— Да. Как только убедилась, что он тот человек, за которого себя выдает.
— И что? — Удивленным поднятием бровей я выразила свое отношение к данному вопросу. — Что это было? — мотнув головой, точно упрямая лошадь, уточнил хозяин.
— А вы не знаете? — насторожилась я, оба переглянулись, хозяин ответил неохотно:
— Конечно, нет. Откуда? Но теперь, когда Кирилл мертв, мы должны знать. Так что это было?
— Половинка банкноты достоинством в один доллар. Вторая была у него.
С минуту они смотрели на меня так, точно на лбу моем появились рога или что-то еще такое же экзотическое.
— И что дальше? — наконец спросил Юра.
— Я должна была ее передать, и я ее передала.
— Просто банкнота и ничего больше?
Я нахмурилась и кивнула.
Мужчины пребывали в задумчивости. Не знаю, что они ожидали услышать, но то, что рассказала я, выбило их из колеи.
— И где она теперь? — первым пришел в себя Юра.
— Была у Кирилла. Когда я обнаружила его труп, проверила бумажник, карманы, обыскала номер, но ее не нашла.
— Выходит, ее забрал убийца? — Я пожала плечами.
О банкноте вести разговор не хотелось, это была скользкая тема. Прежде всего потому, что банкнота до сих пор лежала в моем кошельке, вчера я купила скотч в киоске при гостинице, и ее подклеила, чтобы она не отличалась от других. Аркадию я про нее не рассказывала, то есть про саму банкноту поведала, а вот про то, что стащила ее из-под плинтуса, побоялась. Сначала с перепугу просто забыла об этом, потом, когда мне придумали легенду, выходило, что банкнота исчезла после смерти Кирилла (должно быть, действительно исчезла, только не настоящая, а моя, сомневаться в том, что Аркадий самым тщательным образом обыскал домик в кемпинге, у меня повода не было), так вот, когда легенду придумали, о том, что доллар у меня, я рассказать побоялась. Кто ж мне поверит, что я случайно заметила, куда Кирилл ее прятал? Да и вопрос сам собой напрашивался: если я в этой истории лицо постороннее, так зачем мне понадобилось подменять банкноту? Что бы я на это ответила? Просто так, из вредности? Рассмотреть ее захотелось и понять, что в ней такого особенного? А когда легенду вызубрила, и вовсе стало поздно что-то менять. Пусть все считают, что банкнота у убийцы, какая, в сущности, разница? Я ее вчера целый вечер разглядывала, ничего особенного, просто банкнота, и на свет смотрела, и прощупала, и даже над номером голову поломала — ничего, просто долларовая бумажка, сплошное издевательство, ей-богу. Скорее всего, это визитная карточка, опознавательный знак, подтверждающий полномочия Кирилла и Регины. Но теперь у них об этом не спросишь.
— И что нам делать со всем этим? — вздохнул Юра, я его состояние прекрасно понимала.
— На ней было что-то написано? — нахмурился хозяин.
— Нет. По крайней мере, я не заметила.
— А ты хорошо смотрела?
— Мне этого никто не поручал, — отрезала я.
— Полный дурдом, — выразил общее мнение Юра. — Почему ты не вернулась к своим, а поехала сюда?
— У меня не было другого выхода. Кирилл погиб, я позвонила человеку, который меня послал в отель, оказывается, его арестовали. Связаться с ним нет никакой возможности. Я надеялась, что, если продолжу маршрут, появится кто-то из ваших. Тогда и будем решать, что делать.
— Похоже, мы знаем так же много, как и ты, — хмыкнул Юра. — В жизни не чувствовал себя таким идиотом.
— У меня положение еще хуже, — решила пожаловаться я. — Мне вовсе ничего не известно. Мой знакомый попросил меня об одолжении, на первый взгляд совершенно пустяковом: немного пожить в дорогом отеле, встретиться с человеком и передать ему половинку банкноты. Вместо этого…
— Я сейчас заплачу, — съязвил хозяин. — Если все так, как ты рассказываешь, почему бы тебе не вернуться к своему дружку? Пусть у него голова болит.
— Я же говорю, он арестован.
— А его приятели?
— Его друзей я не знаю, если вы об этом.
— Очень интересно. Выходит, никто, кроме него, не может подтвердить, что ты — это ты? А он сам в тюрьме? Очень интересно, — повторил он теперь уже с угрозой.
— А кто может подтвердить, что вы — это вы? А вдруг вы как раз из тех типов, что убили Кирилла? Сообразили, что банкнота сама по себе ничего не стоит, а может, просто ее не нашли, а? Может, Кирилл успел ее уничтожить? И вы отправились на эту встречу, надеясь что-нибудь выяснить?
— Ты не про себя ли рассказываешь? — зло фыркнул хозяин.
— Уймись, Виталий, — влез Юра, — так мы будем пререкаться до завтра.
— Я не пререкаюсь. Я ей попросту не верю. Что у них там за дела, неизвестно, может, в самом деле кто-то решил отхватить кусок пирога, а может, это ментовские штучки, а? Что скажешь?
— Мы не верим ей, она не верит нам. Что дальше?
— Я думаю, если чуть-чуть поспрашивать…
Вот тут и выяснилось, что на роль храброго подпольщика я совершенно не готова. Меня бросило в жар, и стало так жутко, что хоть ложись и сразу помирай. Но, ясное дело, сразу не получится. Язык они мне развяжут быстро, а как только я расскажу об Аркадии, им и вовсе удержу не будет, знаю я всего ничего, но ведь им это не докажешь. Придется помучиться.
— Человек, который послал меня в отель, сейчас в тюрьме. Я должна была кому-то сообщить, что произошло, и я вам сообщила. Ничего общего с этим делом я больше иметь не желаю. Я хочу уехать домой, а вы как знаете…
— Смотри-ка, — хмыкнул Виталий, — уехать домой… Нет, моя милая, не все так просто. Для начала надо бы убедиться, что ты та, за кого себя выдаешь.
— А я вас ни в чем убеждать не собираюсь. Вы назвали пароль, я рассказала вам о том, что произошло, а теперь делайте что хотите.
— Я хочу… — начал Виталий, но Юра его перебил:
— Хватит. Осточертели ваши пререкания. Между прочим, она права, если б тебе предложили доказать, что ты тот, кто ты есть, как ты стал бы это доказывать? — Несмотря на его зверскую физиономию, я воспылала к Юре братской любовью, в его рассуждениях мне виделся глубокий ум, так что ранее, оценивая его мыслительные способности, я явно погорячилась. — Давайте спокойно прикинем, что мы имеем. Мы знаем, что намечается крупная сделка. Никто из нас не представляет, как найти человека, который стоит за всем этим, остается надеяться на то, что он сам найдет нас.
— Что-то я не понял, — нахмурился Виталий.
— Чего ж тут не понять? — терпеливо принялся растолковывать Юра. — Только Кирилл контактировал с нужным нам человеком, но Кирилл погиб. Так?
— Так, — неохотно согласился Виталий.
— Девчонка тоже ничего не знает. Парень, что ее послал, в тюрьме и для нас недосягаем. Я думаю, утечка произошла с их стороны, оттого парень и оказался в тюрьме, а кто-то из его дружков срочно нашел блондинку этой на замену. Скорее всего, в ее номере как следует пошарили, но ничего не нашли, потому что не знали, что искать, никому и в голову не могло прийти, что это половинка купюры, положи ее среди пачки баксов, и никто не обратит внимания. — При этих словах я невольно нахмурилась. А ну как им придет в голову проверить мой кошелек? «Ну и что? — успокоила я себя. — Банкнота ничем не отличается от других, и перестань клацать зубами, это выглядит подозрительно». — А эти типы, что на тебя напали, тебя допрашивали? — повернулся ко мне Юра.
— Не успели. Кирилл появился вовремя.
— Ребята взяли девку в оборот, но быстро отдали богу душу, что неудивительно: Кирилл свое дело знал. Но, если верить девке, один все же ушел. Возможно, вызвал подмогу, и Кирилл погиб.
— Ага, позволил зарезать себя, как свинью…
— На каждого мудреца довольно простоты. Лично я всегда считал, что он чересчур высокого мнения о себе. Вот и довыпендривался.
— Если утечка идет от вас, — вмешалась я, хотя, будь у меня ума побольше, молчала бы в тряпочку, — тогда, возможно, человека, который его убил, Кирилл не опасался, ведь это кто-то из своих, оттого его и застали врасплох. — В тот момент я интуитивно почувствовала, что в сказанном что-то есть, уж очень легко Кирилл отмахнулся, услышав от меня о человеке в кемпинге, показавшимся мне знакомым, спросил у служащего фамилию, но взглянуть на него даже не удосужился, неужто не интересно? А ведь после происшедшего в отеле должен был быть настороже.
— Мысль ничего себе, — пожал плечами Юра, — но тут одна закавыка: если утечка у нас, то как могли знать, кто выйдет на связь, чтобы подготовить замену? Раз знали об этом Кирилл и сам хозяин («хозяином он, должно быть, называл того самого суперпреступника», — машинально отметила я). Нет, это кто-то из ваших.
— Девица появилась позднее. Следили за Кириллом, обратили внимание на меня, дальше дело техники.
— Хочешь убедить нас, что провал — наша вина? — разозлился Виталий. — Тут еще разобраться надо…
— Уймись, — поморщился Юра. — Мы гадаем, она гадает, поживем — увидим. Нет ничего тайного, что при желании не стало бы явным.
— Оно станет явным очень быстро, стоит лишь заняться девкой.
— А если не станет? — в свою очередь разозлился Юра чужому упрямству. — А девка сдохнет или покалечим сильно. И что? Будешь объяснять, что плохого не хотел, об общем деле пекся? А кто-нибудь решит — неспроста все, и Кирилла в расход, и девку вслед за ним.
— Ты чего это? — возмутился Виталий. — Чего городишь? — В голосе его слышался страх, хоть он и старался его скрыть.
— Вот-вот, думай башкой-то, прежде чем что-то сделать. — Теперь Юра казался не только весьма рассудительным молодым человеком, но даже симпатичным. — Прикинем дальше, — не спеша продолжил он. — Лишь один человек знает, где и когда пройдет операция, связаться с ним мог Кирилл, ну и еще твой дружок, разумеется, — кивнул он мне. — Но если он в тюрьме парится, вмешаться не может. Даже если бы мы знали, как выйти на хозяина, он нам не поверит, и правильно, я бы тоже не поверил. Теперь дальше: раз мы очень быстро узнали, что Кирилл мертв, значит, и твой друг узнает, даром что в тюрьме, и сможет связаться с нужным человеком. И тот решит, что делать и как нам об этом сообщить. Остается только ждать.