луиза Армсталь уже ответила на вопрос, — вставил адвокат.
В дверь постучали, и показался Якоб:
— Эбба, ты что-то хотела?
— А… это ты, Якоб, — воскликнула Эбба и, повернувшись к Луизе, добавила: — Извините, я на минутку отлучусь.
Вернувшись в кабинет, она поймала на себе взгляды Луизы и Венделы. И снова ее поразила та невидимая связь, которая возникла между женщинами. Отогнав эту неприятную мысль, она вернулась на свое место:
— Ранее вы утверждали, что лежали в комнате с мигренью, когда нашли тело Рауля. Пожалуйста, расскажите нам снова, чем вы занимались в период между окончанием звукозаписи и моментом, когда было найдено тело?
— Разумеется. Мы с Яном и Шелем сразу сели прослушать материал. Если вам интересно, то это всегда делается в наушниках. Мы сидели в столовой рядом с гостиной.
— Вы выходили из столовой?
— Да, один раз. После третьей части. Работа шла тяжело, и я предложила сделать паузу и перекусить. Ян с Шелем остались в столовой, а я спустилась на кухню приготовить чай. Поскольку я не могла сама донести поднос из-за поврежденной руки, я попросила Шеля помочь мне.
— Во сколько это было?
— Не знаю точно. В семь-восемь вечера.
Вид у Луизы был совершенно спокойный, что Эббу не устраивало.
— Не могли бы вы уточнить?
— Моя клиентка уже ответила на ваш вопрос, — вставил адвокат.
Эбба сделала вид, что ничего не заметила. «Посмотрим, удастся ли мне пробить эту стену?» — подумала она.
— Обработка записанного материала… полагаю, сегодня больше не нужно сидеть с лентой и ножницами. А цифровые файлы всегда хранят данные о последних сохраненных записях. Значит, мы можем по ним узнать точное время. — Она перевела взгляд на Венделу: — Займешься этим?
Вендела кивнула и сделала запись в блокноте.
Эбба снова повернулась к Луизе, в глазах которой успела поселиться неуверенность. Видно было, что она пытается предугадать следующий вопрос. Она явно не подумала о том, что с помощью современной техники можно узнать практически все что угодно.
— Приготовить чай и бутерброды, — с иронией продолжила Эбба. — Сколько это может занять времени? Тут компьютер нам не поможет.
Луиза, холодно улыбнувшись, медлила с ответом. Интересно, догадывается ли она, что чем дольше тянет с ответом, тем больше подозрений вызывает у полиции? Луиза — умная женщина. Она наверняка просчитала, что могла нам сообщить Каролина, и будет действовать соответственно продуманному ею сценарию.
— Разумеется, я расскажу вам все подробности, — произнесла Луиза, глядя Эббе прямо в глаза. — Пока я готовила чай, я вспомнила, что забыла свою нотную тетрадь на яхте. В ней остались мои пометки, которые нужны мне были для работы.
— Вот как, — заметила Эбба. — А Раулю вы ноты не посылали?
Луиза улыбнулась еще шире:
— Копию по факсу.
— И она ни разу не понадобилась вам во время репетиций или записи?
— Нет, тогда я использовала свою партитуру.
— А Рауль? Разве не было логично использовать его партитуру, поскольку вы записывали его прочтение музыкального текста?
Луиза склонила голову набок:
— А вы в теме. Может быть, вы даже музыкант-любитель, судя по вашей информированности. Но, к сожалению, здесь вы имеете дело с человеком, который двадцать пять лет профессионально занимается классической музыкой, и вам меня не переспорить.
Эббу такое хвастовство рассмешило. Тем более что это был явный блеф со стороны Луизы. Да, Эбба не была профессиональным музыкантом. В юности она подумывала о классе игры на фортепьяно в Высшей музыкальной школе, но все же выбрала психологию и потом Полицейскую академию, но это не мешало ей знать музыкальные азы.
— И что вы сделали, обнаружив, что забыли ноты на яхте?
— Пошла за ними, разумеется.
— И что вы увидели по дороге, Луиза?
— Увидела? Было слишком темно, чтобы что-то увидеть.
— Вы видели по дороге Каролину?
Луиза, поколебавшись, ответила:
— Нет, тогда нет. Я пошла прямо на яхту.
— Вы нашли то, что искали?
— Нет, к сожалению.
— Как любопытно. И как долго вы отсутствовали?
— Ну, у меня заняло какое-то время приготовление чая, а потом поиск нот. Я же могу пользоваться только одной рукой. Надо подумать. Наверно, минут двадцать или двадцать пять на все про все.
— И вы сообщаете нам об этом только сейчас, Луиза? Вы нарочно скрыли от нас эти двадцать минут?
— Мой клиент выказывает готовность сотрудничать, — вступил в разговор адвокат.
— А мне так не кажется, — ответила Эбба. — Вы видели Рауля?
— Нет.
Эбба откинулась на спинку стула и окинула взглядом эту поразительно спокойную женщину. Как она может оставаться такой бесстрастной? Почему она так уверена, что ее не обвинят в убийстве? Или она человек без стыда и совести, способный на хладнокровное убийство?
— Тогда я спрошу так: кого вы встретили по дороге назад?
— Каролину и Хелену. Они искали Рауля. Каролина была в истерике. Впрочем, это обычное ее состояние. Неудивительно, если учесть, сколько всего произошло за последние дни. Она утверждала, что видела Рауля лежащим без сознания на причале, но теперь он исчез. Мы вместе стали искать, но ничего не нашли. Тогда мы с Хеленой решили, что Каролине это померещилось. Я вернулась в дом и легла в кровать, потому что у меня болела голова.
— Вы приняли обезболивающее?
Луиза криво улыбнулась:
— Две обычные таблетки.
Эбба нагнулась вперед:
— Расскажите нам, зачем вы звонили Педеру в двадцать тридцать три.
Луиза вздрогнула, но это заметила только Эбба. Юнас Кронспарре отреагировал мгновенно. Подняв руку, он сказал:
— Вопрос не имеет отношения к делу.
— Как раз напротив, — спокойно возразила Эбба.
Вендела навострила уши. Эбба снова обратилась к Луизе:
— Будьте добры, ответьте на вопрос.
Луиза повернулась к адвокату:
— Юнас, я могу ответить. — Потом снова посмотрела на Эббу: — Я позвонила Педеру спросить, о чем они спорили с Раулем. Их ссору слышно было даже в доме.
— Я думала, на вас были наушники? — удивилась Эбба.
— Не все время. Мы снимаем их, когда говорим. Обработка звукозаписи подразумевает и коммуникацию между техниками тоже.
— Но столовая не выходит окнами на причал. Неужели вы правда слышали голоса с улицы?
— Луиза Армсталь уже ответила на этот вопрос, — процедил адвокат.
Луиза оставалась совершенно спокойной.
— Пока я искала ноты, я позвонила Педеру. Мы часто звоним друг другу. Иногда просто для того, чтобы перекинуться парой слов.
— Где находился в тот момент Педер?
— На пути в Стокгольм.
— Вы попросили его вернуться?
— Нет, зачем мне это?
— Чтобы выбросить тело Рауля в море.
Луиза рассмеялась и сделала вид, что не верит своим ушам.
— Не могли бы вы перестать обвинять мою клиентку и задавать вопросы только по существу? — спросил Юнас Кронспарре.
Эбба его проигнорировала:
— Луиза?
— Я согласна с моим адвокатом.
— Тогда я переформулирую вопрос по-другому. Вы попросили Педера избавиться от тела Рауля?
— Нет.
— Вы убили Рауля Либескинда намеренно?
— Нет.
— Вы убили его в результате случайности?
— Вопрос, не имеющий отношения к делу, — прошипел адвокат, но Луиза его остановила:
— Я могу ответить, Юнас. Я должна признать, что с моей стороны было чудовищной ошибкой организовать запись альбома на Свальшере. Но я и представить не могла, что Рауль там погибнет. Я это говорю на случай, если вы думаете, что я случайно дала ему дексофен, чего я, разумеется, не делала.
Эбба не поддалась на провокацию:
— Вам известно, кто его убил?
— Нет.
Эбба внимательно посмотрела на Луизу. Интересно, что может вывести ее из себя? Но Луиза была похожа на Снежную королеву.
— Вы утверждали, что звонили в «Скорую помощь» в четверг, когда у Рауля случился приступ аллергии. Но мы не смогли найти информацию об этом звонке.
Луиза пожала плечами:
— Я попыталась, но не было связи. Наверно, они фиксируют только входящие звонки, когда разговор состоялся.
— Когда вы звонили в субботу, чтобы сообщить о смерти Рауля, проблем со связью у вас не было.
— Вы плохо знаете шхеры. У нас здесь часто перебои со связью. Иногда она есть, иногда нет. Или в одном месте острова звонки проходят, а в другом нет.
— Поскольку вы так много времени проводите на Свальшере, вам должны быть хорошо известны места, где телефон ловит. Почему же вам не пришло в голову побежать в одно из этих мест, чтобы вызвать «скорую»?
Луиза всплеснула руками:
— Я же была в шоке. В состоянии шока невозможно думать ясно. С вами этого не случалось?
— По моему опыту в критической ситуации сознание проясняется и человек действует на автомате, что часто помогает найти выход, — ответила Эбба и, обращаясь к Юнасу, добавила: — Да, я вижу твою руку, Юнас. И я не обвиняю Луизу Армсталь в том, что она сознательно не вызывала «скорую».