– Проходите, Алхазур Магометович, – сказала Мирослава, заводя посетителя в кабинет, – садитесь.
– Благодарю.
– Чай? Кофе?
– Нет! Ничего не хочу.
– Тогда я вас слушаю.
– Я хочу, чтобы вы нашли, кто убил Анатолия Мерцалова.
– Мерцалова? – удивилась Мирослава.
– Да!
– Он вам родственник?
– Нэт! – закричал собеседник. – Его отец – мой враг!
– Надеюсь, не кровный, – пробормотала детектив.
– Нет, не кровный. Но он очень плохой человек.
– Тогда не понимаю, чего вы о нем хлопочете?
– Я не о нем! Я о своем сыне! Моего Шамиля подозревают в убийстве Мерцалова.
– Но почему?
– Сын в хорошем месте открыл маленький, но приличный магазин. Он сразу стал популярным в районе. А Мерцалов отнял бизнес у моего сына. Отнял нечестным путем.
– Понятно. Но это еще не повод.
– Мой сын – горячий человек, он обещал зарезать Мерцалова. И многие это слышали.
– Отца или сына?
– Отца. Все знали, что сын его шалопай, – брезгливо поморщился Рахметов, – и никому он был неинтересен.
– Полиция думает иначе?
– Канэшно! Ведь на нас повесить убийство легче всего.
– Я уверена, что полиция разберется и, если ваш сын не виноват, его отпустят.
– Как говорят русские – «когда рак на горе свистнет».
– Вы ошибаетесь.
– Помоги! – перешел на «ты» отчаявшийся отец. – Проси, что хочешь. Родственники помогут, мы заплатим сколько скажешь.
– Алхазур Магометович, я не деру с клиентов три шкуры, у меня есть фиксированные расценки.
Рахметов махнул рукой.
– Пусть!
– И я уже говорила вам, что в данный момент занята.
– Пожалуйста, отложи то дело. Помоги сыну! Хочешь, на колени перед тобой встану?! – вскричал гордый старик, метнув в детектива ослепительный взгляд.
– Никаких колен! – повысила голос Мирослава. – Значит, так, я сейчас занимаюсь делом, которое связано с вашим.
– Ищите убийцу Мерцалова? – тотчас сообразил Рахметов и снова перешел на «вы».
Мирослава подумала и кивнула.
– Так, хорошо, приплюсуйте и с меня гонорар.
– Никакого гонорара я с вас брать не буду.
Он хотел что-то сказать, но Мирослава перебила:
– Вы, Алхазур Магометович, будете держать язык за зубами.
Он кивнул.
– А вот помощь я от вас приму.
– Только скажите, что делать?
– Скажу, у меня теперь есть ваш телефон, и я вам позвоню. А пока расскажите мне подробно все, что вам известно о Мерцаловых.
– Ничего мне о них неизвестно, – опустил голову Рахметов.
– Расскажите, как развивались взаимоотношения вашего сына с Мерцаловым-старшим.
Рахметов вскочил с места.
– Сядьте, пожалуйста, и рассказывайте, постарайтесь обойтись без эмоций, если впрямь хотите помочь сыну.
Смирившись, горец стал рассказывать ей историю, и выходила она очень некрасивой. Отнять бизнес у недавно обосновавшегося в городе молодого горячего парня для прожженного в делах и имеющего связи Мерцалова-старшего не составило труда.
Угрозы Шамиля он всерьез не воспринял и вспомнил о нем только на беседе у следователя, ведущего дело о гибели сына. Неизвестно, действительно ли Мерцалов подозревал Рахметова-младшего или решил, что подвернулся удобный случай свести счеты с и так побежденным конкурентом.
Мирослава помимо воли склонялась ко второму варианту.
– Алхазур Магометович, вы не знаете, ваш сын угрожал Анатолию Мерцалову?
– Точно знаю, что не угрожал. Только его отцу.
– А они когда-нибудь встречались?
– Если только случайно, но мой сын никогда не разговаривал с сыном Мерцалова.
– Это пока все. Если что-то будет нужно, я вам позвоню.
Он удрученно кивнул.
– А пока у меня к вам просьба.
– Какая?! – встрепенулся он.
– Поужинайте, пожалуйста, с нами.
Морис успел сбросить ей на телефон эсэмэску, что Наполеонов сегодня не приедет.
– Но я… – растерянно проговорил Рахметов.
– Алхазур Магометович, если вам не понравится наше угощение, то никто вас принуждать не будет.
– Да, конечно. Я не отказываюсь, просто неожиданно это.
– Наша жизнь полна неожиданностей, – проговорила тихо Мирослава, – хотелось бы только, чтобы они были радостными или хотя бы приятными.
Он кивнул, и вскоре они втроем сидели за столом в гостиной. Гостю, к счастью, блюда, приготовленные Морисом, понравились. А Миндаугас так переживал за свекольник. Но он на ура пошел с ломтями свежего ржаного хлеба.
По случаю присутствия за столом Алхазура Магометовича Миндаугас даже открыл бутылку приличного грузинского вина. Рахметов похвалил вино и пообещал в следующий раз привезти такое, какого они ни разу не пробовали.
Покидая дом Мирославы, Алхазур Магометович пребывал в уверенности, что детектив вытащит его сына. Почему он был в этом так уверен, Рахметов и сам не знал.
Когда детективы уже расставляли по местам чистую посуду, Морис сказал:
– Жалко, что Шура не приехал.
– Я так не думаю, – отозвалась Мирослава.
– Почему? – удивился он.
– А как ты себе представляешь убитого горем отца и следователя, посадившего, как выразился Алхазур Магометович, его сына в каземат, за одним столом?
– Не представляю, – признался Морис.
– Ну вот.
– Так я о свекольнике…
– Ты уверен, что это любимое блюда Наполеонова? – усмехнулась Мирослава.
– Ну…
– Ему бы побольше мяса и сладкого.
Морис тихо вздохнул.
– Но если тебе хочется приучить Шуру к здоровому питанию, то почему бы снова не приготовить свекольник?
– А вам он понравился?
– Кто, Шура? – озорно улыбнулась Мирослава.
– Свекольник, – невольно улыбнулся Морис в ответ.
– Очень.
– А Дон оценил рыбу…
– Еще бы это рыбное брюхо не оценило рыбу. Ладно, пойдем посидим в саду, там сейчас хорошо.
Миндаугас не возражал. Ему нравился сад Волгиной. А еще больше ему нравилось бродить или сидеть поздно вечером в этом саду вдвоем с Мирославой.
Наступивший день пролетел незаметно. Мирослава раскладывала по полочкам все, что узнала, и все то, что раскопал Морис. Они перебирали варианты. Морис предположил, что конкурентов и врагов у Мерцалова-старшего могло быть немало и на Шамиле свет клином не сошелся. Мирослава же высказывала мнение, что убийство Анатолия связано только с ним самим и к отцу отношения не имеет.
– Но вы сами говорите, что не верите в причастность к убийству его женщин, – пожимал плечами Морис.
– Тех, с которыми я пообщалась, нет, – уточнила она, – но ведь могли быть и другие.
– А чем они могут отличаться от этих?! – вопрошал Миндаугас.
– Пока не знаю…
– Может, кто-то от него забеременел? – предположил Морис.
– Может. Но это не повод убивать его, скорее возможность получить неплохие деньги.
– Он мог отказаться платить.
– Есть суд.
– Но возможности его отца?
– Небезграничны. К тому же я думаю, что Антонина Ивановна обрадовалась бы любому ребенку, даже со стороны.
– И все-таки хорошо было бы удостовериться в этом…
– Ты прав, я не сообразила спросить у девушек, кто предохранялся, он или они.
– Еще могли быть несчастные случаи…
– Несчастные случаи? Что ты имеешь в виду? – спросила Мирослава.
– Известно, что Мерцалов-младший вел далеко не праведную жизнь. Он не отказывал себе не только в женщинах, но и в алкоголе. И при этом ездил на машине. Он мог сбить кого-то.
– Но в прессу информация не просочилась…
– Отец мог заплатить потерпевшей стороне.
– Я думаю, что в наш век сложно утаить информацию.
– Но все-таки это возможно, – не согласился Морис.
– Хорошо, убедил, я поговорю с Антониной Ивановной, она должна быть в курсе. И с его друзьями…
– А вы уверены, что его друзья рассказали вам всю правду о нем?
– Конечно, не уверена, – рассмеялась Мирослава.
– Они вам симпатичны?
– Трудно сказать. Во всяком случае, Сергею Лобецкому нужно уделять своей работе больше внимания. Ведь как-никак он единственный наследник дяди и дело перейдет к нему.
– Империя шуб?
Мирослава кивнула.
– Вы же не любите шубы, – улыбнулся Морис.
– Дело не во мне.
– А в чем?
– В том, что человек, и уж мужчина тем более, должен найти дело и отдаваться ему с удовольствием.
– Отдаваться можно женщине, – заметил Морис осторожно.
– Женщине само собой. Но без дела любой мужчина ноль без палочки. А Лобецкий вместо того, чтобы работать, играет в компьютерные игры. Он же далеко не подросток. – Она внезапно задумалась.
– Что такое? – спросил Морис.
– Идея пришла.
– Имеющая отношение в расследованию?
– Не совсем, – улыбнулась Мирослава, – но с Сергеем не мешает поговорить еще разок.
– Уж не собираетесь ли вы заняться его воспитанием? – хмыкнул Морис.
– Нет, – покачала она головой, – какой из меня педагог? Здесь нужен человек, знающий свое дело…
– Кого вы имеете в виду? – заинтересовался он.
– Светлану Трегубову…
– Но она же музыкальный работник.
– Одно другому не мешает. К тому же, насколько я заметила, Сережа неравнодушен к Свете, но уверен, что она без ума от его друга. А это не так.
– Да вы никак собрались отнять хлеб у телевизионных свах! – притворно ахнул Морис.
– Нет, – улыбнулась Мирослава, – Света и Сережа не из тех, что ходят к свахам.
– Ну, что ж, соединить две судьбы не такое уж и плохое дело…
– Вот этим я и займусь на досуге, – лениво потянулась Мирослава.
Вечером приехал Наполеонов. Вид он имел самый что ни на есть измученный.
– Достают? – спросила сочувственно Мирослава, и Шура только кивнул в ответ.
Мирослава хотела еще что-то спросить у Наполеонова, но Морис придержал ее за локоть и прошептал:
– Вы что, сказки в детстве не читали?
– Какие сказки?! – изумилась она.
– Тише! Про Бабу-ягу.
– Ягу? – Она притворилась, что в первый раз об этом слышит.
– Точно, – подмигнул он, – а там сказано, что гостя надо сначала накормить, напоить, в баньке попарить…