Мне показалось, что бетонный потолок склада вот-вот обрушится на меня.
Раздался крик: «Замена». Так я и думала. В сторону скамьи, где сидела сеньора Алисия, я даже не смотрела, потому что не вынесла бы ее разочарованного взгляда. На мое место встала Мабель, но, когда мы менялись, она даже не хлопнула меня по ладони. Наоборот, толкнула плечом, да с такой силой, что я едва устояла на ногах.
– Эй, ты чего? – крикнула я.
Она показала мне средний палец. Я онемела. Нашла в себе силы глянуть на нашу скамью. Лучиано прикинулся, будто изучает какие-то списки. Ни одна из девчонок не смотрела на меня – они все следили за игрой. Но взгляд сеньоры Алисии полоснул как лазер, и я съежилась.
– В чем дело? – спросила я и тут же горько пожалела. Когда капитан команды невежлив с тренером – это уже настоящее оскорбление.
Сеньора Алисия в ответ лишь фыркнула и переключила внимание на поле. Роксане удалось отразить убойный удар по нашим воротам.
– Отлично, Роксана! – крикнула сеньора тренер и уже потише поделилась с Лучиано: – Она единственная, кто неуклонно растет.
Лучиано с укоризной посмотрел на меня – как будто я виновата, что вся команда сегодня тормозит. Что, уже нельзя позволить себе один неудачный день? Подумаешь, всего лишь тренировка.
Сеньора Алисия так больше и не выпустила меня на поле, и игра закончилась вничью – благодаря Роксане на воротах и Йессике, которая забила гол в последние секунды.
Девчонки восприняли итог игры спокойнее, чем мальчишки – те негодовали и громко, во всеуслышание, ворчали, что будто бы щадили нас и из жалости играли вполсилы. Высокий смуглый нападающий, чем-то похожий на Пабло-подростка, сказал Лучиано:
– Да для нас ситуация была заведомо проигрышная. Одолеть девчоночью команду – невелика победа, а если бы мы проиграли – только представь, какой позор. Проиграть девчонкам!
Лучиано скривился.
– Локо, это всего-навсего тренировочная игра. Парень, возьми себя в руки. Яйца у тебя не отвалятся.
По этим словам сразу становилось ясно, что Лучиано проводит рядом с нами немало времени.
Локо ухмыльнулся, но ничего не ответил и вразвалочку пошел прочь.
– Знаешь что, вы поезжайте без меня, – сказала я Лучиано.
– Ладно, – ответил он, не требуя никаких объяснений, и захромал вслед за Яэль.
Моя команда расходилась по одному, но я выжидала – надо было по крайней мере извиниться перед сеньорой Алисией. Роксана ушла, даже не глянув в мою сторону, хотя я проводила ее страдающим взглядом. Сейчас Роксана была нужна мне как воздух. Пусть бы посидела рядом, пусть бы сказала: «Ну имеешь же ты право на неудачный день».
Наконец сеньора Алисия повернулась ко мне, глубоко вздохнула и спросила:
– Так, что это за разговоры о Диего Феррари, который будто заберет тебя с собой, когда приедет домой на Рождество? Камила, ты собираешься пустить псу под хвост всю свою и мою работу? И команда для тебя – так, время скоротать, пока Диего не вернется и не утащит тебя?
В таком пересказе я выглядела дура дурой.
– Он не прилетит домой на Рождество.
Сеньору Алисию это не больно-то впечатлило.
– Камила, нет дыма без огня. Я знаю – между тобой и Диего что-то есть. Моя сестра сейчас горы сдвигает, чтобы тобой заинтересовалась Национальная женская футбольная лига. А ты упустишь такую возможность? Диего славный парень, но… я разочарована.
Даже если во мне разочаруется весь мир – это я как-нибудь переживу, но только не сеньора тренер!
– Я всего лишь неудачно сыграла на тренировке, и то из-за травмы и впервые за много месяцев, – а вы уже сразу решили, будто мне безразлична и команда, и мои перспективы? Сеньора тренер, я на сто процентов в деле.
Сеньора Алисия не из сентиментальных, но тут она похлопала меня по плечу и сказала:
– В твоем мире, Фурия, одна-единственная ошибка может стать роковой. Не спускай глаз с цели. Правильно расставь приоритеты, и тогда все получится. Обещаю.
Отец Уго и ребята из Доброго Пастыря не ждали меня по субботам, но поучение сеньоры тренера легло мне на душу такой тяжестью, что вынести это в одиночку я не могла. Обычно пережить любые передряги дома и в школе мне помогала Роксана. Без нее и поговорить по душам стало не с кем. С Диего, конечно, мы могли переписываться хоть весь день, но, когда он спросил, чего это Роксана сердится, я решила не вываливать на него свои горести. Незачем ему переживать из-за моих проблем. В глубине души я не хотела, чтобы он вообще о них знал. Чем он может помочь с другого конца света?
Домой не тянуло. Мама наверняка там, тихонько рукодельничает в углу, покорная Пенелопа, которая отказывается видеть, что ее Улисс – чудовище. Кроме того, она постоянно жаловалась, как тоскует по Пабло, и в его бегстве винила меня. Вот и выходило, что теперь мне были рады в одном-единственном месте – в монастыре Доброго Пастыря, некогда тюрьме для неукротимых дочерей.
Во внутреннем дворике, где танцевали пятна солнечного света, играла в футбол стайка детей. Сестра Кристина стояла на воротах, и, когда она отбила мяч, все помчались к ней поздравлять. Она приветливо помахала мне и вернулась к игре. Лаутаро снова начал атаку.
В глазах у меня защипало от непрошеных слез. Я уже позабыла, как красив футбол. Без судей, разметки на поле, без призов, кубков, контрактов, которые меняют всю твою жизнь, – без всего этого мяч переносил в царство счастья.
Чья-то ручонка потянула меня за рукав.
– Сеньора Камила, хотите сыграть в моей команде за вратаря? – спросил Баутиста, сияя карими глазищами. Его маленькое личико разрумянилось от беготни. Соблазн был велик, но я слышала голоса из своего класса.
– Я лучше просто посмотрю, но спасибо.
– Надоест стоять столбом – включайтесь, ладно? – И он побежал обратно к своим игрокам, и футболка «Ювентуса», которая была ему сильно велика, надулась у него на спине, как парус.
В классе на моем обычном месте, во главе стола, сидела Карина. Она читала вслух «Шар света Анды Суэлто» и ни разу не заикнулась. Как будто родилась новая Карина.
Ее тесно окружила пятерка девочек: они смотрели Карине в рот и ловили каждое слово. Все одного возраста – немного нескладные, как всегда бывает перед началом созревания. Личики детские, грудь уже наливается, глаза застенчивые. Темноволосые юные богини с золотистой кожей, таящие в себе могущество, способные изменить мир – только дай им хотя бы один шанс. Они слушали как завороженные, их лица были обращены к Карине, как подсолнухи – к солнцу, и от света в ее голосе проклевывались те семена, которые посеяла Альма.
Я застыла, затаила дыхание. Боялась разрушить чары. Наконец одна из девочек заметила меня, надула губки и показала в мою сторону. Карина прервала чтение и тоже увидела меня. И сразу заулыбалась, забавно и прелестно сморщив носик.
– Сеньора учительница, – сказала она, – д-д-девочки все спрашивали п-п-про книжки, и я сказала: д-д-давайте я вам всем п-п-почитаю.
В класс ворвался Баутиста, а за ним мальчик помладше с синдромом Дауна. Баутиста громко выкрикнул:
– Народ, полуфинал!
Девочки повернулись к Карине. Та закатила глаза, но кивнула. Одна за другой они чинно вышли из класса, а за порогом сразу припустили бегом.
– Что это вообще было? – спросила я, подсев к Карине.
Та вложила в книгу закладку, убрала ее и вынула другую из розового рюкзака, подарка Диего. «Безумные женщины» Габриэлы Мистраль. Я ее не читала, но уже само заглавие меня рассмешило.
– Карина, где ты ее взяла? – спросила я.
– В библиотеке, – девочка гордо задрала подбородок. – У них есть английский перевод, но мне он не понравился, так что собираюсь перевести сама.
– А почему ты ее не читала девочкам?
Карина фыркнула.
– У апостола Павла сказано: сначала надо кормить младенцев молоком, а потом, когда будут готовы, дать им мясо.
У меня по спине пробежала дрожь. Господи, мне до этой девчушки как до неба.
– Ты потрясающая, – искренне восхитилась я, и Карина покраснела.
– И вы тоже, сеньора учительница.
Она помедлила – я было подумала: из-за заикания. Потом поняла: Карина просто подбирает слова, чтобы меня не обидеть.
– А вы нас тоже бросите? П-п-переедете с Д-д-диего в Италию?
Теперь уже я не могла подобрать слов.
– Понимаешь… мы с Диего любили друг друга с самого детства.
– Как Никанор и Джора? – спросила она.
– Да, как Никанор и Джора, – ответила я. – Но у меня есть свои личные мечты. Я играю в футбол, я капитан команды и в один прекрасный день хочу стать профессиональной футболисткой.
От такой новости глаза у Карины округлились.
– Но вы такая умная! Английский знаете. Заканчиваете школу. У вас есть выбор.
– Я люблю играть в футбол и делаю это очень даже хорошо. У меня есть выбор, да, вот я и выбрала футбол. И я не отступлюсь, если у меня есть шанс добиться своего.
– Даже ради Диего?
– Даже ради него.
– А он уже знает?
– Я иду своим путем, малышка.
– Но он же ваша настоящая любовь! – пылко воскликнула Карина – как любая маленькая девочка, которая надеется на «они поженились и жили долго и счастливо».
Во мне она увидела не просто учительницу, а пример для подражания. И я не хотела, чтобы она думала, будто ради свободы и счастья женщине нужно отказаться от любви. Но как получить и свободу, и любовь – я не знала.
Вечерело, и за окном завели свою песню лягушки и сверчки.
– Диего сказал, что будет ждать меня.
Карина задумчиво кивнула. Ей же всего десять и хочется верить, что любовь – она и для таких неукротимых, безумных девчонок, как мы.
27
Промозглым ноябрьским утром после тренировки сеньора Алисия устроила собрание команды. Месяцы подготовки пролетели незаметно, и турнир был совсем близко. Я сдала Лучиано конверт со вторым взносом, а он раздал всем нам экземпляры окончательного расписания матчей. Потом сеньора Алисия еще полчаса разбирала наших соперников: «Прайа Гранде», «Такна Феминил» и «Итапе де Парагвай». «Прайа» защищали свой чемпионский титул, а вот «Такна» и «Итапе» на кубок попали впервые, как и мы. Две команды из нашей группы выйдут в плей-офф. И только одна из них поборется за кубок в финале.