Я кликнула по экрану и убедилась, что фото выложили на каком-то женском форуме, где обсасывали любое увлечение знаменитых футболистов ради лайков.
Я помчалась к себе, схватила свой телефон. Боже мой! Сотни, если не тысячи аккаунтов, посвященных личной жизни футболистов. Я нашла странички, целиком и полностью посвященные Диего. И наше фото у реки было абсолютно везде.
В одном из таких аккаунтов Диего называли «пареньком из рабочего класса», «ломовой лошадкой, которая не развлекается, как остальные ровесники-футболисты». Кого прячет наш Титан? – вопрошали блогеры. Кто эта девушка?
Мне стало дурно.
Я не успела отложить телефон, как увидела сообщение от Роксаны.
Серьезно, Камила? Ты вообще не собиралась мне ничего рассказывать? Что за игру ты затеяла, а?
Я четыре раза подряд набрала ее номер. Но Роксана так и не ответила.
25
К доктору Гаудио, врачевателю порванных связок и прочих спортивных недугов, я добралась неделю спустя после травмы, когда нога моя была уже почти в норме. Вообще-то я и идти к нему не хотела, но сеньора Алисия настояла: сказала, не допустит к тренировкам без справки от врача. Маму занимала только тоска по Пабло, который отказывался заезжать домой, даже когда отец отсутствовал, так что со мной в клинику она не пошла. Я прогуляла уроки и отправилась к доктору одна.
Сидя на твердом пластиковом стуле, я изо всех сил старалась не слушать медсестер и администраторов, а те знай себе попивали матэ и трепались. Похоже, они не обращали внимания на пациентов, которые встали затемно, чтобы попасть на прием к врачу, и теперь ожидали своей очереди.
Диего засы́пал меня сообщениями – хотел подбодрить и отвлечь. Клинике этой, конечно, далеко было до той, в штабе «Ювентуса», фото которой он присылал и где сам проходил медосмотры. Та была как в научной фантастике и ослепляла даже через экран. Но мне не хотелось, чтобы он меня жалел. Да, он тоже бывал в этом коридоре десятки раз, вот только время и расстояние способны сгладить воспоминания – в том числе и самые неприятные. Когда Диего признался, что вообще-то скучает по нашей поликлинике, я коротко ответила: «Напишу позже».
Какая-то мамочка с плачущим малышом на коленях пристально рассматривала меня. Сколько малышу, я не понимала, но глазища у него были темно-карие, а волосы почти черные. Он монотонно скулил, и желтая сопля свисала из носа на подбородок, а пухлые щечки покраснели от простуды. Интересно, какой будет ребенок у Пабло? Я попыталась представить Марисоль с младенцем в этой очереди. Девочка у нее родится или мальчик?
Моя мама считала, что я хочу стать врачом. Как плохо она меня знает! Это же совершенно не мое.
Меня вызвали в кабинет только к полудню. Медсестра взвесила меня, измерила рост, потом проводила в смотровую. Здесь, как и в коридоре, на стенах была облупившаяся белая краска. Пахло лекарствами, антисептиком и сыростью.
– Входите, Хассан, – пригласил доктор Гаудио, белокожий, лет под пятьдесят. Черные волосы с сединой были довольно длинными для мужчины такого возраста. Улыбался он устало, а его зубы и пальцы пожелтели от никотина.
– Добрый день, доктор.
– Какие жалобы? – без всяких светских любезностей спросил он.
После знакомства с Мириам я поняла, почему мама считает его хамоватым. Доктор прислонился к смотровому столу, покрытому серой клеенкой, которой давно было пора на заслуженный отдых. Жестом велел сесть на стол, а сам устроился за древним компьютером.
– Я… неделю назад повредила ногу на футболе. И тренер не допускает к тренировкам без справки от врача.
В глазах у доктора Гаудио блеснул живой интерес.
– Ты играешь в футбол? По стопам брата пошла, что ли?
– Ну, не сказала бы… – Я вдруг поняла: если я и пошла по чьим стопам, так по отцовским. Мы с братом оба посвятили свою жизнь спорту, которым некогда занимался отец. Не знаю, как это нас характеризует.
Миг-другой висело неловкое молчание. Потом доктор сказал:
– Показывай, где травма. Когда ты вошла, вроде не хромала и на одну ногу не припадала, чтобы разгрузить другую, но я всякого навидался.
Я замешкалась: что, прямо взять и выполнить его просьбу? Мы же тут вдвоем! Сидела и смотрела круглыми глазами. Доктор наконец понял, резкое лицо его смягчилось.
– Секундочку. – Он отворил дверь в коридор, оглушительно позвал: – Соня, тебя можно?
Соня явилась сразу – одна из тех медсестер, которые пили матэ и болтали за стойкой. Но теперь она была вся внимание.
– Чем помочь, Факундо?
– Побудь здесь во время осмотра.
Соня кивнула и, бросив на меня быстрый взгляд, вошла в кабинет. Я спустила тренировочные штаны и села на стол. Нога больше не болела, но здоровенный синяк никуда не делся, только перешел в зелень с желтизной, как протухшее мясо.
Доктор с медсестрой переглянулись. Так, похоже, пора объяснить.
– Меня пнули шиповкой на чемпионате, – поспешно сказала я. – Та девчонка наскочила как локомотив. А потом нога попала в выбоину. – Я так же поспешно умолкла. Ну и дурой я выгляжу!
Доктор плотно сжал губы, но взгляд у него был участливый.
– Можно осмотреть?
Соня с невозмутимым видом стояла в углу.
Я кивнула, доктор ощупал мое бедро. Даже резиновые перчатки успел надеть, а я и не заметила, когда. Он мягко нажал на обширный синяк и спросил:
– Так больно?
– Нет, – ответила я и вдруг испугалась: а если не болит потому, что уже неизлечимо? Если нога отсохнет?
Затем доктор осмотрел мою лодыжку, осторожно повернул стопу – но и тут больно не было.
Он сдержанно улыбнулся.
– Думаю, на всякий случай сделаем рентген, посмотрим, чтобы исключить разрывы, особенно в лодыжке. Но уверен: выглядит хуже, чем есть на самом деле. Подозреваю, что до меня тут хорошо поработала очень и очень опытная curandera.
У меня достало ума не сознаваться, что к знахарке я и правда обращалась до врача. Но все-таки снова требовались объяснения, а то неудобно.
– Мой брат, и Диего Феррари, и даже Лучиано Дюран – помните такого?.. Так вот, они все посоветовали, чтобы я сходила к вам. Лучиано – помощник моего тренера, а…
– …А Диего Феррари твой дружок? – подала голос Соня. Слово «дружок» она произнесла так, что мне захотелось спрятаться в панцирь, как черепашке.
– Соня проводит тебя в рентгеновский кабинет, – сказал доктор, явно сдерживая улыбку.
Я натянула штаны, но доктор остановил меня на полпути к двери – многозначительно кашлянул. Я оглянулась.
– Камила, если будут какие-то еще проблемы, помимо футбольных травм, помни: у тебя есть выбор.
– Меня пнули на поле, и я упала! – сказала я. Нет, ну надо же, я ему все объяснила, а он мне так и не поверил.
Доктор Гаудио примирительно поднял руки.
– Если эти травмы и правда из-за особо свирепого противника и невнимательности, я советую тебе не пропускать разминку. Ешь побольше протеина. Высыпайся. Пей воду. Но, впрочем, Пабло, Диего и Лучиано тебе уже все это втолковали. Но если тебя беспокоит что-то еще… что curandera не в силах вылечить горсткой риса и миской воды, тогда помни: здесь тебе помогут. Что бы там ни говорили в новостях, а девочкам и женщинам вроде тебя всегда помогут… – Он помолчал, что-то обдумал – и добавил: – И тебе помогут, и твоей маме.
От его слов земля качнулась у меня под ногами. Чтобы отец бил маму – ни разу не видела, но мало ли чего я не знаю?
– Спасибо, – ответила я, и медсестра повела меня на рентген.
26
В субботу я поехала на тренировку с Лучиано и Яэль. Экипаж у них получался слаженный. Яэль работала штурманом, а Лучиано вел как заправский гонщик «Формулы-1» – сначала ловко обогнул мусорную тележку, запряженную лошадью, а потом лихо обошел новенький черный «Джип-Чероки». Куда ни кинь взгляд, все вокруг напоминало мне о Диего.
Яэль с Лучиано щебетали как два попугайчика, но меня в болтовню не втягивали.
Когда-то и мы с Пабло щебетали так же. А теперь он не отвечает на мои сообщения. Как и Роксана.
Я написала Диего – спросила, не общался ли он с Пабло, но и Диего не ответил. Наверное, на тренировке. В конце концов, завтра у него первый домашний матч сезона.
К тому времени как мы доехали до крытого поля на территории бывшего склада, меня успело укачать. На парковке уже стояла машина Фонгов, и папа Роксаны помахал мне из окна. Я помахала в ответ и зашагала на первую тренировку после травмы.
До этого сеньора Алисия позволяла мне пропускать занятия, чтобы окрепнуть, но теперь у меня была справка от врача, и, значит, пора готовиться к Южноамериканскому кубку.
Я привыкла, что на разминке рядом со мной всегда Роксана, однако сегодня наша команда отчетливо разделилась на два лагеря: один – Роксаны, второй – Руфины. А я была сама по себе. Растяжку я делала между двух групп, под прицелом ехидных взглядов девчонок Руфины. От Роксаны же веяло ледяным безразличием. Яэль и Синтия неловко улыбнулись мне.
Сеньора Алисия сразу же схватила справку от врача и изучила ее так тщательно, будто опасалась подделки. Очень в ее духе, но вообще и сеньора тренер сегодня была явно не в своей тарелке. Мы были как отталкивающиеся магниты: чем больше я старалась к ней приблизиться, тем сильнее она меня избегала.
Она кивнула и указала мне на место центрального полузащитника – а это моя самая нелюбимая позиция. Но я послушалась ее без возражений.
Сегодня мы играли против команды парней чуть помладше нас. Но они все равно выглядели как отпрыски великанов. Прыщавые, нескладные великанчики. Прозвучал свисток, и игра началась.
Я путалась в собственных ногах. Попыталась призвать Фурию, но внутренний огонь не загорался.
Половина команды выкрикивала подсказки, другая – злорадно похмыкивала.
Наконец Мия сделала мне хорошую передачу, но первое мое касание было неудачным, и я потеряла мяч. Его перехватил белобрысый щекастый мальчишка, провел через нашу защиту и забил гол.