– Хорошо, деньги возьму.
– Конечно возьмете. Две тысячи песо в неделю – сущие гроши.
Две тысячи песо в неделю, значит, восемь тысяч в месяц. Да у меня отродясь не водилось на руках такой суммы сразу. Как по мне, выходили вовсе не гроши. Если копить весь год, получится примерно пятнадцать тысяч долларов. Целое состояние!
– Честное слово, мне вполне хватит, – заверила я.
Отец Уго взял мои руки в свои, мозолистые и теплые, и вывел на середину мощеного двора.
– Раз все решено, пойдемте к детям.
Дети, а с ними и Диего, играли под руководством одной из монахинь. Питер Пэн и пропавшие мальчики, подумалось мне. Пусть у них сбудутся все мечты, как сбылись они у Диего! Но я взмолилась не только об этом. Небо, пусть и я тоже сумею исполнить свою мечту и пусть ничто и никто не сможет мне помешать!
10
– Ну как, все прошло хорошо? – спросил Диего.
– Да, и, по-моему, работа будет нескучная.
Сердце у меня колотилось, но не из-за детей или отца Уго. Ведь на часах была всего половина четвертого, а значит, весь остаток дня я проведу с Диего, мы вдвоем и больше никого!
– Дети тебя уже обожают. – Он ослепительно улыбнулся и тут же застенчиво потупился. – Их можно понять.
– А ну, прекрати! – Я шутливо шлепнула его по руке, но вообще-то шлепнуть мне хотелось саму себя. Чтобы очухаться. Потому что достаточно было одного жаркого взгляда Диего – и фантазия у меня вспыхнула как лесной пожар. Я не знала, что сказать, что сделать.
– Ты чего? – Не иначе, Диего почувствовал, как я разволновалась.
В волосах у него запутался сухой листик, я протянула руку убрать его – и на мгновение задержала пальцы в шелковистых кудрях Диего. Потом провела рукой по его шее и почувствовала, как кожа у него покрылась мурашками.
– У тебя холодные пальцы. – Он поймал меня за кисть и поцеловал в ладонь.
Я мягко отстранилась и сложила руки на груди.
Через несколько дней Диего вернется в свой Турин. Что ж я, повторю свою ошибку? Снова западу на него, хотя он вот-вот уедет? Нет, получить его и потом потерять – еще раз я такого не хочу.
Диего запустил двигатель.
– Ты не передумала поехать со мной на свидание, мамуся?
– А ты?
Ох уж это chamuyo, histeriqueo – аргентинское национальное искусство пикировки и кокетства, подколок и шуток, флирта и заговаривания зубов. Я не собиралась ввязываться в эту игру с Диего, но устоять не могла.
– Я целую вечность мечтал свозить тебя на реку. Погляди – и распогодилось. Не денек, а загляденье!
– Я думала, мы в планетарий.
– А он закрыт до декабря. На ремонт. В следующий раз обязательно тебя свожу.
– Тогда поехали на реку, – сказала я и с наслаждением подставила лицо солнцу.
Диего включил радио, понажимал кнопки и наконец выбрал «Vida FM».
– Ты все еще слушаешь эту станцию? – спросила я, притопывая ногой в такт песне Густаво Серати, которую раньше никогда не слышала. Уж его гитару и голос ни с кем не спутаешь.
– Да, постоянно. Через приложение, – сказал он. – Ребятам из команды нравится музыка, которую я слушаю.
Сзади нам посигналили, и какая-то машина обошла нас справа.
– Ты ведешь слишком медленно, Титан, – сказала я. – Боишься, что ли?
Диего пожал плечами, не сводя глаз с дороги впереди. Прибавил скорости, сигналя на каждом перекрестке, даже когда по правилам ему должны были уступить, – словом, теперь он вел машину так же, как и все автомобилисты вокруг нас.
– Я водил по Парижу и Риму, но знаешь, что нужно для езды по Росарио?
– Нет, не знаю, потому что я в жизни не сидела за рулем, – сказала я, обеспокоенно наблюдая за девушкой-курьером в огромных наушниках – она зигзагом лавировала между машинами на мотоцикле.
Диего глянул на меня.
– Поучиться хочешь?
– А то нет! – Я рассмеялась. – Но как? Папаша меня к своему «пежо» не подпустит. Даже мама – и та не знает, где он прячет ключи от машины.
– Тогда прямо сейчас и попробуем, – объявил Диего, резко сворачивая на Чакабуко в направлении парка Уркиса.
– Что-о-о? – ужаснулась я. – А если я впилюсь в дерево или собью пешехода?
– Ками, водить – не с парашютом прыгать. Вот увидишь, это просто.
К сожалению, совсем скоро впереди сквозь пальмы и голые ветви деревьев показался купол планетария. В парке кипела жизнь. Группа пенсионеров занималась тай-чи на лугу, явно не замечая подростков, которые тут же гоняли в футбол. Ближе к дороге метали шары старики в беретах и вязаных кофтах – играли в бочче, и на лицах у них была та же сосредоточенность, с какой моя мама расшивала платья. Мимо нас пробежал трусцой молодой папаша, а рядом с ним увлеченно крутила педали девчушка на крошечном розовом велосипеде. Стоило велосипеду покачнуться, как отцовская рука сразу взлетела дочке за спину, для подстраховки, но малышка не упала.
Диего затормозил и наконец остановился на пустой парковке у заброшенного супермаркета.
– Ну, выходи.
– Я не смогу. – Я вцепилась в сиденье.
Диего обошел машину, открыл дверь с моей стороны.
– Давай сделаем это, детка, – сказал он, взял меня за руку и мягко потянул из машины.
– А если ты из-за меня пострадаешь? – Я попыталась отнять руку, но Диего не поддавался. Он подтолкнул меня к дверце с водительской стороны.
– Estás loco? Ты спятил?
Он обернулся и пристально посмотрел мне в лицо, будто предлагал прочитать ответ в его глазах. Шагнул ко мне. Я шагнула назад. Это напоминало танго-дуэль. В спину мне уперлась дверца машины. Отступать было некуда.
– Все будет хорошо. Не бойся, – сказал Диего.
Голова у меня закружилась от запаха его одеколона. Сейчас ведь наделаю глупостей похуже, чем сесть за руль авто, которое стоит больше всей моей жизни. Я поспешно топнула ногой и выпалила:
– Отлично!
И, сама не своя, села за руль.
Диего рассмеялся и занял место пассажира. Выключил музыку:
– Это чтобы ты не отвлекалась.
Можно подумать, меня не отвлекает его близость! И гораздо сильнее, чем какое-то там радио.
Потом он опустил стекло, чтобы мне не было жарко.
– Прежде всего пристегнись. – Диего подождал, пока я выполню приказ. Ему явно нравилось командовать. – Теперь нажми на тормоз и включи режим вождения. Видишь, буква D. – Я завозилась с рычагом передач, и он накрыл своей рукой мою. – Теперь отпусти тормоз и нежно нажми на газ. Да, разгоняйся вот так. Мягко и плавно. У тебя отлично получается. Езжай прямо. Уверенно.
Я старалась сосредоточиться, но мысли у меня путались и в каждой фразе мерещился двойной смысл. Диего откинулся на спинку сиденья, расслабленный, будто нежился на пляже Ла-Флорида.
– Смотри на дорогу.
Ладони у меня вспотели, но я боялась выпустить руль, чтобы отереть их о джинсы. Однако через несколько секунд сердце у меня забилось ровнее, в голове прояснилось. Я несколько раз глубоко вдохнула. Надо показать Диего, что я сильная и справлюсь с любой задачей, которую он передо мной поставит.
– Теперь отпусти газ и нажми на тормоз правой ногой. Вот так.
Я резко надавила на педаль, и машина дернулась.
– Ой! Извини.
Впечатлила так впечатлила.
– У тебя сиденье слишком далеко отодвинуто, крошка, – спокойно сказал он, перегнулся через меня и начал крутить рычажки на водительской дверце, пытаясь подогнать все как надо.
Кожу мою закололи тысячи иголочек. Диего ведь, можно сказать, лежал на мне всем телом.
– Прекрати! Я сама! – возразила я и мягко отпихнула его.
Он засмеялся, а я подвинула кресло вперед и отрегулировала спинку, чтобы доставать ногами до педалей. Подмышки пощипывало от пота. Надеюсь, от меня хотя бы не пахнет.
– А левой ногой что делать? – спросила я, показывая, что владею ситуацией.
– Просто спокойно поставь ее на упор слева. Пусть отдыхает. Машина на автомате.
Это многое объясняло. В прошлом году Роксана пробовала поводить отцовский джип – поучиться. Но наша затея чуть не кончилась катастрофой, потому что она не знала, как выехать задним ходом со стоянки.
Если бы Роксана меня сейчас видела, ух, мне бы влетело.
– Сделаем кружок вокруг квартала. Только осторожно – дети. – Диего кивнул на компанию подростков на прокатных электросамокатах.
Я медленно объехала квартал, думая только о том, как бы никого не сбить и не попортить машину, которая стоила невообразимых денег, и еще не ушибить Диего, ведь он только что продлил контракт с «Ювентусом».
– Еще разок, – сказал Диего.
Теперь, когда я уже знала, как поворачивать и регулировать скорость, я ощутила, насколько же чувствительна эта машина. Она слушалась малейшего моего движения. Она будто читала мысли. Сливалась со мной в единое целое. В глубине души меня так и подмывало проверить, какую скорость я смогу на ней развить, но я ехала медленно и поворачивала очень осторожно.
Наконец меня даже хватило на улыбку.
– Все, моя жизнь испорчена, – заявила я, заводя машину на парковку.
– Ты о чем?
– После такой машины все остальные будут казаться ржавыми ведрами.
Диего засмеялся. Я остановилась перед супермаркетом.
– Та-дам! – пропела я, улыбаясь до ушей и повернувшись к Диего.
Солнце светило ему в спину, лицо оказалось в тени, так что я не видела, как именно он на меня смотрит. Но по голосу услышала – он тоже улыбается.
– Да ты прирожденный водитель, – сказал он. – Оглянуться не успеем, а ты уже будешь рассекать по Турину на моем «Джипе».
– У тебя машина марки «Джип»?
– Ага. «Джип» – один из наших спонсоров, так что игроки ездят на новейших моделях – в рекламных целях. У меня белый, и окна у него сильно затемненные – на грани дозволенного.
Это просто в голове не укладывалось! Значит, у Диего целых две люксовые машины, и одна бóльшую часть года будет просто стоять себе в гараже в Буэнос-Айресе. Но лучше уж попытаться уложить в голове это, чем его слова про меня, «Джип» и Турин.
– Мы еще не закончили. – Диего снял мою руку с руля и переложил на рычаг коробки передач. – Теперь переключись на режим парковки. Чтобы заглушить мо