– Можешь стереть пост? – спросила я, прекрасно зная, что с чужой страницы пост не удалить.
Роксана закатила глаза.
– Тогда пусть он сам удалит, – упрямо сказала я.
Взяла ее под руку, и мы пошли в класс.
– Этот пост обсуждают все, ну буквально все, – объяснила Роксана. – Журналисты скоро разнюхают, кто ты такая. И что ты тогда будешь делать?
Я не знала. Знала я лишь одно: до субботы, когда Диего улетать, еще слишком долго. Я и хотела, чтобы он уехал, и горевала, что он уедет. По крайней мере у меня есть Роксана. Я снова возблагодарила за это небо, потому что Корреа-покойницу за такое не поблагодаришь. С Роксаной я познакомилась значительно раньше, чем в моей жизни возникла Корреа. Может, если бы у Корреа была такая надежная подруга, как Роксана, она бы и не погибла от жажды в пустыне. Может, подождала бы дома у подруги, пока муж благополучно вернется. А может, мне надо гнать из головы кощунственные мысли, вот что.
– Я тебе звонила на домашний миллион раз, – сообщила Роксана. – Вообще, девушка, вам пора бы положить деньги на счет мобильного!
– А я тебе звонила с мобильного Диего, но ты не взяла трубку. Я тебе даже сообщение написала.
– Ага, а когда я перезвонила, то тебя рядом с ним не было, и мне пришлось как дуре расспрашивать его про Италию.
– Ты говорила с Диего?
Мы вышли в школьный дворик. Дежурная по школе, сестра Антония, которая в прошлом году закончила школу и стала монахиней, углядела нас издалека и зычным командирским голосом – а такой у нее всегда был по утрам – прикрикнула:
– Фонг! Блузку заправить!
Роксана сердито сверкнула глазами, но послушалась.
– Что она важничает? Заделалась начальницей, суч…
– Так ты хочешь послушать про выходные или нет? – поспешно перебила я, потому что слух у сестры Антонии был как у летучей мыши. Еще не хватало, чтобы нас в наказание выгнали с уроков.
– Рассказывай немедленно, – выпалила Роксана.
Но я не успела даже начать. Во дворике щебетала стайка девчонок с коммерческого отделения. Они заметили нас и тут же засыпали меня вопросами:
– Ты правда переезжаешь в Италию?
– Он тебе правда подарил бриллиантовые сережки?
– А почему ты нам не рассказывала, что встречаешься с Титаном?
Я не ответила, и они разобиделись и зашипели как змеи.
– Некоторым везет, а они счастья своего не понимают, – бросила Ванина, а ее подружки закивали.
– На ее месте я бы сегодня вообще носа в школе не показывала.
– Бог дает хлеб тому, у кого нет зубов, – добавила Пилар. – Она его пост даже не лайкнула!
– Тебе заняться нечем, только мне кости перемывать? – спросила я Пилар, наступая на нее.
Она поспешно попятилась и упала, и во мне взыграло злорадство.
Роксана оттащила меня за руку, а подружки помогли Пилар встать.
Зазвонил звонок на урок – и хорошо, а то не знаю, каких дел я бы натворила. Но после этой стычки сплетницы оставили меня в покое.
Все утро я по кусочкам пересказывала Роксане события выходных, не обращая внимания на учителей и сорок одноклассниц.
Правда, я все-таки не сказала ей, что у нас с Диего было настоящее свидание. А про поцелуй даже отдаленно не намекнула.
– Не пойму, – процедила Роксана. – Он так и сказал: «Я приехал ради Камилы»? Он кем себя возомнил? Думает, ты повиснешь у него на шее и позволишь увезти себя в Италию?
Я слегка отвернулась от нее, чтобы учительница не заметила, что мы болтаем, и ответила:
– Роксана, честно, не знаю. Пока мы катались на машине, я… ну, типа избегала этой темы. Вряд ли он хочет, чтобы я уехала с ним. Кстати, он нашел мне работу – в Добром Пастыре.
– Это в той старой женской тюрьме?
– Ага. А если бы хотел меня увезти, с работой тут бы не помогал.
– Ты футболистка, а не botinera, не охотница на футболистов. Ты ему это сказала?
– Хотела, но… слишком много всего навалилось. Не хочу, чтобы Диего погружался в мои проблемы.
Роксана потрясла своим мобильником у меня перед носом.
– По-моему, он уже сам в них погружается по собственной воле. А когда он выложил это фото, то еще и прибавил тебе проблем.
– Как только он уедет, про этот несчастный пост все забудут.
И с чего Роксана должна была мне поверить, если я сама себе не верила?
– А ты? Забудешь? Или будешь еще год вспоминать и переживать – как год вспоминала тот поцелуй?
Я не могла взглянуть Роксане в глаза. Когда-то я сказала ей про тот наш единственный поцелуй и леденцы. Если бы она узнала про вчерашнее!
– Камила, будь осторожна.
Меня мучили не только мысли о поцелуях Диего. У нас с ним было слишком много общего прошлого, и теперь каждое воспоминание вело к нему.
Но мы оба болели футболом. В острой форме. И эта страсть в жизни каждого из нас была важнее всего. Диего был моей первой любовью. Вот теперь мы встретились, и я поняла, что, несмотря на год молчания и на расстояние, которое нас разделяло, он по-прежнему в меня влюблен.
Однако, чтобы подняться на новый уровень, каждому из нас нужно было пойти своей дорогой.
Мы двигались в разных направлениях.
Роксана сжала мою руку.
– Знаю, тебе наверняка больно, но я тобой горжусь. Мы едем на Южноамериканский кубок. Чего еще хотеть от жизни?
– Как чего – победы на кубке! – сказала я. И умолчала о другом. О том, что хочу свободы, которую даст мне эта победа. Свободы не отчитываться перед родителями за каждое свое решение.
Лицо Роксаны посветлело.
– Ты так и не спросила, почему я тебе названивала, – напомнила она под звук звонка с урока.
– Надо было с этого начинать, подруга! – поддразнила ее я.
Все вокруг расслабились: смотрели в телефоны, перекусывали, делились сплетнями. Бухучет закончился, а после перемены будет урок истории. В нашем распоряжении было пять минут.
Роксана прикрыла глаза и покачала головой, будто перезагружаясь.
– Ты знаешь, что завтра вечером у нас собрание команды?
– А сегодня тренировки не будет? – Мое тело жаждало футбола.
Роксана снова сунула мне телефон. На заставке у нее было фото нашей команды с кубком. Она обработала кадр фильтром, и, состаренное, оно казалось очень давним, будто его сняли вечность назад, а не в прошлые выходные.
– Позвони сеньоре Алисии, – сказала Роксана. – Она вчера вечером написала мне – потому что тебе не дозвонилась, – что ей надо с тобой поговорить. А мне тоже не удалось тебя выловить.
Я помедлила. Только бы сеньора Алисия на меня не сердилась!
– Позвони, пока сестра Брихида не пришла, – настаивала Роксана.
Я не стала терять времени.
Сеньора Алисия ответила сразу.
– Алло, Роксана?
От звука ее голоса у меня вспотели ладони.
– Это Камила, – поспешно объяснила я. – У меня мобильник не работает, сеньора тренер. Простите, я не получила ваше сообщение.
Сеньора Алисия сразу перешла к делу:
– Слушай внимательно, Хассан. Завтра у нас встреча команды, подготовка перед Южноамериканским кубком. К нам заглянет моя сестра Габи – она сейчас проездом в Росарио, но скоро возвращается в Штаты. Хочу вас познакомить, чтобы она знала, кого я так расхваливаю. Обязательно приходи. Ясно?
Она нажала отбой, как раз когда в класс вошла учительница истории. Но я в любом случае лишилась дара речи. Вот он, тот звездный час, о котором я молила небо всю жизнь!
После этого мы с Роксаной только и говорили, что о собрании команды.
– Как думаешь, о чем нам хочет сказать сеньора Алисия?
– О деньгах. Участие в турнире не бесплатное.
– Какой, по-твоему, будет взнос?
Роксана почти беззвучно присвистнула.
– Придется объявить большой сбор денег.
О Диего мы больше не упоминали, но он маячил между нами, словно призрак. Однако сразу после того, как колокола прозвонили «Ангелус» и сестра Клара велела нам подняться и стала читать молитву таинства претворения Слова в плоть, Роксана извлекла из кармана пиджака мобильный. Глаза у нее стали как плошки, и она посмотрела на меня.
– Тебе сообщение, – беззвучно произнесла она одними губами.
– От тренера? – Сердце у меня прыгнуло куда-то в горло.
– Нет, от Диего. – Она передала мне телефон.
Тут сестра Клара прокашлялась в середине молитвы, и я спрятала телефон в свой карман. Минуты тянулись невыносимо долго, и, когда «Ангелус» отзвучала, я уже задыхалась от нетерпения.
Салют, Ро, сможешь передать Камиле? У нее, наверное, телефон вырубился.
Ками! Удачи тебе сегодня с учениками. Освобожусь во второй половине дня. Можно за тобой заехать? Решай сама. Держи в курсе. Мамуся.
– «Мамуся»? – колко переспросила Роксана. – И эмодзи поставил с сердечком!
Если Роксана так раскипятилась из-за невинного сообщения, страшно подумать, что она скажет про наше с Диего свидание или про поцелуй. Конечно, она об этом пока не знает, но скоро выяснит – вопрос времени.
– Слушай, Ро, можно мне на минутку твой мобильник? Мне надо ему позвонить.
Роксана покачала головой.
– Это еще зачем? Ты же не собираешься попасться на приманку из красивых слов? Нет? Вчера он меня чуть не обаял. Он опасен.
Ох, Роксана, Роксана…
– Если я напишу ему сообщение, он мне все равно перезвонит, – сказала я и сжала ее руку. – И он ведь мой друг, Ро. Все не так просто.
Роксана прикрыла глаза и выдохнула, а потом посмотрела на меня:
– Будь сильной. Помни, что ты – Фурия.
– Буду. Я Фурия.
Когда я попросилась выйти, сестра Клара неодобрительно нахмурилась, но возразить ей было нечего – отпустила.
Закрывшись в туалетной кабинке, я перевела дух. Сердце колотилось, и не от того, что я бежала.
Один внутренний голос твердил, что надо быстрее покончить с этой историей, а второй вопил: «Если сейчас отвернешься от Диего, потом горько пожалеешь». Чтобы не поддаться второму голосу, я поспешно набрала номер Диего. Он ответил после первого же гудка:
– Салют!
Все приготовленные слова застряли у меня в горле, царапая его, как острая рыбья кость. Я с трудом сглотнула и сказала себе: это ради его же блага!