– Ох, нет, – прошептала она. – «Колон» только что забил гол, и «Сентраль» проигрывает уже два мяча.
Я случайно встретилась взглядом с Руфиной – та довольно ухмыльнулась, и у меня запылало лицо.
Сеньора Алисия мгновенно оценила ситуацию и своим зычным голосом отчеканила:
– Нет-нет-нет, сеньориты, так дело не пойдет. Когда мы вместе, мы все одна команда, «Ева-Мария». Никакого разделения на болельщиков «Сентраля» или «Ньюэллс Олд Бойс».
– А что насчет таких клубов, как «Бока» и «Ривер»? Или «Индепендьенте» и «Велес»? – спросила темнокожая девчонка, которая возвышалась над всеми в зале – она была выше даже сеньоры тренера.
– Это вратарь, Каролина, – шепотом пояснила мне на ухо Роксана.
Сеньора Алисия глянула на Каролину так, что та мигом словно стала меньше ростом. Ничего, это ей урок – не будет дерзить тренеру.
– Итак, повторяю: когда мы собираемся вместе, мы все одна команда, «Ева-Мария». А если кому это не по душе – дверь вон там, прошу на выход прямо сейчас. Да, нам нужны игроки, но будьте уверены: достаточно мне бросить клич – и кандидаток набежит на три команды. Так что не испытывайте мое терпение!
Сеньора Алисия обвела взглядом зал. Никто не шелохнулся, даже родители Руфины и Лучиано Дюран. Снова звякнуло сообщение, и мама глянула в телефон. На секунду прикрыла глаза, но не сказала ни слова. Ясное дело: «Колон» опять забил гол. Значит, счет уже три-ноль. Бедняга Пабло.
Сеньора Алисия продолжала:
– Как я уже сказала, сегодня последний день для подачи документов и первого взноса. Мы будем играть изо всех сил, стремиться к победе и получать удовольствие. Ясно?
– Ясно как день, – хором ответили девчонки из старого состава «Евы-Марии».
Новенькие подхватили, чуть запоздав, но ничего – к следующему разу запомнят.
Родители, в том числе и мама, забросали сеньору Алисию вопросами. Кто-то включил на телефоне кумбию, и вскоре собрание легко перетекло в праздник. Две новенькие, Милагрос и Агустина, начали танцевать. Я тотчас вспомнила, как мы с Диего танцевали на набережной, и покраснела. Мы с Роксаной и Яэль наблюдали, как наших игроков, прежних и новых, захлестывает волна веселья.
– Команда складывается, – сказала я, потирая руки.
– Если к декабрю все на сто процентов будут здесь, думаю, шанс у нас есть, – произнесла Яэль. – Как твоя нога, Фурия?
– Мама водила меня к curandera, знахарке. К понедельнику поправлюсь. – Я засмеялась, но Яэль неодобрительно пошевелила бровями.
Незаметно подошел Лучиано и добавил:
– Все равно тебе надо к доктору Гаудио. Он тебя долечит как следует.
Если уж кто знал, насколько важно долечить как следует травму вроде моей, так это Лучиано со своей хромотой.
– В любом случае, – продолжал он, – я уже сказал твоей маме, что помогу тебе по первому свисту. С чем угодно.
– Но почему, Чудодей? – не удержалась я. – Тебе-то это зачем?
Лучиано пожал плечами.
– Хочу стать тренером. Почему бы не в женском футболе? Как только твоя звезда взойдет, все тоже захотят стать таким чудом.
Роксана так и впилась в него глазами.
Подошла мама, взяла за руки меня и Лучиано и сообщила:
– Камила, поскольку Яэль живет в нашем районе, Лучиано вызвался возить тебя на тренировки. Так безопаснее.
– Ты на чем собираешься меня возить, на своем мотоцикле? – Я с трудом представляла, как мы с ним и Яэль втроем поместимся на его «ямахе».
– Подвозить Камилу могу я, – сказала Роксана чуть резче обычного, но моя мама будто этого не заметила. – Я уже год ее подвожу!
– Да ладно, чего там, на автобусе доеду, – успокоила их всех я.
Но мама и слушать не желала.
– Спасибо, Роксана, но я не хочу, чтобы вы мотались в такую даль до нашего района и обратно. Все уже решено по-соседски. Я пообещала Лучиано, что оплачу бензин для его новой машины.
– О, у тебя новая машина?
На конопатом лице Лучиано проступил смущенный румянец.
– Ничего особенного, «Фиат-127». Это не БМВ.
Последнее слово сработало как заклинание, и я внезапно ощутила, что Диего с нами. Похоже, и все остальные тоже. Я потупилась. Лучиано продолжал:
– Ездит – и ладно. Мне ведь все равно сестренку возить, Фурия, так что вообще не вопрос.
– Раз так, я согласна.
Мама улыбнулась – одержала пусть маленькую, но победу.
Роксана, наоборот, надулась.
– Хорошо, скажу маме, чтобы не беспокоилась. А она-то строила планы, и все впустую, – процедила она.
Тут только моя мама заметила сеньору Фонг, воскликнула: «Мария!» – и поспешила к ней.
Лучиано проводил сердитую Роксану взглядом.
Он на нее запал.
Бедолага. Шансов у него ноль.
Такой близости с мамой я давно не чувствовала – наверное, с тех пор, когда была младшеклассницей. В такси она всю дорогу щебетала и дома тоже.
– Должна признаться, ваша сеньора тренер производит впечатление. У нее правильная система. А как вы все ее уважаете – сразу видно! Конечно, и она вас тоже – вон как вступилась за тех девчонок, которые держались за ручки при всем честном народе. Да-а, времена меняются. – Прозвучало это так, будто мама проспала лет сто и только теперь проснулась и увидела совсем новый мир.
У меня на какую-то долю секунды даже возникло искушение подсесть к ней, доверительно положить голову на колени и излить ей душу про нас с Диего. А потом, если духу хватит, спросить, что Мириам подразумевала под atadura, приворотом.
Но после обеда мама сразу включила телевизор. Комментаторы разносили «Сентраль» в пух и прах.
– Что стряслось с Жеребцом? – вопрошала хорошо известная мне Лусиана.
– А что ты вообще понимаешь в футболе? – прошипела телевизору мама из-за своего рабочего стола. Но ведь Лусиана, а не кто-то другой, похвалила мою игру!
А вот и следующий комментатор:
– Пабло открыл счет в этом матче, но в целом игра была провальной. В последнее время Хассан совсем не тот, каким был в прошлом сезоне в Росарио. Вид у него утомленный, еле бегает. Только посмотрите на это!
На экране возник клип – нарезка кадров, где Пабло не попадает по мячу после навеса.
– Он сегодня только и делал, что терял мяч.
Мама в изнеможении закрыла глаза, а потом выключила телевизор. Оставив недошитое платье в кухне, тихонько ушла к себе в спальню. Поняв, что она сегодня больше не выйдет, я заперлась в своей комнате вместе с Нико, который в последнюю секунду проскользнул ко мне. Мне хотелось утешить маму, объяснить, что эти комментаторы никогда и на футбольное поле не ступали и понятия не имеют, каково это – выкладываться по полной в каждом матче. Но тут что ни скажи, все будет мало.
У себя я наконец-то достала мобильник – до этого старательно его прятала и даже не включала. Может, Роксана и поверит, что Пабло купил мне такую дорогущую вещь, но мама – та просечет, чей это на самом деле подарок. Итак, я включила телефон. Экран засветился в темноте, и на него одно за другим посыпались оповещения, так что телефон непрерывно жужжал. Пес настороженно навострил уши.
– Тс-с-с! – предупредила я Нико, приложив палец к губам. – Не выдавай меня, старина. Это тот глупый мальчик заваливает меня глупыми любовными письмами.
Я прикрыла рот ладонью – хихиканье так и рвалось наружу. Меня немножко грызла совесть: я тут радуюсь, а между тем команда брата проиграла. Но что я могла поделать? Как тут не ликовать? Мама узнала про мой футбол и поддержала, Диего меня любит, пусть он сейчас и далеко. В голове всплыло предупреждение Мириам, но я закопала эту мысль поглубже, туда же, куда и тревогу за брата и страх перед отцом, который неизвестно что скажет, если все узнает. А узнает он немало: что мама выступила как мой агент и менеджер. Я пролистала цепочку сообщений от Диего к самому первому. Селфи: волосы взъерошены, глаза усталые, но сияют. Внутри меня заискрилась радость, как солнечные блики на воде.
Только что добрался. Босс хочет, чтобы завтра я уже был на тренировке. Я и сам рвусь, но, похоже, простыл. Пожелай мне удачи. Когда у тебя следующий матч? Забей гол для меня, а я забью для тебя! Люблю, целую.
После этого Диего скинул мне ссылку на статью про знаменитые пары, где оба делали блестящую карьеру. Первой в подборке шла Шакира, которая в представлении не нуждается, и Жерар Пике, защитник «Барселоны». Пока что из них двоих она прославилась больше. Сравнивать эту пару с нами было все равно что небо с землей. Так я Диего и написала: набрала цепочку эмодзи с облачками и земным шаром и добавила мем с надписью «Пробуй дальше». Он мгновенно ответил хохочущим смайликом. В Турине уже наступила полночь, а в Росарио было всего восемь вечера. Диего давно полагалось лежать в постели, особенно если он простудился.
«Как насчет остальных пар?» – написал он.
Я прокрутила подборку дальше. Мия Хэмм и Номар Гарсиапарра давно закончили карьеру. Не считается. На такое возражение Диего прислал мне новое селфи: он смеялся, но с удрученным видом. Я провела рукой по экрану – ах, если бы по его щеке! Я уже так соскучилась.
Дальше в подборке шли Алекс Морган и ее муж Сервандо Карраско. Как эти двое умудряются поддерживать пламя любви, если играют в разных командах по разные стороны океана? И сумеем ли так мы с Диего? Я в ответ послала ему селфи в одной футболке «Ювентуса», с подписью: «Эта пара мне нравится больше!!! Она чемпионка мира, а он неизвестно кто».
Ответа не последовало, но на экране мерцали три точки. Диего что-то набирал. Я заволновалась. Вдруг я его обидела? Шутка шуткой, но мало ли. Неужели я совсем не в тему предположила, что, может, когда-нибудь прославлюсь больше, чем он?
Наконец выплыл ответ: «Не смогу заснуть – я же теперь знаю, что ты там в темной комнате и на тебе только моя футболка. Ты жестока, Фурия!»
Я ответила смеющимся смайликом и получила: «Ужасно устал. Разница во времени накрыла. Надеюсь тебе присниться».
И все. На ту мою шутку Диего никак не ответил. До чего мне сейчас не хватало его губ, его поцелуев, сильных рук, запаха волос.